Луанн Райс - Созвездие верности Страница 24

– Значит, Зи – это из Элизабет, – сказал Майкл.

Румер видела, как парень перевел взгляд с деда на отца, но насупленное лицо Зеба словно окаменело. Они начали обсуждать упрямство Элизабет Рэндалл Ларкин Мэйхью, и по собственному опыту Румер знала, что это был не самый лучший способ поддержать разговор.

– Но зачем она это сделала? – спросил Майкл.

– Может быть, чтобы выделиться, – ответил Сикстус. – Или добавить шарма своей сценической таинственности. А может, чтоб успокоить меня.

– Или просто потому, что ей так захотелось, – тихо сказал Зеб, рассматривая соседний дом, и к нему обратились любопытные взгляды сына и бывшего тестя.

– Что? – спросил Майкл.

– Она всегда поступала так, как ей вздумается, – пояснил Зеб.

И Румер уловила горечь в его голосе. Ей тоже было нелегко, но, ради Майкла, она не могла позволить Зебу развить эту тему. Вдруг раздался телефонный звонок. Ее отец уже поднялся со стула, но Румер опередила его.

– Алло?

– Это я, – сказал Эдвард. – Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала, – ответила она. – Я бы пришла, но была занята на работе. А теперь у нас гости.

– Правда? Я их знаю?

– Это мой племянник Майкл, – сказала она. – И его отец.

– А, знаменитый Зеб, – натянуто пошутил Эдвард. – Они и сейчас у тебя?

– Да.

– Ясно. Что ж, я просто хотел проведать тебя. И сказать, что с нетерпением жду завтрашней свадьбы.

– Что ж, до завтра, – согласилась Румер. – Передавай от меня привет Блю.

– Непременно.

Положив трубку, Румер пошла на кухню, а Зеб ястребиным взором пристально наблюдал за ней. Оставив мужчин одних, она услышала, как Майкл спросил:

– А это кто звонил?

– Приятель твоей тети, – ответил Сикстус. – Скоро он попросит ее руки, и тогда уж мне самому придется заботиться о себе. У него большая, красивая ферма возле реки, с лошадьми и коровами. Румер не верит в замужество, и возможно, ей удастся отказать Эдварду, но ветеринар в ее душе, думаю, не устоит перед той фермой и всеми тамошними обитателями.

Майкл хохотнул. Румер напрягла слух, пытаясь расслышать, что скажет Зеб, но ответом ей была тишина.

Они понравились Майклу, и это даже слегка удивило его. Не то чтоб его мать когда-либо плохо отзывалась о своей семье, но она давала ему понять, что они (наблюдая за возившимся с грилем дедом, Майкл подыскивал нужное слово) занудные. Да-да, именно так называла мать родичей с Мыса.

– Они хорошие, Майкл, – пыталась оправдываться Элизабет, когда он спрашивал ее: а не съездить ли им в Коннектитут к дедушке и тетке. – Очень хорошие, и я люблю их. Но этого мало. Я бы умерла, если б мне пришлось остаться жить там.

– Что, на самом деле? – удивленно спрашивал он.

– Ну, образно, разумеется. Я хочу сказать, что меня не очень радует идея проводить время в компании людей, которые изо дня в день наблюдают за морскими отливами и приливами и считают это счастьем. Надеюсь, ты понимаешь?

Раньше Майкл думал, что понимал, но теперь, когда он услышал, как дед выругался, зажигая спичку за спичкой в топке гриля, его стали терзать смутные сомнения. Весь этот край пробуждал в нем любопытство. С Атлантики дул прохладный ветер, поэтому Майкл прикрыл руками пламя, чтобы дед сумел развести огонь. Старик кивнул ему в знак благодарности.

– А как вы получили свое имя? – спросил Майкл. – Сикстус? Это нечто необычное. Из латыни, я думаю. Шесть, так?

– Я один из двух братьев близнецов, – ответил он, выкладывая на решетку филе тунца. – И когда я родился, доктор предложил матери назвать нас в честь двух последних английских королей. Но вместо этого она назвала нас в честь двух римских пап – Сикстуса и Клемента. – Он покосился на Майкла. – Ты должен быть ирландцем, чтоб оценить эту историю.

– О!

– Но ты ведь и есть ирландец. Кстати, мать водила тебя в церковь?

– Э, нет.

Дед нахмурился и пошевелил лопаточкой куски мяса.

– А надо бы, – сказал он. – Или ты сам должен был сходить. В этом мире есть вещи важнее ролей в фильмах, пальмовых деревьев или что еще у вас там.

– В Калифорнии?

– Да. Она такая умная, что не отпускает сына в церковь. И такая умная, что еще много чего не делает. – Старик посмотрел на внука, но на сей раз в его лице был не гнев, а печаль. – Сколько времени прошло, а она по-прежнему сторонится нас. Когда-то твой отец был мне словно сын родной. Ведь он вырос у меня на глазах. И мне жаль, что они развелись.

Майкл почувствовал, как у него скрутило желудок. Он уже давно перестал размышлять о разводе родителей и считал, что все остальные последовали его примеру. Его отец и мать пытались сохранить нормальные отношения. Он жил с матерью, но всегда мог связаться с отцом, где бы тот ни находился. Когда мать уезжала на съемки, большую часть времени парень вообще проводил в одиночестве. И по какой-то необъяснимой причине ему было приятно выслушивать наставления старика.

– Ладно, главное, что ты сейчас с нами, – сказал дед.

– Да. До сентября, пока отцу не придется возвращаться в лабораторию.

– А тебе пойти в школу… только вот загвоздка в том, что ты ее бросил.

Майкл что-то промямлил, у него не было ни малейшего желания вдаваться в подробности.

– Можешь ничего не объяснять. На своем веку я повидал достаточно мальцов вроде тебя, и я знаю одно – если уж они решили бросить учебу, то пусть так оно и будет. Но твоя тетя Румер…

При звуке ее имени Майкл посмотрел в сторону кухни. Он думал, что там идет оживленная беседа между его теткой и отцом, так же как и у него с дедом. Но к его немалому удивлению, тетя на кухне была совершенно одна и готовила соус для салата.

– Твоя тетушка это так не оставит, – сказал Сикстус. – Уж поверь мне. Она прилипнет к тебе как банный лист к причинному месту. Она очень хочет, чтобы ты окончил среднюю школу.

Где-то поблизости взревел подвесной мотор, и Майкл перевел взгляд вдоль холма и вниз к пляжу с бухтой. Там, в своем древнем корыте, сидела вчерашняя строптивая девчонка. Наверное, она оставила свои ловушки в море, потому что в лодке у нее было пусто. Дед заметил, куда смотрел его внук, и, усмехнувшись, покачал головой.

– Мда. Только этого нам и не хватало – чтоб ты спелся с Куин.

– Куин?

– Так зовут очаровательную ворчливую девчушку, которую ты сейчас разглядываешь.

– Мы с ней уже встречались… ну, более или менее. Когда я ходил на прогулку. Мне показалось, у нее было плохое настроение.

– У нее всегда плохое настроение, – хмыкнул дед. – За это мы ее и любим. Нужно проявлять снисхождение к тем, кого мы любим, Майкл. Понимаешь?

Майкл молчал, обдумывая слова деда. Он уже успел усвоить обратную истину: у них дома ошибки не прощали – ты либо должен был заткнуться, либо отправиться со своим мнением прямиком на улицу.