Вкус Евы (СИ) - Риччи Джас Страница 25

— Я не думала об этом.

Прижимаю ладошку к губам и подавляю протяжный ойк. Совершенно без ума, даже сейчас, когда решилась уехать с Максом в неизвестность.

— Я его не предупредила, что теперь будет.

— Я набил смс, ты разве не видела, как только припарковались на стоянке у гостиницы.

— И что ты ему наплел?

— Сказал, что поехали выпить кофе и слопать пиццу в честь примирения.

— Какой ты хитрый, — довольно сползаю с груди Макса и потягиваюсь всем телом перед его глазами, и делаю это намерено.

Падаю на живот, хитро улыбаюсь, когда взгляд Раевского темнеет, а широкая ладонь делает увесистый шлепок по моей попке.

— Ауч, — тру пекущую кожу и прогибаюсь, не заботясь о том, что выгляжу слишком развратно.

Раевский скалится, потирает свои губы и наблюдает, как я трусь телом о простыни, как ладошками скольжу по животу, опускаюсь к промежности. Макс был слишком резким, когда приподнял мои бедра и губами присосался к клитору. Его сильные пальцы до боли сжимали мои ягодицы, но губы и язык творили свою невыносимую игру. Вновь кусаю кулачок и подавляю крик, который норовит слететь с моих губ.

— Хочу ещё тебя, — жарко шепчет мне на ухо и поворачивает меня на живот, тянет за бедра и до упора врывается в меня…

— Уже поздно, я пойду, — сижу в его машине и нервно перебираю ремешок сумочки, уходить совершенно не хочется.

— Мне было хорошо с тобой, — целует меня в руку и улыбается.

— Но есть но? — Напрягаюсь, потому что не знаю чего именно ожидать от него.

— С чего такие предположения? А ну посмотри мне в глаза? — Его голос тут же становится низким и привычным для строгого препода.

Поворачиваю голову к Раевскому и поджимаю губы, понимая, что он рассержен.

— Ты решила, что я просто единоразово тобой попользовался. Так получается?

30 глава

Котов

Полдня на взводе с того самого момента, как я не смог связаться с Евой. Обычно в привычное для нас время мы созваниваемся с дочкой, перебрасываемся незначительными новостями и я к вечеру спокоен. Так было всегда, и так, видимо, будет и дальше. И пусть она взрослая уже, но я не хочу быть из разряда тех родителей, которые говорят со своими детьми только раз в неделю. Не моё это, Ева — моя дочь, хоть и не я её отец.

— Что она тебе сказала?

Мы с Алиной поднимаемся в квартиру, девушка как-то загадочно отмалчивается, вижу же, что успели всё перетереть.

— С телефоном проблема, уронила, а больше ничего другого, кроме уже выше известной нам версии Максима Викторовича.

— Смотри мне в глаза, — беру Алину за руку и поворачиваю к себе так, чтобы смотрела в глаза, а не блуждала взглядом по сторонам.

— Что вы хотите ещё узнать? — Задирает нос к верху и выдерживает мой взгляд.

— Её кто-то обижает в универе? — Хмурюсь, а потом, когда Алина звонко рассмеялась, почувствовал себя дураком.

— Вы это серьёзно? Нашу Еву можно обидеть?

— Всякие люди бывают, но она в последнее время ходит сама не своя.

— Да ладно, она просто скучала без меня, да и вам за своим телефоном все некогда уделять дочери внимания.

Алины выдала как на духу всю информацию и в мгновение замолчала, смотря на меня ошарашенным взглядом. Видимо поняла, что выплеснула слишком много информации. Забавно, забавно, так вот о чем по вечерам шушукаются девчонки.

Алина первой выбежала из лифта, я видел, как девушка нервно пыталась открыть дверь квартиры, ключ со звоном упал на плитку, она наклонилась, я тоже. Наши пальцы соприкоснулись. Алина как-то резко отдернула руку, что заставило меня нахмурить брови. В последнее время эта девчонка как-то странно себя вела. Я не узнавал её. До нашего переезда в этот город, Алина была веселой, беззаботной хохотушкой, теперь же она всё время пыталась куда-то убежать, сократить разговор или найти причину, чтобы не оставаться со мной наедине.

— Ты нервничаешь, но почему? — я встал, сжимая ключ в ладони.

— Вам показалось.

