Маленькая красная кнопка (СИ) - Семакова Татьяна Страница 25

— Ты знаешь ответ, — отвечаю тихо и смотрю ему в глаза. — У тебя был вполне реальный шанс, но ты предпочёл…

— С чего ты взяла, что у меня был выбор? — перебил резко.

Глаза изменились. И без того тёмные, карие, они стали почти чёрными, злыми.

— Расскажешь? — спрашиваю мягко, а он морщится:

— Это ни к чему. И к делу отношения не имеет. Залезай, я голодный.

Сажусь в машину, пристёгиваюсь, Ибрагим выезжает на дорогу и моё сердце вновь делает скачок в пятки. У входа стоит Тимур и провожает машину взглядом.

— Неловко вышло, — хохотнул Ибрагим, а я бросила на него гневный взгляд:

— Ты ведь видел его, да?

— Конечно. Я его практически слышал, он пыхтел, как бык на арене.

— Чего ты добиваешься, а? — устало тру глаза и не слишком-то рассчитываю на ответ, но он говорит тихо:

— Это очевидно. Тебя.

— Ой, перестань, — кривлюсь в ответ, — ни за что не поверю. Ты поспорил на меня, помнишь?

— Принять спор и участвовать в нём — разные вещи, душа моя.

— Разумеется… где ж ты был два года, а?

— Ты из двух мужиков выбрала третьего, — хмыкает в ответ, — я реалист и биться головой об стену считаю занятием довольно идиотским. Но, обстоятельства изменились, Артёмка наконец-то показал свою поганую внутрянку, взяв пальму первенства в соревновании «мудак года», и мы с Соболевым снова трёмся друг о друга в попытке завоевать твоё расположение. Не могу сказать, что кайфую с этого, он, конечно, красавчик, но я как-то больше по женщинам.

— Ты заговариваешь мне зубы, — ухмыляюсь, поворачиваясь к нему. — Не хочешь отвечать на мои вопросы, но вворачиваешь свои.

— Какая ты мнительная! — фыркает весело.

— Где Артём?

— Без понятия, Ди, — отвечает серьёзно, — реально, без понятия. Попробую выяснить на месте, самому край, как интересно.

— Почему ты так уверен в Али?

— Потому что знаю его с детства. И он ни разу не передал.

— Разочаровываться в людях тяжело, — говорю осторожно, — но не пора ли хотя бы допустить вероятность? Вы пытались выяснить что-то два года назад и, как я поняла, ничерта не выяснили. Но вот они вы оба, здоровы, даже зубы не вставные, бизнес в гору, ремонт в офисе свежий, много новых лиц. С чего бы, а?

— Интересный вопрос, — бормочет задумчиво, — и ответ на него был. После того, как я выкупил долю, барахтаться стало бессмысленно.

— Я, конечно, в ваших делах не шарю, но самый простой вариант — просто убить тебя. Нет человека — нет сделки.

— Мило, спасибо, — отзывается весело, но лицо напряжено. — Но Али это не нужно, понимаешь? Вставлять мне палки в колёса. Мы связаны, тесно, неразлучно, годами. Нет меня — его жизнь летит в трубу, он остаётся ни с чем.

— Дружбой тут и не пахнет… — бормочу себе под нос, а Ибрагим морщится:

— Ты не понимаешь.

— Я вижу со стороны, с твоих же слов. Может, ты его другом и считаешь, а кто для него ты? Кормилец? Если без тебя он пустое место, как ты считаешь он себя ощущает? Равноправным? Значимым? Посмотри с его колокольни, оттуда совсем другой вид. Всё равно что приехать в один отель, взять одинаковые номера, но ты просыпаешься и видишь море, а он — стену соседнего отеля и контейнеры с мусором внизу.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь! — повторил упрямо, нервно.

Я понимала, что смогла зацепить его чувства, что удалось подселить в его голову маленький, но настырный червячок сомнения, и следовало бы на этом остановиться, но я продолжила.

— Да, прости, — вздохнула, положив свою ладонь на его руку на рычаге передач, — ты лучше его знаешь. Но ответь мне на один вопрос, это касается лично меня. Зачем ты закрыл меня с сыном в том доме? Зачем приставил этого урода, Анисимова? Али прекрасно видел, как он смотрел на меня, его дальнейшие действия были очевидны и предсказуемы. Или женщин ты не обижаешь сам, но если кто-то другой, то и ладно? Артём сбежал по каким-то своим соображениям, ты решил обезопасить меня, спасибо большое, попросил Али всё организовать до выяснения обстоятельств… я даже не пытаюсь понять, какие у вас с ним дела, похер, мне интересны только твои мотивы. Зачем? Почему сам не приехал?

