Милашка для тиранов (СИ) - Старлайт Риша Страница 25

– Вообще-то тройня!

– Что?!

– У нас тройня Макс!!!

– И все дети на месте? – если это не полный всепоглощающий а*уй, то я не знаю даже как по-другому описать выражение на лице Асланбекова.

– Все на месте. – улыбаюсь я. – У меня в животике. Живые и здоровые!

– Ну что? Аборт сделали? – возвращается в приемную Роман.

– Ах ты ж с*ка! Ах ты ж у*бок недоделанный!!! – поднимается с колен Макс. – Ты зачем ее сюда насильно притащил?! На аборт? Наших детей убивать?! Ну все, тебе не жить, мразота!

Боссы колошматят друг друга почем зря. Швыряют об стены абортария и дико матерятся заковыристыми брутальными мужским выражениями.

– Ух как пар спускают! – глаза врачихи горят возбуждением.

У нее нет поп-корна, и в ход идут сушки.

– Прям бойцы ММА хреновы! – хмыкает, она закусывая свой восторг баранкой. – Не поубивают друг друга, а? Может, полицию вызвать?

– Не стоит. – останавливаю я ее. – Сейчас напряжение отпустят и оплатят вам ущерб.

– Да уж, желательно, чтобы возместили…

На этой ноте Макс от души разбивает Ромино лицо об свое колено, отправляя последнего в нирвану.

Оборачивается ко мне. Страшный. Всклоченный. Бородатый. Здоровый. В кровище и боевых царапинах. На дне черных глаз плещется безумие.

– Э-э-э… – пячусь я от разъяренного бугая. – Э-э-э… запасной выход есть? – вопрошаю у доктора.

– Есть. Только не успеешь! – так же сдавленно отвечает мне врач.

– Стоять!!! – ревет Макс и одним мощным выпадом оказывается подле меня.

Несмотря на все свое безумие, он аккуратно отрывает меня от земли и устраивает у себя на руках.

– Счет пришлете! – бросает он ошалевшей от всего происходящего тете.

Макс такой горячий, что сейчас прожжет мою кожу через одежду. Тестестерон так и прет из него, вместе с потом и кровью от хорошего мужского мордобоя. Его звериный брутальный мужской запах бьет по моим рецепторам наотмашь.

– Куда ты меня несешь? – осторожно спрашиваю я.

– Молчи, женщина! Не обижу! – рычит он, потому что пока не в состоянии говорить обычным своим голосом.

Я затихаю. Такому самцу хочется довериться. Он сильный. Защитил от первого идиота. Меня и детей сберег. А это – самое главное. И пока он несет меня в машину, у меня возникает древнее как мир чувство. Нет, это древнее чем чувства, это – инстинкт. Инстинкт принадлежащие меня как самки самому сильному и лучшему из самцов! Альфачу. И я прекрасно чувствую, чем сейчас это все закончится.

Моя интуиция меня не подводит. Только на сей раз, тра*ать меня в машине средь бела дня Макс не спешит. Мы едем ко мне. Едва ли я успеваю увести Фердинанта на кухню, как немедленно становлюсь атакованной лучшим из самцов.

Я было сопротивляюсь, но Макс рычит мне ухо, беспощадно дергая за пуговицы блузки:

– Прекрати барахтаться! Я п*здец как хочу тебя, поняла?!

Я скашиваю глаза к его брюкам и изумляюсь величине бугра, ясно обозначенного в районе ширинки.

И хотя Макс уже изнемогает от желания, он не хочет брать меня не подготовленной, не разгоряченной, как следует.

Мой лифчик беспощадно срывается с груди, и босс немедленно припадает к ставшим чувствительными из-за беременности горошинам. Облизывает, прикусывает, дует так, что меня подбрасывает вверх, выгибает к нему на встречу, а он только этому рад. Облизывает мои вершинки как кот украденные сливки.

Но в какой-то момент и мне и ему этого становится катастрофически недостаточно. И тогда Макс подтягивает меня за ножки поближе к себе, забрасывая их на плечи.

Я беспомощно раскрыта перед его диким голодным взглядом. Макса ведет. Меня и подавно. Аж все холодеет и обдается кипятком попеременно. Я пытаюсь скрестить ножки, но Макс что-то грозно рыча на своем языке, насильно раздвигает их, чтобы приставить к лепесткам всю свою внушительную длину.

– Только осторожно… – умоляю я его, пока в состоянии произнести хоть слово. Ибо потом, после наполнения меня им я забуду обо всем на свете!

Макс идеален для меня. Впрочем, как и Роман. Они вдвоем… и зачем я только думаю про него? Ведь он едва ли не лишил меня самого дорого что есть в жизни каждой женщины – беременности и детей!

