Желать надо осторожно (СИ) - Колибри Клара Страница 24

Я отключилась, а сама была такая растерянная. Это же надо, один раз в году попросилась к подруге переночевать, а она мне отказала, родственники мужа к ним приехали, видите ли.

– Вика! Поехали ко мне ночевать, – из-за монитора на меня опять смотрел Вовка. – У меня нет приезжих родственников, только мама, но у нее своя комната, и она рано ложится.

– То-то и оно, что у тебя мама. Да с ней инфаркт приключится, если ты со мной домой заявишься. Я все помню, как…

– Кто старое помянет… И потом, она переменилась к тебе. Ведь три года уже прошло с тех пор, как…

– Нет, Вова. Твою маму надо беречь. Спасибо тебе, конечно. Но у меня еще три подруги есть. Сейчас Катьку попробую набрать.

Катерина удивилась моей просьбе, но в приюте не отказала. Поэтому ночь я провела у нее. Только спрашивается, что выгадала, раз на следующий вечер все равно надо было к себе возвращаться, не жить же было все время по чужим людям. Только вошла во двор, как приметила огромную машину Юрика. Он тоже меня заметил. Вышел и направился мне навстречу. Без всяких там «здравствуй» и «привет» протянул телефон, а я тут же приложила его к уху.

– Детка! Вчера очень занят был. У нас с тобой сорвалось. Но это ничего, я все исправлю. Давай, скоренько, к Юрке в машину. Я тут ужинаю, он знает где. Здесь и поговорим.

Я даже рот не успела открыть, как уже сидела рядом с Юриком, и мы ехали все к тому же ресторану. Григорий Иванович сидел за тем же самым столом, как мне показалось, но на этот раз в одиночестве.

– Я не голодна, – решительно отодвинула от себя меню, приготовившись на все отвечать ему отказом.

– Зачем так сердиться? Я же готов искупить.

– Не надо.

– Детка, не спорь, мне виднее. Сказал, виноват, значит, виноват.

– Нет. Все было нормально. Я даже рада, что все так получилось.

– Не нагнетай, а?! Сказал же тебе, что все исправлю.

– Не надо ничего исправлять. Вы, женатый человек, очень занятой человек, а я…

– Все! Что ты хочешь?

– Ничего от вас не хочу. Давайте договоримся, что дальше, как бы и не знакомы. Подарки, конечно, верну, хоть сегодня.

– Не пережимай! – погрозил он мне. – Я этого не люблю. Повозмущалась, и хватит! Юрик к тебе заедет, дашь ему паспорт. Заграничный имею в виду. Я решил слетать с тобой на Кипр. Мне сказали, что сейчас там погода еще ничего.

Ответить я не успела. У него зазвонил телефон, и поднятая в мою сторону ладонь показала, что мне следовало сидеть тихо, пока он будет разговаривать.

– У меня срочное дело нарисовалось, детка. Надо уехать. Ты тут одна поужинай. Закажи, что пожелаешь. А Юрик потом тебя отвезет.

Последние слова он произносил, уже повернувшись ко мне спиной и на ходу. А через пару минут и вовсе скрылся из поля зрения. Я тоже не собиралась задерживаться, поднялась и следом за ним покинула заведение. Когда выходила на улицу, как раз наблюдала Берестова, отдающего указания Юрику. Пока они были заняты разговором, проскочила мимо незамеченной и на такси за считанные минуты оказалась дома.

Войдя в квартиру, решила не обнаруживать своего присутствия и свет включать не стала. Благо, расположение мебели и других предметов в своем жилище знала хорошо и не боялась налететь на что-то, а потом и вовсе стало легко, глаза привыкли к темноте, а на небе за окном взошла луна. Через полчаса я аккуратно приблизилась к окну и в щелку из-за занавески выглянула во двор. Там без труда заметила машину Юрика. Видно, моя хитрость удалась, и он решил, что я еще не добралась до дома. Но через двадцать минут мой дверной звонок уже захлебывался от трезвона.

Было жутко представить, как он там за дверью злился, и что сделал бы, доберись до меня. Поэтому я проскользнула сначала на кухню, набрала там печенья, а потом закрылась в ванной и стала его там нервно грызть, сидя на низкой скамейке, забившись в самый угол за стиральную машину. Звонок то трезвонил, то смолкал минут на двадцать, а потом все начиналось по новой.

