Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Жанна Даниленко Страница 24

Яр тоже засобирался.

— Погоди, поужинаешь с нами, — попросила Надя.

— Надюш, у меня дом выстыл, кот не кормленный, стирка ещё впереди. Завтра на работу, приготовить надо на несколько дней. Пойду.

— А хочешь я тебе помогу? — Было видно, что расставаться с Ярославом ей не хочется.

— Нет, тебе сказано, что ты на больничном до пятницы. Вот и сиди. Завтра после работы заскочу, жди. Договорились?

Она согласилась.

Пока шёл домой, вспоминал прошедший день, и на душе было так тепло.

Часть 17

В четверг после работы Ярослав к Наде не зашёл, сославшись на сильную усталость. Позвонил, извинился и просил подойти завтра к концу рабочего дня в поликлинику, чтобы оформить справку для института.

Несмотря на то, что за окном моросил дождь, который мог нарушить все планы, собираться Надя начала с обеда. Вытащила из шкафа практически всю одежду. Сначала примерила свитер с джинсами — показалось слишком обыденно, потом вязаное шерстяное платье. Платье ей нравилось больше, но если доктор попросит её раздеться до пояса, чтобы послушать лёгкие и сердце, то она, сняв его, останется в одном белье. Покрутившись перед зеркалом в новом кружевном комплекте, она рассмеялась. Хорошо, что бабушка её сейчас не видит. Она бы такое не одобрила, да и комплект бы тоже забраковала, назвав его вульгарным и подходящим только для девиц лёгкого поведения. Надя бельё в Москве купила на сэкономленные деньги, ей девчонки из комнаты присоветовали. Снова полюбовавшись на себя в платье, девушка повесила его на вешалку и вернула в шкаф. Твидовая юбка смотрелась с туфлями, но на улице шёл дождь. Её тоже пришлось оставить в шкафу. И так, постепенно убирая то, что не подходит для данного случая из одежды, Надя всё же остановилась на джинсах и тонком кашемировом свитере. Кружевное бельё заменилось на привычное трикотажное. Чтобы убить время, села читать книжку, но сосредоточиться на содержании никак не могла. В памяти возникали два чудных вечера, проведённых вместе с Ярославом, правда, под неусыпным контролем бабушки и дедушки. Но теперь она здорова, и они могут погулять, сходить куда-то в кафе, в клуб, на озеро, пройтись по лесу. Пока мечтала, чуть не опоздала в поликлинику.

Гардероб уже не работал, и она прошла прямо к кабинету. Пустой коридор выглядел странно унылым. Около кабинета тоже никого из посетителей не было. Постучала и, приоткрыв дверь, спросила:

— Можно?

Удивилась отсутствию Яра, но мало ли, может быть, вышел.

— Проходите. Вы по какому вопросу? — Пожилая медсестра оторвалась от компьютера и посмотрела в упор на девушку. — А, Надя, здравствуй. Ты за рецептом для деда?

— Нет, Надежда Михайловна, я на приём. Мне справку в институт надо, у меня ангина была. Ярослав Андреевич сказал вот так подойти, попозже.

— Ну, раз сказал, значит, справку мы тебе выпишем. Сейчас карточку твою найду.

Она поднялась со своего места и подошла к стеллажу. Не найдя искомое, продолжила поиски на столе врача.

— Интересно, не найду что-то, в ящиках ещё гляну, может, отложил. Он у нас очень обязательный.

Действительно, в ящике обнаружилась карточка с вложенной справкой и ксерокопией консультации профессора Полякова.

— Значит, это он тебя к отцу возил в понедельник? А мы всё гадаем, что это наш Ярослав Андреевич отгул брал. Держи свою справку, в регистратуре печать поставить не забудь.

Надя засмущалась, но не ушла.

— Надежда Михайловна, а сам-то Ярослав Андреевич где?

Как-то странно всё это показалось девушке. Не мог Яр, не дождавшись её, уйти, и не предупредил даже. На душе стало муторно, неспокойно и неприятно, а слёзы подступили близко-близко.

— Так заболел, трудно, бегая по больным с гриппом, не заболеть. Сейчас рабочий день закончится, и к нему пойду. Он же один в доме. Ой, сколько вчера всякого приключилось. Негативные события снижают иммунитет, а тут всё скопом. Жалко нашего Ярослава, и Красильникова тоже жалко. Молодой мужчина ещё, и так нелепо умереть. Вот везёт Ярославу Андреевичу. Кто-то жизнь проработает и с таким не столкнётся, а этот полгода не пробыл, так то ненормальная в туалете у него рожает, то Красильников умереть на приёме вздумал…

— Вы про Сан Саныча? Бабушка вчера рассказывала, а я с Яром и не связала. Он же позвонил вечером, сказал, что устал, не придёт. А я дурёха… — Надя прикрыла лицо руками, застыдившись. — Так Сан Саныч здесь прямо умер?

— Нет, умер он в реанимации. Но кто ему искусственное дыхание-то делал? И непрямой массаж сердца тоже. Кто, как не Ярослав Андреевич? Я скорую вызвала, объяснила ситуацию, и приехали быстро, интубировали, в реанимацию увезли. А на вскрытии вирусный менингоэнцефалит. Чувствуешь беда какая? Ярослав же искусственное дыхание рот в рот делал. Вот и заразился. Он и на вскрытие вчера ходил. Но там всё идеально, диагноз он поставил верно. Только поздно. Утром позвонил главной, сказал, что заболел. Температура, грипп. От врача отказался, всё ж сам. Всё, иди печать ставь и домой. А мне к доктору моему пора.

— Не пойду я домой, я к Яру, — твёрдо заявила Надя.

Михайловна рассмеялась. Вот упёртая девица. Хотя сердцу-то не прикажешь.

— Ну пошли, раз так решила, только не дай Бог вирус подцепишь после ангины.

— Да какая разница. Пойдёмте быстрее. А то он-то там один.

Они вышли под дождь, зонта у Надежды Михайловны не было, потому шли под одним.

— Вы с Яром-то давно дружите? — спросила Михайловна.

— С пятницы прошлой, — не задумываясь ответила Надя.

— Серьёзно! — медсестра улыбнулась девушке.

Но Надя уже не обращала на неё внимания, все мысли были заняты Ярославом. Думалось, отчего же он вчера не сказал ей, что плохо себя чувствует. Может быть, просто не хотел беспокоить? Кто она ему? Ведь никто, напридумывала себе всё. Да что напридумывала — почти влюбилась… А он? Как же он? Может, смотрит на неё, как на дурочку неразумную. Может, пытается избавиться от её назойливости, отправить в Москву и забыть. И так жалко ей себя стало…

Михайловна поглядывала на Надю, молчавшую всю дорогу, и хихикала про себя. Что девочка неравнодушна к Яру, сомнений не было. Да и хорошая она, не избалованная. Дед с бабкой от всякого дурного влияния её ограждали. Не ровня, конечно, Ярославу. Но он вон от карьеры отказался, к ним из столицы сбежал. Может, и склеится у них.

А как подошли к дому, калитку отворили