Маленькая скандальная история - Алайна Салах Страница 24

Пока я готовлюсь к повторной распаковке, перерывая ящики в поисках хозяйственных перчаток, в дверь звонят. Внутри екает. Кроме Антона, больше прийти некому, хотя вчерашняя переписка так и закончилась на фразе «давай попробуем», а о сегодняшней встрече мы не договорились.

Наспех поправив футболку, выбившуюся из-под джинсов, я иду встречать гостя. На пороге действительно стоит Антон. При виде меня его взгляд вспыхивает теплом, и я вдруг понимаю, что сильно скучала.

— Привет… — он не спешит заходить, будто боится, что я могу ему запретить.

Я отхожу в сторону, давая понять, что не против его появления.

— Чем занимаешься?

Поморщившись, я киваю в сторону гостиной.

— Пытаюсь кресло распаковать. Это оказалось сложнее, чем я ожидала.

— Давай помогу.

В течение следующих десяти минут я наблюдаю за тем, как Антон, скинув пиджак и закатав рукава рубашки, легко расправляется с враждебным картоном и прикручивает колесики к моему новому анатомическому трону. Решение заниматься с ним сексом еще никогда не казалось мне настолько правильным. Есть что-то невероятно привлекательное — смотреть, как мужчина справляется с делом, из-за которого ты, слабая и немощная неумеха, чуть не лишилась любимого пальца.

— Симпатичное, — замечает Антон, глядя как я забираюсь в кресло.

— Я его почти месяц выбирала, — улыбаюсь я, катаясь в зад и вперед. — Чтобы и удобное было и выглядело хорошо.

Злости и раздражения на него нет и в помине. Напротив, появился легкий трепет и желание быть особенно милой. То ли потому что я и правда по нему соскучилась, то ли потому что благодарна за помощь с этой чертовой коробкой. А возможно, за пару дней переоценила присутствие Антона в своей жизни и признала, что ему отведено куда больше пространства, чем я полагала.

Короче, спустя минуту мы жарко сосемся. Спустя две — трахаемся в этом самом кресле. Колесики в этом смысле, конечно, мешают. Благо, спасает стена, в которую они в конце концов упираются.

— У меня тренировка через полчаса, — шепотом говорю я, когда мы голые и в обнимку лежим на диване.

— Что за тренировка? — рука Антона трогает мое бедро.

— Пилатес. Давно хотела возобновить.

Давно хотела, но возобновила только после того, как мы не общались два дня. Регулярное нахождение внутри меня полового члена плохо влияет на силу воли. Даже сейчас, я готова признать, что с большим удовольствием никуда не поехала, продолжив лежать у Антона в подмышке.

— Я очень по тебе соскучился. — Антон разворачивает меня к себе прижимается ко лбу губами. — Постоянно тебе думал. Просто какое-то наваждение.

Я молчу, млея от такого признания. После недавнего эмоционального катарсиса, постигшего меня, оно ощущается по-новому ценным.

На самом деле отлично, что я записалась на тренировку. Не стоит зацикливать свою жизнь только на Антоне. И к тому же, приятно наконец получить хоть какое-то разнообразие, выйдя из квартиры вдвоем, вместо того, чтобы в очередной раз одной провожать Антона.

Стоя на парковке йога-центра, мы еще долго целуемся. Кажется, каждый из нас испытал приличный стресс из-за недавнего молчания, и теперь стремится его компенсировать.

Из машины я выхожу с улыбкой. Улыбаюсь еще шире, когда на входе в зал получаю сообщение:

Ты охрененно красивая.

А когда после тренировки подъезжаю к дому, звонит курьер и сообщает, что на мое имя организована доставка цветов.

Засыпаю я под благоухание роз, стоящих на прикроватной тумбочке.

На следующий день Антон приезжает снова. И еще на следующий — тоже. Удивительно, но у меня и мысли нет возражать. Даже наоборот — готовить я начинаю с двойным усердием. Затея с сексом дважды в неделю официально провалилась.

29

Если верить, что жизнь — это череда падений и взлетов, то в данный момент наши отношения с Антоном определенно находятся на вершине. Что-то изменилось между нами с момента той размолвки, сделав нашу связь более прочной и… реальной. Если еще недавно я твердила себе, что она основана лишь на хорошем сексе и добром отношении, то теперь признала — дело в большем. Помимо того, что я привыкла и по-человечески привязалась к Антону, он дарит мне важное ощущение надежного плеча. Забрать, отвезти-привезти, починить, решить любую задачу, непосильную моим женским мозгам — вроде бы мелочи, но они дорого стоят. И он по-прежнему слушает меня так, как не умеет даже мама. Каким-то образом Антону удалось стать важной, если не главной частью моей жизни.

— Привет. — Я тянусь, чтобы его поцеловать, и заметив в его руках здоровенный букет, начинаю широко улыбаться. — Мне? Вау! Спасибо!

Поместив цветы в вазу, по привычке достаю из духовки запеченную с картофелем индейку и разливаю чай. Наш распорядок на вечер с недавнего времени изменился — сначала мы едим и болтаем, а уже потом занимаемся сексом.

— Какие планы на праздники? Целых три дня выходных.

Отправив в рот картофельный ломтик, я пожимаю плечами.

— Пока не думала. А у тебя?

Про праздничные планы я действительно подумать не успела, зато позаботилась о подарках близким мне людям. Дарить подарки я обожаю и выбираю всегда с душой и энтузиазмом. Антону купила автомобильный ароматизатор — не дешевую елочку, разумеется, а модное саше в бархатном мешочке с принтом made in Italy, открыто заявляющим о стиле и качестве. И даже цвет подобрала под кузов его автомобиля. Люблю уделять внимание мелочам.

— Работать буду, как и всегда, — отвечает Антон, хотя мы об знаем, что торчать за ноутбуком, пока все население города режет салаты и запускает в воздух салюты, не станет даже такой трудоголик как он. Естественно, он проведет время с женой и сыном — тут и ежу понятно. Но спасибо ему за то, что пытается беречь мои чувства.

— Круто… — хмыкаю я, зная, что уличать его во лжи не имеет смысла. — Я кстати тебе подарок купила.

— Правда? — Глаза Антона вспыхивают теплом и неподдельным удивлением. — Это приятно. Расскажешь, что именно?

Я кокетливо морщу нос.

— Не-а. Но на новый Порше не рассчитывай. Это скорее знак внимания.

— Знаешь же, что мой интерес к тебе бескорыстен. Просто приятно, что ты обо мне помнишь.

Вот чего он такой милый, а? Это абсолютно обезоруживает.

— Ладно, — с напускной веселостью говорю я, чтобы перебить излишнюю сентиментальность момента. — Доедай поскорее, пожалуйста. В одиночку позу шесть-девять я не осилю.

Антон смеется. Если раньше он смущался моей прямотой, то сейчас реагирует спокойно. За эти полгода мы оба поменялись. Я например без стеснения могу раздвинуть ноги над его лицом и одновременно засунуть в рот член.