Макс усиливает напор, напряжение возрастает многократно. Еще немного и между нами заискрит! Мысли о Роме улетучиваются окончательно, ибо там, в самом низу живота нарастает что-то очень горячее – будто пружина скручивается из настоящей огненной раскаленной лавы. Мне тепло, горячо и невероятно хорошо одновременно.

Макс завинчивает своими глубокими мощными движениями эту пружину до упора, до отказа, а потом отпускает ее и она… выстреливает. Мощным потоком конвульсивного удовольствия! Меня прошивает волнами удовольствия так, что трясутся ноги, а Макс ускоряется, чтобы теперь на этот раз отпустить свою пружину.

Полностью обессиленные и перерожденные, сгоревшие в этом страстном раунде поединка, мы засыпаем в крепких объятиях друг друга. А Роман – сам идиот… сейчас бы мог обнимать меня с другой стороны. Ну, ничего… и без него справлюсь! Насильно в рай не тянут!

Глава 17

Утром всё валится из рук. Дико тошнит, кружится голова и чувствуется слабость. Собираюсь и крашусь точно в бреду. Насыпаю Фердинанду корм. Котик благодарно трется об мои ноги. Пытается лизнуть в щеку, когда я наклоняюсь.

После вчерашнего 'заезда' побаливает и сладко потягивает в определённых местах. Надеюсь, что этой страстной ночью мы не навредили нашим деткам. Иначе я себе этого не прощу. И хотя Огненный был очень нежен и осторожен, в следующий раз рисковать так нельзя.

Ну что ж, несмотря на всё свинство Ледяного, жизнь продолжается, поэтому «гоу» работать. Хочешь – не хочешь, а нужно взять себя в руки и тащиться в офис.

Я иду, а ноги не идут. Подгибаются. Глупость да, но что ж такое?

Ещё и Толик снова на охране. Как жопой чует, когда я в офисе появляюсь.

– Ну привет, красотка, – говорит он мне. – Давно не виделись. Как там твоя командировка?

– Неплохо! – буркаю я в ответ, и быстрее спешу отойти от него.

– Подожди, не спеши, – летит мне в спину от противного охранника, – Андрей Мразин. Знаешь такого?

Застываю на месте, невольно оборачиваюсь. Андрей. Он что-то знает про него… Но откуда?

– Привет тебе, в общем от него. – передает мне Толик и ухмыляется также противно, как гиена в зоопарке.

Жив Андрей, и относительно здоров, получается. Раз приветы передаёт через таких же мерзких друзей, как он сам.

Иду в приемную Ледяного на своё рабочее место как на эшафот. Что меня ждёт теперь рядом с ним, ведь он меня ненавидит! Едва ли не заставил аборт сделать.

Что если сегодня всё это продолжится? Что если он будет также груб со мной? Несправедлив, страшен и опасен в своем гневе для меня и для деток? Может, стоит поговорить с Максом и перейти к нему в приемную? Он более лояльно настроен к нашим детям, чем этот отмороженный на всю голову кретин.

Но это всё будет потом, а пока, в этот ранний час я набираюсь смелости и вхожу. Дверь в кабинет романа открыта. Оттуда доносится злобное долбание по клавиатуре. Дятел, то же мне! Я сглатываю, подхожу поближе. Кладу сумку на стол. Но так неловко что она падает. Создаёт дополнительный шум. Я вздрагиваю. Долбление по клавиатуре прекращаются. Засек!

– Кофе! – грубо орёт Орлов.

Всё утро небось ждал. Ни пил, ни ел, ни с*ал, ни с*ал, а мечтал, чтобы я пришла, и чтобы поорать на меня от души.

Что ж… экзекуция начинается, Милана. Сил и терпения тебе пережить все нападки этого офисного тирана…

Подлетаю к кофе-машине. Завариваю крепкий, без сахара. Чашку аккуратно оформляю на блюдце. Кладу пару печений, рядом сахар и ложку. Несу все это на подносе.

На Ледяного смотреть страшно. Злой, всклокоченный. Глаза красные. На лбу ссадина. Синяк под глазом и разбита бровь. В целом вид у него опухший, будто сотряс получил как минимум.

Мне даже на какую-то долю секунды становится его жаль. Вон как Огненный его вчера отмутузил… Но жалость быстро улетучивается, словно ее и небывало. Ибо Ледяной, едва ли получив чашку с ароматным кипятком немедленно… бросает ее на пол. Кофе, брызги от разбитой керамики, печенье и сахар, все вперемешку шмякается об пол, образуя живописное пятно на светлом паркете. Я чудом успеваю отскочить, чтобы не ошпарить ноги.