Керстин Гир - Непристойное предложение Страница 24

– Пффф, – произнесла я, чтобы наконец набрать в рот воздуха.

– Это же всего лишь я, – произнес голый мужчина, выглядевший, впрочем, не менее обескураженно, чем я. Это был. Оливер, кто же еще.

Я поспешила спрыгнуть с унитаза и резко натянула трусы.

– Ты… ты… – бормотала я. – Я… я… – Я чувствовала себя словно ученица монастырской школы, впервые увидевшая голого мужчину. С большим удовольствием я сама исхлестала бы себя по щекам. – Я не знала, что ты здесь.

– Мне очень жаль, но я хотел бы закончить, – сказал Оливер.

Он взял полотенце и принялся спокойно вытирать свое тело. Очевидно, у мужчины были крепкие нервы. Я опустила глаза к полу, рассматривая плитку.

– Я проспала, ты тоже?

– Да нет, – ответил Оливер. – Мне надо быть в телецентре к десяти часам.

Он был уже сухой. Но вместо того чтобы хотя бы обмотаться полотенцем, Оливер бросил его на край ванны и принялся спокойно наносить на лицо пену для бритья. Что еще готовил мне сегодняшний день?

Я снова уставилась в пол, подходя ко второму умывальнику и доставая зубную щетку из стаканчика. Конечно, я с большим удовольствием покинула бы ванную, но это стало бы вершиной неумения владеть собой.

– Первый автобус уже ушел, – сказала я. Только почему мой голос так дрожит? – Я безбожно опаздываю.

– К счастью для тебя, ты сама шеф, – ответил Оливер. – Но ты можешь воспользоваться «ситроеном», если хочешь. А я поеду на метро.

– Это была бы неплохая идея.

От долгого напряжения мой голос никак не хотел звучать нормально. Зубная паста не хотела выдавливаться на щетку. Постепенно я стала приходить в ярость от себя самой. Соберись же наконец! Это же всего лишь голый мужчина, ничего больше. Только Оливер. Добрый старина Блуменколь. Он же не виноват, что застал тебя за пи-пи. Это совершенно житейская ситуация.

И все же это было ненормально.

Никто, в том числе и Штефан, никогда не видел меня сидящей на унитазе за этим занятием. Предстать перед кем-нибудь в таком виде считалось в моем понимании одним из десяти смертных грехов. Так я была воспитана. Моя приемная мать всегда считала, что человек, делающий пи-пи на виду у других, достоин оказаться в самой горячей преисподней. А когда я выходила замуж, она еще раз очень твердо напомнила мне, что мой брак только тогда будет крепким и долгим, если я буду следовать трем главным правилам. Во-первых: никогда не позволяй своему мужу присутствовать при родах (но до этого пока не доходило, потому что с детьми мы не спешили); во-вторых: никогда не ложись в постель, не сняв бигуди (ха-ха, мои волосы и бигуди – примерно то же самое, что Наоми Кэмпбелл и расплетенные косы!); и в-третьих: никому и никогда не позволяй видеть, как ты отправляешь свои естественные потребности.

Про меня можно говорить что угодно, но этим правилам я всегда следовала неукоснительно.

До сегодняшнего дня.

Я почувствовала, что ко всему прочему мое лицо начинает наливаться краской стыда. При всем при этом Оливер даже не был моим мужем, а всего лишь его братом. Срам!

Оливер, к счастью, похоже, не замечал моего конфуза, во всяком случае, не показал этого. Он совершенно спокойно продолжал бриться, непринужденно болтая со мной о том о сем (честное слово, не знаю о чем!), а затем не спеша покинул ванную. Все еще голый. Неужели никто не приучил человека к манерам?

Когда я через десять минут появилась на кухне, он выглядел как ни в чем не бывало. Только успел одеться.

Впрочем, его лицо было скрыто газетой. И это хорошо, потому что сегодня утром я уже была не в состоянии просто посмотреть ему в глаза. Ведь он видел, как я делаю пи-пи, – ужасно!

Газета предложила мне выпить чашку кофе и съесть круассан.

– Где ты успел все это взять?

– Кондитер напротив всегда оставляет, – произнесла газета. – Но у меня постоянно имеются в холодильнике замороженные, на всякий случай. Может, ты еще что-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо. Я действительно очень опаздываю. Можно я съем круассан на ходу?

– Конечно, – ответила газета и передала мне связку ключей. – Зеленый – от лифта, маленький – от двери квартиры, большой – от двери подъезда. А вот этот смешной – от подземного гаража. Тебе надо будет при выезде вставить его в специальный паз в стене, и ворота откроются.

– Ну, тогда, – сказала я газете, – до вечера.

– А трусики, которые были на тебе утром, очень симпатичные, – произнесла газета в ответ.

Я пулей вылетела из квартиры, сразу перепутав все ключи. А когда наконец уселась в машину, она не захотела заводиться.

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо мне больше катастроф, – умоляла я.

Достаточно того, что я проспала, а мой зять увидел меня сидящей на унитазе. В трусиках с желтыми и голубыми цветочками!

Я сделала вторую попытку завести машину. На этот раз мотор астматически кашлянул.

– Уже лучше, – поддержала я его. – Пожалуйста, пожалуйста, заводись. Я. уже достаточно натерпелась сегодня утром и совсем не хочу подниматься в квартиру и просить Оливера о помощи. Я уже сыта по горло тем, что произошло сегодня утром. Я вообще не думала, что у этого мужчины есть некоторые части тела.

«Ситроен» еще раз недоверчиво чихнул.

– Да, я знаю, это звучит странно. Но я была совершенно сбита с толку. В шоке, можно сказать. Может быть, он этого не заметил. Иначе он начнет считать меня совершенно закомплексованной.

На этот раз чиханье мотора переросло в болезненное тарахтение – машина, очевидно, проявила ко мне сочувствие, и мы наконец тронулись.

– Боже, ты выглядишь ужасно, – сказала Петра, когда через полчаса я вошла в двери нашего магазинчика.

Ах, как я любила эти моменты: приходить на работу и нос к носу сталкиваться с Петром. Сегодня она заколола полосы множеством розовых заколок и надела подходящий по цвету свободный топ разносчика спагетти и узкие пестрые брючки. Работай мы в каком-нибудь портовом ресторанчике, я была бы очень довольна ее формой одежды.

– И ты довольно поздно, – строго взглянув на меня, добавила она.

– Да, я знаю, – сконфуженно ответила я. – Прошу меня простить. – Но затем я вспомнила, что сказал мне сегодня утром Оливер, и довольно твердо добавила: – К счастью, начальник здесь пока я.

– И это уже хорошо, – ответила Петра. Похоже, правда, что часть фразы про начальника она пропустила мимо ушей. – Эта раскрашенная коза уже снова побывала здесь. И хотела, между прочим, знать, где ты. Пришлось ответить ей, что я не справочное бюро.

– Какая коза? – спросила я, наполняясь страхом.

Придется, видимо, просить эту особу учиться соблюдать правила приличия. Иначе она распугает всех наших клиентов. Во всяком случае, женского пола.