Криптонит Дубова (СИ) - Воля Алёна Страница 25

В маленьком конверте лежали стодолларовые купюры и письмо. Господи. Я думала, такое только в кино бывает, но нет, в жизни обычных людей, оказывается, тоже.

«Здравствуй, моя родная.

Очень хочется верить, что к тому времени, когда твои руки раскроют письмо, ты уже выйдешь из тьмы, в которой пребывала долгие годы. В любом случае, впереди у тебя целая жизнь, а она прекрасна. Надо лишь потрудиться увидеть это.

К сожалению, я не волшебник и помочь во всем не смогу, но попытаюсь облегчить твою юдоль таким нехитрым способом. Ты умная девочка, и уверена, сможешь правильно распорядиться моим прощальным подарком. И помни — самое главное чаще всего находится рядом, надо лишь внимательно оглядеться. Сумей отличить зерна от плевел и тогда награда будет намного больше.

P.S. Нелли, я очень тобой горжусь.

P.P.S. Денег, которые прилагаются к письму, должно хватить, чтобы покрыть все непредвиденные расходы.

Целую, Аля»

Я перечитала послание раза три или четыре. Последние строки выдавили слезы. Бабушка позаботилась даже о госпошлинах, которые мне предстояло оплатить, чтобы получить наследство. И вообще записка очень меня растрогала. Последние наставления с того света. Немного непонятные, правда, в конце. С одной стороны — все лаконично и просто, а с другой — какое-то странное впечатление складывалось после. Что рядом? Какие зерна?

По дороге назад Удав вдруг изменил своей привычке не обращать в мою сторону никакого внимания и заговорил.

— Нелли, ты с Алевтиной Васильевной была близка?

Интересный вопрос от постороннего человека. С бабушкой мы дружили, если так можно выразиться. Единственный момент — в последние годы я непроизвольно отдалилась от нее. Из-за Леши. Она всячески старалась выдавить из меня траур. Даже пыталась знакомить (!) с кем-то. А когда была выведена на чистую воду и не дождалась в гости — обиделась.

Но то недоразумение произошло несколько лет назад и забылось довольно быстро. В дальнейшем мы, в общем-то, ладили.

— Скорее да, чем нет. — Ответила уклончиво. — А что?

— Я вот думаю, почему она оставила его именно тебе?

— Кого?

— Не кого. Что. Гарнитур.

Сердце неприятно сжалось. Да уж, с тетей Любой у него не возникло бы таких проблем. Интересно, а из доставшихся ей драгоценностей, неужели ничего не заинтересовало? Спрашивать постеснялась.

— Она дарила тебе украшения раньше?

— Нет. На свадьбу только… кольцо. Но я думала, что оно с фианитами… надо будет проверить.

— Алевтина Васильевна. С фианитами. — Скривился насмешливо и презрительно.

— Кирилл Геннадиевич… — выдохнула устало. — Никто из семьи понятия не имел, что Аля помимо картин, часов, шкатулок и прочей… о том, что еще и драгоценности коллекционировала. Она носила украшения, и я понимала, что там не стекляшки… но… что моя бабушка «Корейко» в юбке — никто не подозревал.

Удав лишь хмыкнул:

— Такое событие и дешевку в подарок? Нелли, ты же вроде не глупая девочка. — А прозвучало так, как будто очень засомневался в моих умственных способностях.

На тот момент, если честно, я уже и сама в них сомневалась, только по другому поводу. Как меня угораздило с ним связаться?! Все Бортнич, блин! И где он взялся на мою голову?! Кирюшенька появился как черт из табакерки — в нужное время в нужном месте. А теперь втягивал в непонятные игры «горячо-холодно». Что бы было, если бы поцеловались утром? От этой мысли становилось жарко и дурно. Получил бы еще один повод для издевок?

Отвечать на его сарказм не стала. Он вымучил меня до предела за прошедшие дни, и мечталось только об одном — не видеть и не слышать хотя бы какое-то время. Чем дольше — тем лучше. Наверное, мои чаяния услышал кто-то свыше, так как Дубов, наконец, отстал и опять взялся клацать на своем компьютере.

