Ольга Мариуц - Любовь по объявлению Страница 24

— Ну конечно, у тебя сразу же появилась причина!

— Совсем немного, — уточнил он. — Чисто символически отметим мой провал.

Ксения, сохраняя недовольный вид, согласилась.

Пока Александр разговаривал возле стойки с красивой, может быть, чересчур сексапильной барменшей, груди которой чуть не вываливались ему навстречу из слишком глубокого декольте, Ксения сидела за столиком и пыталась оценить его со стороны. Это получалось у нее плохо — она привыкла к нему за восемь лет и совершенно не видела, как он выглядит на самом деле. Чтобы посмотреть на него «свежим взглядом», требовалось полностью сосредоточиться и внушить себе, что вон там, возле стойки, — абсолютно чужой, незнакомый ей мужчина.

«Незнакомый мужчина» почувствовал ее взгляд и обернулся. Ксения нахмурила брови. Пусть он думает, будто ей не нравится, что он слишком долго общается с этой «куколкой». Прием подействовал — Александр быстро закончил разговор. Ксения сосредоточилась — высокий, красивый, обаятельный мужчина с умным взглядом и сдержанной, чуть неловкой улыбкой на лице шел к ее столику. «Нет, эта Вероника все-таки дура», — подумала Ксения.

Дожидаясь, когда принесут заказ, он закурил. Ксения тоже потянулась к сигаретам. Так они и дымили, как два паровоза, пока Ксении это не надоело.

— Эта фифа собирается работать? — раздраженно спросила она, имея в виду секс-бомбу, которая преспокойно за своей стойкой обслуживала других клиентов, а в их сторону лишь изредка бросала заинтересованные взгляды. Вернее, бросала она их в сторону одного только Александра. Ксения, что вполне естественно, выпадала из круга ее интересов.

— Это бармен, — спокойно сказал Александр. — Сейчас подойдет официантка.

Через несколько минут официантка действительно появилась и, извинившись, стала по-новому брать заказ.

— А о чем ты так долго разговаривал с этой? — Ксения кивнула на барменшу.

— Долго? — Александр удивился. — Тебе показалось. Нерасторопная официантка наконец-то принесла заказ.

Барменша, стараясь, чтобы не заметила Ксения, послала Александру воздушный поцелуй. Но все получилось наоборот: как раз таки Александр не обратил на это неуместное проявление нежности внимания — он был занят тарелками с салатами, расставляя их на столе по своему вкусу. Ксения злобно посмотрела на барменшу и подумала, что Вероника, во всяком случае, куда как менее опасна.

— Ты уверен, что это провал? — спросила она, когда маленькие стопочки были налиты. Она смотрела на него не отрываясь — чтобы не пропустить малейшее колебание мысли на его лице.

— В смысле? — поинтересовался он.

— А если Веронике не понравится этот второй? Ты же сам говоришь, что она имеет право выбора. Она поймет, что ты был лучше…

— Ну и? — Александр не понимал, чего она от него хотела.

— Ну и она захочет вернуться…

Александр поболтал коньяк на донышке рюмки и выпил одним глотком.

— Ну и пусть хочет. У меня тоже есть право выбора.

Александр плотоядно улыбнулся. В первый раз судьба Ксении зависела от его решения. Он с сожалением посмотрел на письма — небольшое их количество исключало возможность покопаться, повыбирать, в общем — растянуть удовольствие.

— Ну, с этим мы быстро справимся, — нарочито бодро сказал он.

— Чем богаты, тем и рады. — Ксения независимо пожала плечами.

Письма были на удивление однообразны. Александр вначале огорчился — да, не страдают мужики фантазией, «его» дамы, оказывается, куда изобретательнее. Но потом подумал, что в этом есть какая-то закономерность: мужчина, обладающий хоть малой толикой воображения, не может быть одинок. «А я?» — тут же возразил он сам себе. Несколько секунд размышлений убедили Александра в том, что он, как ни крути, исключение. Быть исключением всегда приятно, и Александр принялся перечитывать письма по второму разу.

Ксения в это время ходила по комнате, имитируя уборку. Вероятно, она нервничала, ожидая «приговора судьбы» и, как показалось Александру, мучаясь от того, что приговор этот будет выносить он — человек, по ее мнению, крайне несерьезный. Но у нее не было другого выхода.

— Ты не будешь перечитывать? — спросил он, желая не столько привлечь ее к решению проблемы, сколько умерить ее пыл, чтобы она не гремела у него над ухом.

— Я перечитывала.

Писем всего одиннадцать, и, безусловно, Ксения, прочитав их не раз и не два, выучила почти наизусть.

Александр закончил чтение последнего письма и снова вернулся к первому.

— Может быть, это? — неуверенно предложил он через несколько минут.

— Которое? — Ксения бросила тряпку, которой вытирала пыль с верхней книжной полки, и заглянула ему через плечо.

— «Я, Одинокий Путник на дороге этой жизни…» Звучит романтично, тебе не кажется? — Он посмотрел на нее, в восторге от собственного выбора.

— Соображаешь? — Ксения невежливо покрутила пальцем у виска. — Посмотри на обратный адрес. Это же колония. Они все «одинокие путники».

Александр перевернул конверт и крякнул. Ксения вернулась к уборке. Александр, которому «одинокий путник» дал под дых, бросился исправлять ошибку.

— Тогда это! — крикнул он, потому что Ксения вышла в ванную и гремела там тазом. — Послушай: «Моя мечта — иметь друга и покровительницу в одном лице — лице симпатичной и доброй женщины». — Александру никогда не удавалось художественное чтение, и отрывок прозвучал скомканно.

— Это же альфонс, — заглянув в комнату, презрительно то ли к автору письма, то ли к Александру за неспособность разобраться, кто есть кто, сказала Ксения. — Ты что, хочешь опять подвести меня под монастырь?

Александр пропустил определение «опять», хотя ему хотелось напомнить, что под монастырь в прошлый раз ее никто не подводил и угодила она в него исключительно по собственной воле.

— Ну почему обязательно альфонс? — недоверчиво спросил он, своим мужским умом не умея читать между строк.

Ксения вытерла мокрые руки полотенцем, сняла передник и села рядом.

— Он ищет покровительницу, разве непонятно?

— Может быть, он имеет в виду что-нибудь другое? — предположил Александр. — Например, ему нужен Путеводитель по жизни… Мне кажется, на эту роль ты бы подошла.

Ксения почему-то оскорбилась.

— Я не хочу быть путеводителем, — резко отказалась она. — Я не хочу искать кого-то, кто может мной воспользоваться — в каком бы то ни было смысле. Я устала, понимаешь? Я хочу, чтобы кто-то хоть что-то сделал для меня! Это — нормально?

— В принципе, да… — промямлил Александр, оказавшись в тупике. Оставшиеся письма, по его мнению, были еще хуже.

— Тогда почему ты не обращаешь внимания на нормальные предложения? — обвиняющим тоном спросила она.