Только твоя (СИ) - Лель Агата Страница 25

– В каком смысле разводитесь?! – кричит в трубку мама, явно шокированная услышанной новостью.

Я долго думала, говорить ей об этом сейчас или довести до сведения позже, но мой уже бывший благоверный решил все за меня: не успела я войти в спальню Дама, как мне начала настойчиво названивать свекровь и, смешивая меня с грязью, обзывать последними словами, обелив измену сына тактичным "это он от отчаяния!". Доводы, что лично я не позволила себе изменить ему первой она сразу же отсекла как малоубедительные.

– А я знала, что так будет! Знала! Сколько раз говорила Игнату, что он обязательно поплатится за свою доброту. Женился на порченой… хорошо хоть не залетела тогда и не скинула нагуленный балласт на моего сына!

– Порченой? Вы серьезно? Забыли, в каком веке мы живем?

– Честь и женское достоинство не имеют временных рамок!

То, что Игнат обсуждал со своей мамой такие пикантные детали как моя девственность я не знала, а узнав, разочаровалась еще большее.

Хотя чего еще я от него ожидала?

Пообещав ославить меня на весь город, "любимая" свекровь бросила трубку.

И только я отошла от неприятного разговора, как позвонила уже моя мама. Ей Игнат тоже успел пожаловаться.

– Да, мама, разводимся. Только не говори, что это для тебя большая неожиданность.

– Игнат сказал, что ты провела ночь с тем парнем, племянником нашего мэра… Это правда?

– Господи, он все в мельчайших деталях тебе выдал? А упомянуть о том, что изменил мне – неоднократно изменил! – со своей одногруппницей, он не забыл? А о том, что поднял на меня руку? Изводил беспочвенной ревностью все эти годы?

– Он дал шанс нашему мальчику! Благодаря ему у Артемки уже колоссальный прогресс! Эта терапия, работа с высококвалифицированными специалистами творят настоящие чудеса.

– Неужели ты до сих пор не поняла, зачем он это сделал? Помочь брату? Как бы не так! Его цель – привязать меня к себе, сделать должницей. Чтобы было чем попрекать. Такой он человек. Просто поразительно, что я не смогла сразу разглядеть в нем твоего Бориса.

Разговор ни к чему не привел, мое желание развестись она сочла блажью и "когда этот иностранец тебя снова предаст, ты вспомнишь про Игната, но будет поздно". Я так понимаю, это она цитировала самого Игната.

День выдался нервным, суматошным, полным эмоций. Поэтому когда солнце начало опускаться за горизонт, я была выжата словно лимон… Ни секунды на нежности: телефонные баталии, потом разбор вещей...

– Ладно, голубки, оставлю вас наедине, – на террасе появляется Артемий. Яркая рубашка, собранные в пучок на затылке волосы и уже привычная отталкивающая наглость во взгляде: – Сколько вам надо? Часа два? Три? Или достаточно пятнадцати минут?

– Еще слово, и я поменяю замки, – грозится Дам, выходя за ним следом из дома, удерживая в руках два фужера.

– Понял, испаряюсь, – и одаривает меня недвусмысленным взглядом. – Ни в чем себе не отказывайте.

Когда он уходит, мы наконец-то остаемся наедине.

Пока я весь день приходила в себя, разбирала вещи и висела на телефоне, Дамиан тактично меня не трогал, позволяя без какого-либо давления все обдумать и свыкнуться с новой реальностью.

За что я была ему крайне благодарна.

Но теперь Артемий ушел, мы остались одни и я понимаю, что вот оно – наше время.

– Надо было все-таки дать ему пинка под зад, – садится на соседнее плетеное кресло Дамиан и передает мне бокал. – И если бы не ты, я бы так и сделал. Без раздумий.

– Он твой брат, а родственников мы не выбираем. К тому же он обещал съехать через несколько дней сам.

– Ты плохо его знаешь. Его несколько дней запросто перерастут в недели, такой он человек.

Какое-то время мы молчим, наблюдая за самым красивым в мире закатом. В этой части пляжа всегда пустынно, поэтому только спокойное море, заходящее солнце и чистый галечный пляж.

