Жена не узнает (СИ) - Полина Ривера Страница 24

Он застывает как каменное изваяние. Кивает непонимающе, а потом резко хватает меня за плечи и начинает трясти.

— Я не отпускаю тебя, слышишь?! Ты моя жена, и никуда не уйдешь!

Дашка кричит и прячется под столом в кухне. Что есть силы отталкиваю Юру и вцепляюсь ногтями в его перекошенное от ярости лицо. Размахиваюсь и бью его по щеке.

— Ненавижу тебя! Предатель, изменщик, лжец! Знал бы ты, как тяжело мне было играть! Терпеть твою ложь. Отпусти меня или я вызову полицию!

Ребенок захлебывается рыданиями. Даша в куртке, теплом шарфе, да и я одета… Пот льется по спине градом, а глазах темнеет, в ушах бьется учащенный пульс… Мне страшно. Никогда не было так страшно… Юре не составит труда свернуть мне шею двумя пальцами…

— Даша… Иди ко мне, малышка, — шепчу дрожащим шепотом.

— Стоять! — рычит Юра и замахивается.

Зажмуриваюсь и едва сознание не теряю от страха. Кулак мужа обрушивается на дверное полотно…

— Ка-ать… Прости, я не хотел, я… Испугалась, малышка?

— Придурок!

Хватаю чемоданы, Дашку и пулей вылетаю из квартиры… Окружающие предметы расплываются от хлынувших слез. Мне никогда не было так страшно. Я вся мокрая… Трогаю дрожащими пальцами лоб, а он горит…

— Мама, мамоська…

Малышка плачет и просится на руки. Я глажу ее по голове, целую, обнимаю… На улице метель, а мне жарко… Распахиваю куртку и стягиваю шарф. Подставляю лицо навстречу колким снежинкам.

Они кружатся над головой и целуют… Легко покусывают щеки и тотчас тают…

Подхватываю дочку на руки и спешу уйти подальше от дома… Сажаю ее на заснеженную лавку и возвращаюсь за чемоданами.

Не могу я сейчас ехать к Лидии Павловне… Не готова я к расспросам… Снежинки липнут к экрану смартфона, когда я оживляю его пальцами и отыскиваю контакт Ильи… Мой личный ангел-хранитель, мой самый близки!

.. Господи, что я делаю?

— Илья, я… Я ушла, я… — рыдаю в трубку.

— Катя, он не трогал тебя? Где вы?

— Возле подъезда. Не могу я к твоей бабуле ехать… Мне так плохо…

— Я приеду сейчас.

Глава 27

Катя.

Снежники липнут к стеклам, но их проворно подхватывают дворники. Небо плачет мокрым снегом, где-то вдали мелькают огни иллюминации, медленно проезжает по тротуару украшенная гирляндами карета…

Молчу, прижимая уснувшую Дарью к груди. Поглядываю на крепкие руки Ильи, уверенно держащие руль.

Зачем ему со мной возиться, а? Другой бы держался подальше от столь проблемной дамочки, а

Илья терпит… Чувствует себя нужным.

В воздухе повисает неловкость, когда Илья останавливается возле подъезда. Заглушает двигатель и поворачивается, встречаясь со мной взглядом.

— Приехали, Катя. Даша уже не проснется?

— Нет, думаю, нет, — бормочу, не узнавая своего голоса.

Я сбежала от мужа к другому мужчине… Со стороны мой побег выглядит именно так. И я —

бессовестная изменщица и коварная интриганка, не способная простить провинившегося мужа.

Я ведь пыталась понять… Ковырялась в себе, пыталась найти для Юры оправдание и…

Так и не смогла. Я ведь всегда старалась ему угодить…

— Кать, плевать на то, что скажут другие, — тихо произносит Илья и сжимает мою кисть.

— Я знаю правду. И ты знаешь… На остальных плевать.

— Спасибо тебе. Ты мой ангел-хранитель.

— Я твой босс. И друг, — добавляет, опуская взгляд.

Илья живет в современной новостройке на берегу Перервы. Ступаю по хрустящему снегу, держа на руках спящую дочку. Илья тащит мои огромные чемоданы. Хорошо, что никто нас не видит…

— Проходи, Катюш. Давай я положу Дашу в детскую. Ты не против? — шепчет Илья, пытаясь забрать из моих рук драгоценную ношу. — Там вся мебель осталась… Я ничего не выбросил после смерти Сони.

— Не против. Спасибо…

Тихонько разуваюсь, вешаю куртку в шкаф и прохожу в просторную кухню-гостиную. Как же у него красиво! В кухне современная техника и стильные, мебельные фасады из дерева. Без спроса включаю электрический чайник и застываю возле окна, обнимая себя за плечи…

Так глупо… Словно я стоять не могу без поддержки.

— Кать, я настрою душ. Тебе нужно расслабиться и прийти в себя. Согласна?

— звучит за спиной его голос.

Будоражит, забирается в душу, как сладкий яд…

— Спасибо. А потом я приготовлю ужин, хорошо? У тебя есть продукты? — отвечаю, пряча взгляд.

Не могу смотреть Илье в глаза — мои чувства слишком очевидные… Потому выбираю в качестве объекта наблюдения красную подушку, лежащую на коврике возле дивана.

— С удовольствием. Ну, беги… Смело ищи в шкафчиках все необходимое.

Расслабиться у меня не получается. Я просто греюсь, позволяя упругим струям смыть с меня этот день. Кутаюсь в банный халат и возвращаюсь к Илье.

Он успел переодеться в спортивные штаны и футболку. И вскипятить воду — из кастрюли струится пар.

— ОЙ, Катя… Я забыл предложить тебе тапочки. Забирайся на диван, не хватает еще, чтобы ты простудилась.

А сам босой… Красивый, широкоплечий. Кажется, в нем все хорошо… Умные глаза и сомкнутые в тонкую линию губы, большие ступни и ладони, разворот плеч…

Подхожу к плите и засыпаю в воду фетучини. Илья все приготовил — сыр, томатную пасту, сливочное масло… Господи, как же мне неловко.

К лицу приливает кровь. Я забываю, как вдохнуть. Мешаю макароны, вздрагивая от касания его горячих пальцев.

— Давай я тебе помогу.

Он присаживается на одно колено. Берет в руки мою ледяную ступню и обувает в пушистые тапочки из овчины.

— Илья… Господи…

— Кать… Прости, если позволил себе лишнего…

Его близость пьянит… Внимание обезоруживает. Его сейчас так много… Блестящего, словно пьяного взгляда, тепла сильного, поджарого тела. Возле него я себя крошкой чувствую… Хрупкой и беззащитной.

— Илья… Я…

Обнимаю его за плечи. Сама… Потому что не могу сдержаться… Я так давно хотела его обнять.

Вдохнуть запах тела, коснуться плотной, атласной кожи… Плевать, что будет завтра. Скорее всего, его не будет вовсе… Но сейчас я хочу забыться.

Иначе взорвусь от скопившегося внутри дерьма из обид и боли…

— Пожалуйста, не отталкивай..

Мне сейчас это так нужно… — целую его в шею, глажу волосы на затылке. — А потом…

— Катька, ты не пожалеешь? — сипит в ответ, касаясь моей щеки дрожащим пальцами.

ЕГО и уговаривать не надо… Илья заражает меня своей смелостью. Целует в губы так жадно, словно задохнется без этого поцелуя. Словно он и есть воздух… Или луч света в темноте…

Обнимает и зарывается пальцами в мои влажные после душа волосы.

Я едва на ногах стою