Запретное искушение - М. Джеймс Страница 24

— Тебя там не было!

Макс смотрит на меня сейчас, в его карих глазах темнота, которой я никогда раньше не видела.

— Хорошо, что тебя там не было. Но ты не видела, что я сделал с Алексеем, что я помог сделать Виктору, Найлу и Лиаму. Ты не знаешь, что я получал от этого удовольствие.

Слова выходят как злобное шипение, его глаза сузились.

— Мне это чертовски понравилось, Саша. Я представил, как его рука бьет тебя, причиняет тебе боль, и я отрезал ему пальцы и наслаждался его криками. Я верил так яростно, как никогда ни во что в своей жизни, что он заслужил то, что мы с ним делаем. Было нетрудно разрезать его на куски, особенно после того, что он сделал.

Макс вздрагивает, его руки сжимаются по бокам.

— Ты не понимаешь, Саша, чего я иногда хочу, что бы я сделал с тобой, если бы мог. Иногда я смотрю на тебя, и мне хочется схватить тебя, поглотить тебя, трахать жестко и грубо, пока ты не закричишь. И как я могу хотеть этого, после того, что с тобой сделали? После того, как другие обращались с тобой? Как я могу быть таким мужчиной, который хочет заставить тебя умолять меня и кричать из-за меня?

От прилива тепла, который накрывает меня, у меня подкашиваются колени.

— Что, если я скажу, что хочу этого? — Слова произносятся шепотом, и я вижу легкую дрожь, охватившую Макса. — Что, если я скажу, что мысль о том, что ты делаешь со мной такие вещи, заводит меня?

— Прекрати. — Он качает головой, отворачиваясь. — Ты не понимаешь, что говоришь, Саша. И даже если бы ты знала, я давал клятвы, обещания…Я делаю это для себя, чтобы попытаться остановить желание. Чтобы не причинять тебе боль своими собственными недостатками снова и снова…

— Ты не делаешь мне больно. А если и делаешь, то только потому, что продолжаешь сдаваться, а затем отступаешь, потому что ты делаешь это с собой. — Я качаю головой, чувствуя, как подступают слезы, а внутри все переворачивается. — Если ты из-за меня это делаешь, тогда вымещай это на мне.

Его лицо становится очень неподвижным.

— Саша, нет.

— Я серьезно! — Я тяжело сглатываю, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции, но это не помогает. — Тогда расскажи мне самое худшее, если хочешь, чтобы я разлюбила тебя, но я обещаю, что это не будет иметь значения! Это ничего не изменит, потому что я не думаю, что ты был неправ. Я не думаю, что было неправильно хотеть навредить Алексею после того, что он сделал мне и другим. Ты не думаешь, что я хотела навредить ему? Тебе не кажется, что я сделала бы то же самое, если бы была там, в той комнате? Я не думаю, что мы ошибаемся, желая друг друга, когда каждый день, который мы проводим вместе, является все большим и большим доказательством того, что у нас есть все, что нужно другому человеку. Так что не продолжай причинять себе боль. — Я наклоняюсь, поднимаю ремень с пола и протягиваю его ему дрожащей рукой. — Вымести свой гнев на мне, если надо. Накажи меня. Но не причиняй вреда себе из-за меня, потому что ты все равно причинишь боль мне, если сделаешь это. Так что ты можешь сразу перейти к исходному тексту.

На лице Макса появляется выражение абсолютного ужаса.

— Саша…как ты могла подумать, что я когда-нибудь сделаю с тобой что-то подобное? Тебе уже причиняли подобную боль раньше, как ты могла поверить, что я когда-либо мог поднять на тебя руку в гневе? Наказывать тебя за то, в чем нет твоей вины?

— Это тоже не твоя вина, — тихо говорю я. — И ты не сделал ничего плохого. Так что, если ты можешь сделать это с собой, почему не со мной?

— Потому что я не могу! — Макс выхватывает ремень у меня из рук, бросая его на пол. Его грудь вздымается, глаза полны диких эмоций, когда он свирепо смотрит на меня, делая шаг ближе ко мне, возвышаясь надо мной, сжимая кулаки.

Он делает глубокий, прерывистый вдох.

— Я не могу причинить боль тому, кого люблю.

11

САША

Мне кажется, что комната вокруг нас содрогается и останавливается, когда я ошеломленно смотрю на него.

Он любит меня.

Макс любит меня.

В первые несколько секунд это все, о чем я могу думать. Чувство восторга, охватившее меня, является всепоглощающим, посылая через меня прилив тепла, покалывающее счастье, похожее на пузырьки шампанского, которое переполняет меня, пока я не вспоминаю обстоятельства, при которых он это сказал, и о чем мы спорим здесь, в этой комнате, и я резко возвращаюсь на землю.

— Если ты любишь меня, а я люблю тебя, — тихо говорю я, и дрожь пробегает по моему голосу, — тогда я действительно не понимаю, почему мы не можем быть вместе. — Я смотрю на красивое, измученное лицо Макса, и слезы снова наворачиваются на мои глаза. — Твое прошлое… это всего прошлое. Мы можем двигаться вперед, мы можем создать что-то новое вместе…

Макс качает головой, с трудом сглатывая.

— Ты не понимаешь.

— Тогда заставь меня понять! — Мой голос повышается, высокий и умоляющий. — Макс, ты прав. Я не понимаю. Пожалуйста, помоги мне понять.

Он потирает рот рукой, выражение его лица болезненное.

— Я пытаюсь сдержать не только клятвы, Саша. Я так отчаянно пытаюсь… пытаюсь снова и снова, каждый раз, когда терплю неудачу, и я снова пообещал, что, если ты переживешь эту болезнь, я больше не прикоснусь к тебе. Что я сдержу данные мной клятвы. И тогда я…

— Я не думаю, что это имеет значение, Макс, — тихо говорю я ему. — Мне жаль это говорить, если ты это делаешь, но я не думаю, что твое обещание держаться подальше от моей постели, отказывать нам обоим, продолжать заставлять нас проходить через это, причина, по которой я выжила. И если это так…

— Я тоже не знаю, верю ли я уже в это. — Макс качает головой, внезапно выглядя очень усталым. — Но если честно, Саша, я не знаю, кто я такой без этих клятв. Вся моя жизнь была посвящена тому, чтобы быть человеком определенного типа. Я жил, будучи им, с непоколебимой преданностью, и я был доволен этим, счастлив этим… пока обстоятельства не изменились. Я даже не могу сказать, что они были вне моего контроля. В определенной степени это правда, но я все равно делал выбор, а затем делал его снова. Все они привели меня сюда, встать перед тобой и сказать, что я был человеком, который посвятил себя любви