Скандальный роман с бывшим мужем - Арина Вильде Страница 24

— Разве мы когда-то вместе катались на яхте или были в круизе, чтобы ты знал есть у меня морская болезнь или нет?

Спрашиваю и застываю посреди каюты. На большую двуспальную кровать глазею, а за спиной слышится звук закрываемой двери.

Глава 19

У меня ощущение, словно я попала в ловушку. Наблюдаю за тем, как Игорь идет на меня и делаю несколько шагов назад, пока не упираюсь спиной в стену.

— Игорь, что ты?.. — сглатываю, когда он практически вжимается в мое тело, отводит руку в сторону. Слова застревают в горле, я внимательно слежу за каждым движением мужчины.

— Пульт, — проводит перед моим лицом, в глазах насмешка. Он взял его с комода, рядом с которым я стою.

Я отмираю, чувствую себя глупо. Почему вообще испугалась того, что с Серебрянским вдвоем в одной комнате нахожусь?

Игорь щелкает пультом и шторы разъезжаются, являя огромное панорамное окно.

— Нравится? — спрашивает.

— Да. Красиво. И дорого, наверное, — верчу головой по сторонам, разглядывая богатую обстановку каюты.

— Я себе такую же заказал. Только не планирую ее в страну загонять. Скорее всего арендую причал в Греции, — то ли хвастается, то ли просто делиться планами Серебрянский.

Возможно, ожидает моих восторженных комментариев и просьб прокатить на его новенькой яхте.

— С каких пор ты так поднялся, Игорь? Не припоминаю, чтобы в последние годы слышала что-то о твоей компании, — смотрю на него с сомнением.

Игорь кривится, словно эта тема ему неприятна.

— Считай, что я поднялся на криминале, — он говорит в шутку, но мне почему-то не смешно. Если вспомнить Молотова и ту кучу денег в его квартире, то слова Игоря очень даже похожи на правду. — Волнуешься за меня?

Он снова сокращает между нами дистанцию. В этот раз причина тому не пульт. Касается подушечками пальцев моего лица, заправляет локон волос за ухо. Чувствую, как по коже мурашки бегут и как резко жарко становится. А еще голова безумно кружится и тошнит. Скорее бы уже причалили к берегу.

— Еще чего, — фыркаю, бью его по руке, отстраняюсь.

— Можешь отдохнуть здесь. Тебя никто не побеспокоит. А я компанию тебе составлю, хорошее ведь предложение, правда?

— Ты пытаешься флиртовать со мной, Серебрянский? Или считаешь, что если в одной комнате окажемся, то я не сдержусь перед твоим невероятным очарованием? Должна тебя разочаровать, но у меня к тебе стойкий иммунитет. Так что можешь не стараться.

— Спорим, что и десяти минут не пройдет, как мне удастся очаровать тебя? — хитро усмехается мужчина.

Я закатываю глаза. Его самоуверенность раздражает.

— Игорь, ты ведь не думаешь, что я простила тебя, после того, как ты вышвырнул меня из нашего дома и из своей жизни из-за какой-то глупости? — спрашиваю устало, опускаюсь на край кровати.

Разговоры с ним утомляют, в особенности потому что мне приходится очень сильно напрячься, чтобы сдержать свои эмоции и чувства при нем.

— А если я скажу, что осознал свою ошибку, Агата? Если скажу, что без тебя все эти пять лет мне было безумно хреново? Ты простишь?

Он заглядывает мне в глаза, словно мой ответ и в самом деле важен для него. Но обида так глубоко в душе засела, и эти пять лет без него, с нашим сыном, о котором он ничего не знает…

— К чему вообще этот разговор, Игорь? Пять лет прошло, а ты только сейчас понял, что ошибку сделал? Ты бы еще через лет десять мне об этом сообщил. Здесь душно, я пойду наверх. Хорошего вечера, — резко поднимаюсь с кровати и мчу к двери.

Дергаю за ручку, то та не поддается.

— Черт, — злюсь, что не удается даже уйти с достоинством.

Щелкаю туда-сюда защелку, но ничего не получается.

— Дай мне, — рука Игоря накрывает ручку поверх моей. — Кажется, замок заклинило, — заключает он, хмурясь.

— Это шутка? Ты специально что-то сделал с дверью? — догадываюсь на ходу. Смотрю на мужчину с подозрением.

— Если я хочу, чтобы женщина стала моей, мне необязательно для этого придумывать ребяческие глупости, Агата, — отвечает холодно, словно я его своими словами задела. — Сядь в кресло и отдохни, пока я буду с замком разбираться.

— Ну уж нет, сама лично хочу проконтролировать, что ты не сделаешь хуже, заперев нас здесь до утра, — завожусь я, смотрю на него с вызовом. Скрещиваю руки на груди, давая понять, что ни на шаг не отойду отсюда.

— У тебя платье задралось, — кивком указывает на подол моего платья и я раздосадовано шиплю.

Поправляю платье, прислоняюсь боком к стене и наблюдаю за безуспешными попытками Игоря открыть дверь.

— У тебя и раньше не очень-то получалось с работой по дому, — не могу удержаться от шпильки. — Приходилось вызывать то слесаря, то электрика.

— Не утрируй. Ты вызывала их только в случае, если у меня на работе завал был или я в командировку уезжал. В остальное время я со всем прекрасно справлялся. Напомнить, кто каждый раз чинил твой ноут?

— Ноут не считается, — хмыкаю я.

— Тогда, может, поговорим о том, как ты заказывала еду из ресторана и выдавала ее за свою?

— Я не… — задыхаюсь от возмущения. — Я никогда не выдавала ресторанную еду за свою.

Так и есть, я просто смолчала, что не я ее готовила.

— Но и не отрицала, когда я хвалил тебя за вкусный ужин. Только ты всегда забывала, что мусор выносил я и бросала туда коробки с логотипами ресторанов, — звучит как упрек.

— У меня не всегда было время для готовки, Игорь. Поэтому приходилось выкручиваться.

— Конечно, ведь ты сутками напролет встречалась с подружками и бегала по салонам красоты.

— Вообще-то я постоянно торчала в клиниках, пытаясь понять почему не получается забеременеть и это выбивало из меня все силы, — повышаю голос и сразу же сдуваюсь от того, что сболтнула лишнего.

Замечаю, как взгляд Серебрянского резко изменился после моих слов.

Я ему никогда не говорила насколько отчаянно хотела ребенка. Ведь мы уже не один год были женаты, а беременность не наступала. Я безумно боялась, что не смогу. Что из-за этого муж меня оставит. Эти мысли съедали меня изнутри, делали неуверенной в себе, а еще забирали все силы, и делать ничего не хотелось. Даже готовить любимому мужу.

Мне удавалось скрывать от Игоря свое состояние и он так ничего и не заподозрил.

— Но родила ведь сына в конце концов, — внезапно заключает он. С грустью в голосе.

— Родила, — мой голос скатывается до шепота. Я понимаю, что мне стоит отойти от Игоря как можно