Где-то во втором часу ночи в мою дверь последний раз позвонили, затем в нее ухнуло что-то, подозревала, что это был кулак Юрика, но мог быть и ботинок. И все, наконец, смолкло. Я снова прокралась к окну и, как раз, понаблюдала, как этот верзила садился в машину. Напоследок он вскинул голову к моим окнам, и я от страха быть замеченной даже присела под подоконник.

Спать я пошла в спальню, хоть и было желание снова спрятаться в ванной в укромной щели. Долго не могла заснуть, все прислушивалась, а иногда вставала и с осторожностью выглядывала в окно, боясь заметить там снова злополучную машину. В тот момент появления Юрика я боялась больше всего.

Промучившись так какое-то время, все же заснула. Мне казалось, что сновидений никаких не было, как в дыру черную провалилась. Только вот отдохнуть мне не удалось, из забытья меня выпихнул как бы толчок. Не буквальный, а как изнутри. Глаза вдруг открылись, будто по команде, и в темном дверном проеме я различила еще более густую и темную тень. И она на меня смотрела. Я могла поклясться в этом. Сердце при этом ухнуло вниз, а в животе как-то больно все сжалось. Потом стало очень холодно и захотелось натянуть съехавшее в ноги одеяло до подбородка, только не могла пошевелиться, застыла, как под гипнозом.

Если бы это продлилось еще минут пять, я бы, наверное, умерла или лишилась рассудка. Только это темное нечто стало бесшумно удаляться от проема и затем совсем растворилось в конце коридора. Придя в себя, я заметила, что на мне испарина, и захотелось переодеть пижаму, только было страшно вставать с постели. Оттого смогла всего лишь ухватить край одеяла и завернуться в него по самые глаза. До самого рассвета я так и сидела. А с первыми лучами солнца пришло спасительное расслабление, веки закрылись сами собой, и забытье поглотило.

На работу я явилась вовремя, но вся помятая, бледная и с темными кругами под глазами. Сослуживцы решили, что со мной приключилась какая-то хворь. Разубеждать их в этом не стала, так как и правда чувствовала себя паршиво и подумывала сходить к врачу. Когда к нам заглянула начальница, мой внешний вид без внимания тоже не оставила.

–Виктория Витальевна, что с вами приключилось сегодня?

– Голова болит, Клавдия Ивановна.

– Похоже, что заболеваете. Сходите-ка, милая, к врачу.

Я поднялась и поплелась, не споря с руководством, в другое крыло здания, где у нас располагалась поликлиника. Из кабинета врача вышла с больничным листом на три дня. Коллектив мне сочувствовал и проводил понимающими взглядами.

– Я заеду к тебе вечером, – опечалился Вовка.

– Сегодня не надо. Напьюсь таблеток и буду спать.

Когда вышла из банка, все еще чувствовала слабость в ногах, и голова тоже побаливала. Но решила не сразу ехать домой, а сначала заглянуть в отделение и спросить про свой паспорт. Он готов не был. Хотела развернуться и уйти, но тут заметила в коридоре толстого дядечку, что в прошлый раз был очень внимателен ко мне и толково разъяснил, как следует поступить, чтобы восстановить документ. Я на него и на этот раз возлагала большие надежды.

– Извините. Подскажите, пожалуйста, как мне поступить.

– Что на этот раз? – было видно, что он меня узнал.

– У меня есть подозрение, что мою дверь вскрывали.

– Что-то пропало? Вещи были разбросаны? Беспорядок и все такое?

– Не знаю. Вещи не проверяла, но вроде нет, не пропали. А вот записки стали появляться… Вчера, скажем, ничего не было, а сегодня, глянь, лежит.

– С милым не ссорились последнее время? – усмехнулся он. – Записки не к нам.

– Так ведь, чтобы положить записку, надо дверь открыть.

– Смените замок, девушка. И делу конец.

Я задумалась и пришла к выводу, что правда в его словах есть. Поэтому сначала заехала в контору и оставила заявку на замену замка. Мне пообещали, что в течение часа у меня уже будет работать слесарь. Не обманули. Рабочий как раз заканчивал трудиться над дверью, когда на площадку из лифта вышла Алка.

– Эй, Вика. Привет. Что это было? Мы с Тюбиком полночи не спали.