— Сомневаюсь, и да, мне не нравится, что ты закрываешься от меня, что случилось?

Я попытался её обнять, как делал это сотни раз, когда встречал девчонок со школы и подвозил к спортклубу, а позже забирал у универа и тоже вез в себе на работу. Теперь же девочка стала какой-то нервной, задумчивой. Может, влюбилась?

— Да всё нормально, Владимир Андреевич, правда, давайте лучше ужин готовить.

Я не был против, нам действительно нужно быстрее приготовить ужин, что-то менее калорийное и сытное. Алина тут же скрылась в спальне, а я даже не успел снять кроссовки, как на телефон пришло очередное сообщение от жены, почти бывшей.

Перезваниваю ей, сбрасывает звонок, хотя вот вот писала, что ей нужно со мной срочно о чем-то поговорить. Душу вымотала, дышать больше не могу, я устал так жить.

— Сука, — швыряю телефон на тумбочку, но он не тормозит, наоборот, ускоряется и летит куда-то дальше, приземляется у ног ошарашенной Алины.

Девушка смотрит на телефон и хмурится, приседает и берет мою мобилу, всматривается в экран, который я не удосужился заблокировать.

— Опять с ней говорите, не надоело, — фыркает малышка, и быстро сокращает расстояние между нами, влепляет трубку мне в грудь и смотрит так яростно, что я не знаю даже, чем крыть, — может уже давно пора её забыть и жить дальше?

— Да что ты в этом понимаешь, девчонка.

— Да уж понимаю, не маленькая. Как вам не стыдно, вы — мужчина или просто женский подкаблучник? — Алина говорит все это мне в лицо с таким воинственным запалом, что мне в пору аплодировать её таланту к перевоплощению.

— Ты действительно хочешь поговорить на взрослые темы? — едва улыбаюсь, склонив голову набок.

— Думаете, что слабо?

— Не думаю, уверен.

— Слишком самоуверенный?

Алина впервые себя вела себя так взвинчено, и я действительно призадумался о том, что мне не нравится её состояние. Они вообще с Евой в последнее время какие-то загадочные. За работой, личными переживаниями я не особо погружался в проблемы девушек, а ведь кроме меня, у них никого нет.

— На кухне поговорим.

— Мне нужно вымыть руки, — пробормотала Алина и пробежала мимо меня.

Я не задержался в прихожей, взял сумки с продуктами и прошел на кухню. Сейчас нужно первым делом все разобрать, а уже потом попытаться сделать салат, или попытаться настроиться на более конкретное блюдо — запечь рыбу. Ева очень любит скумбрию, раз в неделю это блюдо у нас считается коронным.

— Почему ты считаешь меня подкаблучником? — сразу с порога ставлю Алину в неловкое положение, разбирая овощи и фрукты на столе, коварно смотрю на растерянное лицо девушки.

— Потому что нельзя так унижаться перед женщиной, которая вам рога наставила.

— Вау, вау, как жарко стало, — насмехаюсь, замечая, как Алина дергает плечом, а потом пытается что-то отыскать на полках шкафа.

— Не смешно, а вот вы выглядите жалким.

И тут я застыл, не зная, чем дальше парировать.

— Ты соображаешь, что говоришь?

Бросаю яблоки на стол и подлетаю к Алине, которая поворачивается ко мне и на полном серьёзе, с надменной улыбкой, отвечает:

— Девочка выросла? И может говорить всё, что считает правильным?

— Ты ведешь себя неприлично.

— А если я не хочу вести себя прилично, Владимир Андреевич, впервые за долгое время.

Я не сразу улавливаю смысл слов Алины, до тех пор, пока её пальцы не касаются моего пресса. Я хмурюсь, очень сильно хмурюсь, перехватывая ее тонкое запястье. Сжимаю очень сильно, но она выдерживает зажим, надменно рассматривая мое лицо с легкой насмешкой.

— Ты рехнулась?

— А если даже так, но, что вы сделаете?

— Иди к себе. Живо!

— Я не ваша дочь, и вашим приказам подчиняться не буду.

Я в ужасе, она ведет себя со мной так, как будто бы все за нас решила. И я же теперь понимаю к чему клонит эта несносная девчонка. Только сейчас отмечаю, что стоит передо мной в коротком халатике, который очень легко, одним движением распахнуть.