Ненавижу. Скучаю. Люблю - Ники Сью Страница 25

— Самое главное, что он честен по отношению ко всем. А парни, которые из кровати в кровать прыгают, крутые для всех, но боятся собственных чувств — просто жалкая пародия мужчин. Лучше уж быть с девственником.

— Удачной ночи, — рычит Леваков. — С Гришей. — Отталкивает меня от дверей и выскакивает из комнаты. Я не успеваю даже догнать его, попрощаться, как хлопает входная дверь.

В груди переполняет непонятное чувство. С одной стороны, я должна ликовать. Каждая моя реплика цепляет Антона, напоминает об его унизительном поступке. С другой, мне совсем не нравится быть стервой. Мне хочется просто желать ему хорошего дня, улыбаться и спрашивать глупые вопросы. Хочется продолжать мечтать, что однажды он заметит меня, пригласит на свидание, возьмет за руку. Мы будем гулять по скверу, смеяться, а когда сядет солнце, мы спрячемся под высокой пышной елью и поцелуемся.

Этот парень стыдится своих чувств. Стыдится меня. Того, что я порождаю в нем. Но почему мне до чертиков охота дать себе и ему второй шанс…

Глава 17

Антон вылетел из подъезда, сел на байк, дал по газам и только спустя почти час остановился, чтобы отдышаться. Он не понимал, почему взбесился. Подумаешь, Снегирева пойдет на вечер с Гришей, парнем, о котором грезит ее мать. Подумаешь, они будут танцевать, а может и после у них что-то… Да только не хотелось и в мыслях близко представлять такое. Антон мечтал отрезать назойливый хвостик. А теперь что? Хвостика нет, надо радоваться, но не получается.

Злость кипела в венах, в глазах сверкали яркие искры. Леваков плюнул на все, позвонил Шестакову и пригласил прогуляться вместе, выпить. Витя, к счастью, тоже прибывал не в лучшем расположении духа. Сразу согласился, даже Джека прикупил. Прикатил подготовленный.

Они поднялись по каскадной лестнице, прошли мимо беседки, где красивые девчонки делали селфи. Громко смеялись, и поглядывали. Шестаков, как и сам Антон, всегда привлекал женские взгляды. Однако оба сегодня были не настроены на внимание.

— Может там, в той стороне? — предложил Витя. Леваков кивнул, и они свернули с тропинки, где аккуратно была выложена тротуарная плитка. Прошли вдоль склона, наблюдая, как садится осеннее солнце. Его огненно-красные лучи покрывали крыши домов, что отсюда казались маленькими картонными коробочками. Одинокие березы перешептывались, а прохладный ветер задувал под одежду.

Парни уселись на плоский камень, который откуда-то взялся на самом носу склона. Витя вытащил из внутренней части куртки виски с двумя плоскими стаканчиками и принялся откручивать крышку.

— За три года мы ни разу не напивались вдвоем, — усмехнулся Шестаков, наливая горячительный напиток.

— Да уж, дожились, — вздохнул Антон. — Кстати, кто та девушка? Ну, из кофейни.

— Тихая мышка, которую я зажимал по углам, — с улыбкой ответил Витя. — Вот как ты Снегиреву.

— Что? — засмеялся истерично Антон. — Я не зажимал ее никогда.

— Ну да, — кивнул Шестаков, заливая в себя виски. Леваков тоже взял стаканчик и выпил махом все содержимое. Горло обожгло, но следом появилась приятная легкость.

— Что ты несешь?

— На дискотеке ты ее зажимал, думаешь, никто не видел? Не знаю, друг, что у вас с ней. Но если хочешь тра*нуть ее, то почему нет.

— Она хорошая, не говори так о ней, — неожиданно сам для себя вступился Антон. Ему сделалось неприятно от подобной реплики.

— Да кто спорит? С хорошими тра*аться еще интересней. Игривые, дикие, готовые на сумасшедшие эксперименты, — говорил с блеском в глазах Шестаков.

— Это твоя тихушница тебя оседлала игриво и нежно? — хмыкнул Антон недовольно. Поднес стакан к бутылке, и прыснул туда еще виски.

— Да пошла она нахер, — прорычал недовольно Витя.

— Кажется, ты к ней не ровно дышишь.

— Слушай, — Шестаков неожиданно повернулся к Антону. — А может мне за твоим дракончиком приударить. Как тебе идея? Раз уж ты не планируешь ее…

— Эй, — прикрикнул Леваков. — За своей тихушницей приударь. А Снегиреву не трогай, понял?

Витя засмеялся. Он вообще порой казался странным, пусть и довольно прямолинейным.

— Да я-то может и не трону, но кто-то точно не будет таким послушным мальчиком.

Банальная реплика задела за живое. Леваков поджал губы, схватил стаканчик с виски и моментально опрокинул его. Затем еще один и еще. Он перестал понимать, зачем столько пьет и почему злится. А потом в голове вспыхнуло, как Юлька в красивом вечернем платье танцует с этим Гришей, как он лапает ее, разглядывает, возбуждается.

Продолжать думать об этом не хотелось. Накатывала еще большая волна раздражения. Даже Шестаков заметил, что друг покрывается колючками. Однако Витя и сам отчего-то сидел недовольный. И если уж не дай бог разговор сводился к той девушке, его будто с тормозов спускали: начинал ругаться, рычать и проклинать ее всякими лестными словами.

— Завтра Юлина мамаша поведет ее на смотрины, — выпалил пьяный язык Антона.

— Ого, — удивился Шестаков. — Стой, — голос друга сделался глумливым. Витя взял стаканчик с алкоголем, поднес его к губам и довольно быстро осушил. А затем закинул руку на плечо Антону и иронично произнес: — Ты переживаешь, что она ему даст и оставит тебя в отменном пролете?

— Ты думаешь, я ей реально нравился?

— Ну не знаю, — с усмешкой покачал головой Витя. Леваков скинул его руку с плеча, громко хмыкая. Умеет же поддержать. И зачем вообще этот разговор завел, алкоголь может раскрыть любые тайны, даже те, о которых сам не подозреваешь.

— А давай украдем ее? — неожиданно предложил Шестаков. Антон повернулся к нему, удивленно приподнимая брови.