Битва самцов (СИ) - Юлия Узун Страница 24

— Он милый, если не твой брат. К тому же, он вернётся, потому что вопрос с наследством ещё не решён. Я обещал заняться этим делом, так что заработал себе очередную головную боль. — Он улёгся на подушку, его карие глаза внимательно изучали моё лицо на экране. — В общем, у меня ничего интересного. Как ты там? Уехала и пропала. В Орландо не собираешься?

— Как будет возможность, сразу приеду. Обещаю, что о тебе не забуду.

— А для чего ты уехала? — полюбопытствовал Забдиель, отчего моя улыбка сползла с лица. Вот он и начал подбираться к правде. — А, подожди-подожди, не говори. Ты уехала на учёбу, так?

«На учёбу брачной жизни. Почти верно», — подумала я.

— Ну, в каком-то смысле, да, — вслух ответила я и снова улыбнулась.

Забдиель разглядывал меня столь откровенно, что у меня не возникло сомнений в том, какие желания его одолевали. Засмущавшись, я резко отвернулись.

— Ты очень красивая, когда краснеешь, — услышала я и ещё больше смутилась.

Мы могли бы с ним дружить, могли бы начать отношения. Я не была бы против, ведь Забдиель симпатичный парень. Не вижу никаких причин отказывать ему во внимании. Даже сейчас, когда я замужем. Любви к Читтапону всё равно нет. А слова Забдиеля наполняли меня благоговением.

Мне вдруг захотелось рассказать ему о своих мыслях, но сначала спросить, что он думает о нас.

— Скажи, а ты бы хотел…

В этот момент в холле хлопнула дверь. Я быстро отключила звонок, а следом и телефон — на случай, если Забдиель надумает перезвонить. Голос Читтапона звучал далеко, он спрашивал о чём-то служанку на корейском языке. Мне не стоило труда догадаться, что речь идёт обо мне. И вот, его шаги раздались за дверью. Когда он вошёл в комнату, я уставилась в книгу, хотя щёки мои до сих пор пылали.

— Чем занимаешься? — спросил он, быстро чмокнув меня в щёку. Затем он прошёлся к окну, чтобы открыть форточку и впустить в комнату свежий воздух. — Читаешь?

— Угу. Пытаюсь диалоги на корейском прочитать. — Я тщательно прятала от него взгляд. Потом с наигранной досадой стукнула по странице. — Ума не приложу, как можно выучить всё это! Набор палок и чёрточек. Как это можно назвать буквами?

— Скажи «спасибо», что я не попросил тебя тайский выучить, — весело усмехнулся мой муж.

Вспомнив длиннющие слова с завитушками и кружочками на вывесках в Тайланде, я прочистила горло, закрыла книгу по корейскому языку и снова откинулась назад в кресле.

— У тебя, должно быть, мозг особого строения, раз ты смог выучить без проблем такие разные по структуре языки. Тайский — твой родной. Ещё ты знаешь в совершенстве английский и корейский.

— Добавь в этот список китайский. Я долгое время работал в Китае и записал альбом с песнями на китайском языке.

— Рядом с тобой я начинаю чувствовать себя неполноценной, — невесело сострила я и тут же поймала нежный взгляд его глаз.

Он подошёл к креслу, где я практически развалилась, вытянув ноги. Я немедленно подобрала их и села прямо, когда он опустился передо мной на корточки и взял мои руки в свои.

— У тебя много достоинств, Элора.

— Назови хотя бы одно.

Но он уклонился от прямого ответа. И вообще решил сменить тему, что ещё раз доказывало отсутствие у меня всяких достоинств. Мне хотелось крикнуть, что единственный мой талант — вляпываться в неприятности. Хотя и он, вполне возможно, имел в виду то же самое.

— Мои друзья хотят познакомиться с тобой, — мягко произнёс он.

— Неожиданно.

— Я не могу вечно скрывать тебя, джагия* (корейский: Jagiya — дорогая), — вкрадчиво сказал Чит. — Мои друзья имеют право познакомиться с тобой.

— Раз для тебя это важно… И сколько же их у тебя? — спросила я, представляя толпу незнакомых мужчин и женщин азиатской внешности, передвигающихся по дому, или саду… или где он там собирается их всех собрать. — Двадцать? Тридцать?

— Холодно, — сказал он спокойным ровным тоном, не сводя с меня пристального взгляда.

— Пятьдесят? — усмехнулась я.

— Очень холодно.

— Значит, меньше?

— Трое.

Я замерла, не в силах дышать. Трое?! Он шутит, наверно! У звезды мирового масштаба не может быть только три друга. Если вспомнить Зака, к примеру, который не особо был прославлен в США, то друзей у него на пол Орландо. А тут… трое.

— Вон и Тхэ Мин — мои лучшие друзья, — пояснил он. — Мы почти братья. А Ким — девушка Тхэ Мина. С тех пор, как они встречаются, мы близко дружим.

— Не хочешь ли ты сказать, что у меня появится здесь подруга? — заулыбалась я.

— Всё будет зависеть от того, насколько тепло и дружелюбно ты их встретишь.

— Можешь во мне не сомневаться.

Я почти машинально положила руки на его шею, а Чит, воспользовавшись моментом, подтянул меня к себе. Наши лица оказались так близко, что я ощутила на коже его дыхание. Тишина в комнате стала оглушающей, я забыла, что ещё хотела сказать. На короткий миг моё сердце колыхнулось, глубоко внутри шевельнулся вялый протест, но внезапно Читтапон прижал меня к груди и поцеловал в макушку. Я снова задала себе вопрос: как ему удаётся вызвать трепет в моей душе? Твержу, что ничего к нему не чувствую, а сама тянусь к нему как железка к магниту.

Я начинаю привязываться к этому человеку. Но это мне не нужно.

~~~

Мама любит красивые дома. Она любит приглушённые, неяркие цвета, натуральные материалы и предметы обихода, имеющие историю. Наш особняк в Орландо делали под её чутким руководством. Она сменила не одного дизайнера, прежде чем пришла к определенному решению. Для Нолы было важно, чтобы не нарушалась взаимосвязь дизайна и функции. «Атмосфера дома всегда передаёт характер, увлечения и предпочтения хозяина, — говорила мама. — Их нужно правильно выразить. Чтобы человек, войдя в дом, сразу мог определить, что пришёл в гости к продюсеру или певице».

В доме Читтапона было много вещей, которые выдавали его деятельность. Огромная зеркальная комната для танцев — не единственная подсказка, что в доме живёт артист. В гостиной первым делом в глаза бросался мозаичный узор, охвативший всю стену. Не нужно было напрягать зрение и думать, что там изображено. Всё было предельно ясно. Узор демонстрировал пальцы музыканта, искусно перебиравшие струны гитары. Увидев мозаику впервые, я не могла отвести взгляда. Настоящее произведение искусства! Я уж умолчу о музыкальных инструментах в доме — рояль в отдельном зале, гитары, синтезатор.

Мой муж был против телевизоров. Но это не значило, что он не любил