— Есть мне расхотелось, — скривился Ибрагим, — ты бываешь очень занудной, ты в курсе?

— А ты понятия не имеешь, нахрена Али это сделал.

— Уверен, его попросил Купреев.

— С какой стати ему скрывать это от тебя?

— С чего ты взяла, что он скрывал?

— Так ты знал? — хмыкнула, а он прорычал:

— Ты начинаешь раздражать.

— У меня отвратительный характер, — кивнула согласно, — так ты знал?

— Нет, не знал, — процедил сквозь зубы.

— И не узнал бы, если бы Соболев не разгадал мой ребус. Али очень хотел чтобы всё выглядело так, будто уехала я сама.

— Диана, к чему ты ведёшь? — вздохнул и припарковался у ресторана. — Я очень хочу понять, правда, но у меня от твоих вопросов начинает кипеть кровь.

— Да я не знаю, — вздохнула покаянно, — но вы с Соболев на пару ведёте себя глупо. Один с одним гудрон жрал, второй со вторым делится всем, что имеет, а лично я убедилась, что дружба существует лишь до того момента, пока не пересекаются интересы.

— С Татьяной разговаривала? — слегка поморщился, а я кивнула.

— И я тоже не хочу есть, но мне надо. Покормишь?

— Выставлю Соболеву счёт, — буркнул недовольно и вышел.

16

Ибрагим лениво и молча жевал, думая о своём, я уткнулась носом в тарелку и видела перед глазами только лицо Тимура. Как он хмурился, провожая нас взглядом. Вот он говорит о серьёзных отношениях и вот она я — уезжающая с Ибрагимом. Завуалированные признания и мой последующий плевок. Н-да…

— Отвезу тебя в дом, — говорит Ибрагим, когда я откладываю вилку, — сделай нам всем одолжение, не шатайся одна. Про Анисимова я не шутил.

— А где Али? — спрашиваю уже в машине.

— А чёрт знает, — хмыкает Ибрагим, — должен быть в Турции, собирался навестить родных. Мы не созваниваемся перед сном пожелать друг другу спокойной ночи.

— На меня-то ты чего злишься? — бурчу недовольно.

— Да я всё никак понять не могу, нахера ты спала со мной, если было даже не по кайфу? — спрашивает зло. — Ради того контракта? Соболев сначала подложил, а потом решил, что самому нужна? Или Жанна? Самоотверженно ты трудишься, душа моя.

— Ты потрясающий любовник, Ибрагим, — отвечаю честно, — все остальное — оскорбительно, но я пропущу это мимо ушей.

— Почему он? Почему? — не унимался, а я понимала, что ответить придётся. И сделать это нужно крайне осторожно.

— Могу только ответить на вопрос, почему не ты.

— Валяй, я слушаю.

— Ты врал. С самого первого дня врал. И то, чем ты занимаешься… тебя это устраивает, меня — нет.

— Во-первых, ты узнала об этом только сейчас, причём, от меня же, — ответил едко, — во-вторых, ты понятия не имеешь… ладно, я понял. Нет, так нет. Соревноваться с его очередным детёнышем в тебе затея точно пустая.

Он замолчал, а я, напротив, напряглась. Кто этот человек рядом со мной? То он милый и добрый, то нахальный и язвительный, то подлец, то мерзавец, то влюблённый, то циничный ублюдок, то жертва обстоятельств. Говорит, обрывает сам себя на полуслове, намекает, но не рассказывает. Оговорки или манипуляция? Тимур уверен — он мразь. Да, наверное, так и есть. Но во всех ли аспектах? Да и сам Тимур далеко не бел и пушист, я просто старательно игнорирую ту часть его, как будто её не существует. А между тем, мужик на скорости выбросился из машины, лишь бы не встретиться с ним. И он не будет разбираться в потёмках души Ибрагима, ему это не надо. А мне? Почему-то крепла уверенность, что, пока не пойму его мотивы, дело не сдвинется с мёртвой точки.

Думала, высадит меня у ворот, но он вышел вместе со мной и довёл до двери.

— Не ходи одна, — повторил почти по слогам.

— Да, мам, — состроила рожицу в ответ, он не смог сдержать улыбки, а из гостиной появилась мама с ненавязчивым:

— Дорогая, ты меня звала? — наверняка услышала голос Ибрагима и вышла из любопытства. Я закатила глаза пока он меня не видит, а мама продолжила сахарным голоском: — А, Ибрагим, здравствуй. Давно не виделись. Как мама?