Когда машина остановилась у подъезда, повернулся ко мне:

— Завтра съездим куда-нибудь, посидим. Будь готова часам к восьми.

— Форма одежды парадная? — спросила, открывая дверь.

Кирилл Геннадиевич резко наклонился ко мне, заставив непроизвольно отпрянуть назад, и не дал этого сделать, захлопнув ее. Отложил ноутбук.

— Нелли, учи правила этикета. — Проговорил раздраженно, после чего вышел, обошел автомобиль и открыл с другой стороны, протягивая руку.

— Вызубрю. — Пообещала еле сдерживаясь. Вообще-то благодаря тонированным стеклам мог бы и не провожать. Кто узнает, сидит он внутри или нет? Истинный джентльмен нашелся! Можно подумать, такие как он заботятся подобными моментами. Верилось с трудом.

Удав сжал губы, поднимая левый уголок рта в насмешке. Не успев толком прикоснуться к его ладони, тут же освободилась. Противный, надменный, ненавистный — и все эти милые сердцу качества в одном флаконе, так сказать. Чтобы успокоиться, принялась медленно считать до десяти и обратно…

Поднимаясь вместе по лестнице, как назло столкнулись с соседкой Катей. Поздоровались. И опять я заметила прохладный взгляд в свою сторону. Что это было? Чтобы понять, необходимо сосредоточиться, но шагающий за мной Дубов не давал этого сделать одним своим присутствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неделю корячилась работала не поднимая головы. Чистки, маски, пилинги, мезотерапия. Дома не хватало оборудования, и чтобы не терять клиентуру мне предстояло ее купить хотя бы по минимуму. Вечер для любого косметолога очень ценен, так как для многих удобнее всего выделить время после работы или на выходных. Кирюшенька такими нюансами не интересовался. Мало того, со свиданиями, как по мне, частил.

Во вторник и четверг мы съездили поужинать в рестораны. Вел себя как обычно. Распорядился приехать к нему в субботу на три часа. Спорить, отнекиваться, объяснять, что занята — понимала — бесполезно.

— Кирилл Геннадиевич, а когда я освобожусь? — поинтересовалась в связи с тем, что «Арт-Бум» давал спектакли по средам и субботам, и мне хотелось прикинуть, успею ли приехать к началу.

Он глянул удивленно, но все так же равнодушно. Подумал с минуту.

— Если ты печешься о своем водевиле… Предупреди, что им придется обойтись без тебя.

Не обращать внимания на его колкости при всем желании не получалось. Понять, обижал ли намеренно или непроизвольно тоже зачастую не могла. А потому, чтобы не сорваться, вспоминала Бортнича. Действовало безотказно. Своего рода эдакая отрезвляющая волосатая пилюля. Единственное, что интересовало, это устанет ли он когда-нибудь принижать меня и мои увлечения. Но спрашивать остерегалась. Последняя несдержанность уже вылезла боком.

— Вы как всегда сплошная галантность. — Улыбнулась одними губами, взглядом, тем не менее, показывая истинный смысл своих слов.

Дубов лениво ухмыльнулся в ответ.

— Послезавтра у меня будет небольшой пикник для своих. Люди — приближенные. Постарайся по максимуму вести себя естественно. Без таких приклеенных гримас и яда в глазах, как сейчас, иначе тебя раскусят в два счета.

— Зачем же так напрягаться и насиловать себя, терпеть мое присутствие весь вечер? Скажите друзьям-знакомым, что я заболела. И волки сыты и овцы целы.

— Я бы так и сделал, без твоих советов. Только уж слишком удобный случай показать тебя всем в один раз и не растягивать… сомнительное удовольствие. — Процедил с пренебрежением.

— Ошибаетесь. Это было предложение, а не совет. Но при таком отношении с вашей стороны — обещать, не проколоться в какой-то момент — не могу. Взаимодействие с партнером, а не только со зрителями — основа хорошей актерской игры. Вы этого не можете и не хотите, так хотя бы не мешайте мне.

Удав вдруг хищно сощурился:

— Так тебе нравится, когда я подыгрываю или нет?

Меня словно холодной водой окатили. Ух! В висках началась бешенная пульсация.