Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей Страница 25

— А в этом что-то есть, — сказал после того, как отдышался. — Такое же горькое, как безответная любовь.

Синие глаза улыбнулись ей без укоризны. Парень сделал еще глоток и поболтал оставшуюся половину в стакане. Каменчук и Миша переглянулись с ухмылками. Игнатьева украла Каринин жест — закатила глаза. Гога хмыкнул.

— Стакан верни, — Карина протянула ладонь.

Как только напиток оказался в руке, она допила его залпом, не сумев удержать гримасу омерзения. Так горчила не безответная любовь, а девчачья поспешная глупость.

Сиран вернулась, как раз когда она наливала себе новую порцию. Плеснула и ей щедро до краев.

— По-моему, пришло время провозгласить тост, — озвучил Зайкин и поднялся с прыжком. — Если кто помнит, мы тут в честь Варда собрались.

Он поднял в сторону друга банку. Тот поднял бутылку в ответ и изобразил смущение на лице. Сиран села с ним рядом и положила подбородок на широкое плечо, поглаживая рукой по спине. Биттер она пила спокойно, даже не морщилась. Настена тупила взгляд в дырочку на алюминиевой крышке.

Зайкин сделал глубокой вдох и легкий довдох, будто готовился к очень длинной речи и раскрыл рот в широкой улыбке.

— Ну че, Вард… с днюхой! Будь!

На этом весь тост и закончился. Парень глотнул пива. Остальные несколько секунд осмысливали, а потом засмеялись.

— Такие трогательные слова, Зай, прямо в сердечко, — именинник утер несуществующую слезу.

— От души, брат, — Зайкин приложил правую руку к левой груди и чокнулся с ним через весь столик.

Все только после этого догадались выпить за Варданяна и присоединились к чоканью. Зайкин сунул два пальца в картофель фри и вытащил дольку. Игнатьева хлестнула его по руке легонько.

— Зай, нечего жрать как свиньи из общего корыта. Тащи тарелки.

— Блин, — проворчал парень, но подчинился и принес одноразовые картонные блюдца. Кинул их стопкой на край стола.

Игнатьева по-хозяйски раздала каждому, а себе и Гоге взяла одно на двоих. Они и дольки картошки делили между собой, целуясь. Карина еще не видела Риту такой романтичной. Со стороны выглядело смешно, но мило. Остальные в компании ничему не удивлялись и не обращали на них внимания. Варданян с Сиран себе такого не позволяли. Он даже не смотрел на свою девушку, а на все прикосновения никак не реагировал. Она иногда гладила его по плечу или по волосам, а он все внимание сконцентрировал на историях Зайкина. На Настену, которая сидела напротив наискосок, Варданян тоже не смотрел, специально. Это чувствовалось, его напряжение и страх случайно зацепиться взглядом за ее розовое лицо. Настена тоже делала вид, что ничто, кроме истории, ее не интересует, и боялась поворачиваться к противоположному углу.

За едой и алкоголем все постепенно расслабились. Зайкин уступил роль рассказчика Каменчуку, а за ним подключились Миша и Гога. Игнатьева много встревала в истории последнего, потому что он делился их совместной поездкой в Турцию, где оба натворили много глупостей. Карина искренне смеялась над их приключениями, хотя внутри не до конца верила, что Игнатьева может тупить, а главное, признавать собственные ошибки и смеяться над ними.

— Ее ваще так переклинило. Она была уверена, что мы на нашем этаже и это наш номер, — уверял друзей Гога, активно жестикулируя. — И пошла ругаться на ресепшн. Я ее не смог остановить.

Игнатьева хохотала, держась за живот.

— Я реально допилась. Мне уже администратор тычет в цифру этажа у лифта, а у меня все плывет. И вместо пятерки шестерка мерещится. Мы там, наверное, полчаса спорили, пытались доказать друг другу очевидное. Весь отель сбежался на это посмотреть.

Девушка треснула себя по лбу и запила позор пивом Гоги, потому что биттер уже выдула.

— Главное, самоуверенность, — заключил Зайкин и открыл новую банку. — Этого у тебя не отнять.

— Да уж.

Все досмеивали остатки, запивая хохот алкоголем. Сиран поставила стакан на столик и оглядела компанию в ожидании внимания.

— У нас с Туриком тоже был казус в Индии. Только к нам в номер вломились.

— Блин, Сир, не надо, — засмущался Варданян, украдкой глянув на Настену, и закрыл пол-лица ладонью.

Сиран захихикала. Самвел тоже улыбался, кажется, знал историю. В глазах Настены зажглось любопытство.

— Такой вечер откровений, я хочу поделиться.

Варданян вздохнул глубоко и уставился на Зайкина.

— Я сам тогда расскажу.

Сиран пожала плечами и снова взяла стакан в руки.

— Короче, к нам в номер ворвалась обезьяна, шимпанзе, кажется.

— Бонобо, — поправила его девушка и опять хихикнула.

— Я спал…

— А я в душе была.

Варданян посмотрел на нее, поджав губы. Девушка подняла руки, показывая, что отступает и глотнула «Кампари». Он продолжил.

— Дверь, главное, открыла сама. Вошла спокойно. И на кровать ко мне запрыгнула.

Парень резко остановился, стянул губы вправо, пытаясь сдержать смех и стыд одновременно. Лицо быстро залилось краской. Рука стерла испарину со лба.

— В общем, она приставать начала…

— Да ладно? — Зайкин от возбуждения чуть подался вперед. — В плане, за гениталии трогала?

Миша с Каменчуком выдавили по смешку. Гога вытянул лицо в удивлении. Игнатьева лоб нахмурила, одну бровь приподняла, а рот приоткрыла.

— Ну и… за это тоже, — тихо ответил Варданян, пробежав смущенными глазами по кругу, на Настене остановился на секунду и опустил взгляд в пол. — Ну, как трогала. Просто погладила…

Сиран, улыбаясь, утешила его ласковым прикосновением ладони к щеке.

— А я во сне… думал, это Сир…

— Короче, я выхожу из душа, а он с ней уже сосется, — выпалила она сквозь смех.

Все прыснули. Зайкин так ухахатывался, что разлил пиво на себя и на пол. Немного попало и на джинсы Карине, но за общим весельем она не стала придавать этому значения.

— Ну, не прям сосался, — Варданян покраснел до мякоти грейпфрута. — Конечно, я сразу проснулся. И тут хозяйка его прибежала…

— Это еще самец оказался? — хохотал Каменчук. — Жестяк.

Миша отодвинулся от друга, но смеялся от души.

— Как думаете, это измена? — в шутку спросила Сиран. — Я до сих пор не определилась.

Улыбка быстро слетела с лица Варданяна. Растерянные глаза встретились с Настениными и убежали под столик. Карина чувствовала, как тело подруги заряжается электричеством. Самвел странно прищурился, но остальные продолжали смеяться. Варданян через пару секунд вернул себе смешливое выражение. Настена допивала пиво.

— Кстати, у бонобо секс — это важная форма социального взаимодействия, — Зайкин быстро переключился на серьезный тон. — Они по