Буря в моей душе улеглась, все обязательно наладится. Дамиан со мной, о чем еще можно мечтать?

– Устала сегодня? – нарушает он тишину.

– Дико.

– Иди сюда, – он стучит ладонью по своим коленям, и я с удовольствием перебираюсь к нему. Обвиваю крепкую шею руками, вдыхаю аромат его кожи…

– Где весь твой пирсинг?

– Остался в бурной молодости.

– Тебе идет быть таким, – отстраняясь и провожу ладонью по густым волосам. – Взрослым, брутальным, и стрижка тебе эта идет. Даже не верится, что прошло всего три года. Как будто целая вечность.

– Я так сильно постарел?

– Это печать опыта.

– Горького.

Мы улыбаемся над шуткой, в которой шутки действительно доля, а потом он становится серьезным.

– Перевози завтра оставшиеся вещи. Все, что есть.

– Ты действительно уверен, что хочешь этого?

– Я всегда уверен в том, что говорю и делаю.

– Когда-то ты говорил, что мы будем вместе, что я только твоя. Но твоей я не стала.

– Ну почему же… – теперь уже он проводит рукой по моим волосам, и в глазах отражаются последние лучи заката. – Просто для этого потребовалось чуть больше времени.

Поцелуй длится упоительно долго, и в отличие от вчерашней ночи я чувствую себя свободной. Больше никаких рамок, никаких запретов и данная клятва верности другому давно превратилась в прах.

– Идем в дом, – шепчет он в мои губы, и в его шепоте столько скрытого желания, страсти и… предвкушения. – Я покажу тебе свою спальню.

– Я уже видела ее сегодня.

Он смеется, а потом берет меня руки и заносит внутрь бунгало.

А спустя какое-то мгновение я уже лежу на огромной кровати в его спальне, ощущаю тяжесть его напряженного тела, вижу полный нетерпения взгляд и понимаю, что самое интересное я увижу только сейчас.

Не знаю, сколько нам потребовалось времени, чтобы хоть немного насытиться друг другом и уснуть. Засыпая, я думала, что меня и пушкой не разбудишь двое суток – настолько я выжата физически, но практически сразу просыпаюсь, ощущая дикую жажду.

Нехотя выбираюсь из теплой постели и, обернув вокруг тела простынь, на цыпочках крадусь на кухню. Открыв холодильник, достаю бутылку минералки, жадно припадаю губами к горлышку и давлюсь, когда вижу напротив темный силуэт.

Первая реакция – заорать во все горло от страха, но за секунды молчаливого ступора узнаю в фигуре знакомые очертания.

– Господи, Артемий, ты до смерти меня напугал! – хватаюсь за сердце. – Ну кто так делает!

– Прости. Я же не знал, что кто-то проснется.

Он сидит на барной стойке, и в антураже пока еще набирающего силу серого рассвета его фигура кажется особенно устрашающей.

– И… давно ты тут сидишь?

– Не знаю. Час, может. Или два.

Час или два?!

Этот шок даже похлеще от шока недавнего.

Час назад мы с Дамианом занимались любовью и думая, что дома никого нет, не стеснялись в проявлении эмоций. Выходит, он сидел здесь и бессовестно подслушивал?

– Почему ты не дал знать, что пришел?

– Вам явно было не до меня, – усмехнувшись, отпивает что-то из темной бутылки. А потом решает добить: – Не смущайся, я взрослый мальчик и все понимаю. Походы налево всегда яркие, сам крутил с замужними.

– Я ушла от мужа! Ушла к Дамиану. Потому что люблю его!

– А ты точно не путаешь ностальгию по первому чувству с любовью настоящей? Наверняка же он был у тебя первым. Вы, бабы, такие сентиментальные.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой это. Спокойной ночи, – и громко поставив бутылку на стол, ухожу.

Часть 22

Утром мы встречаемся за завтраком, и Артемий ведет себя как ни в чем не бывало: привычно хохмит, вспоминает какие-то приколы из прошлого и на меня практически не смотрит. За исключением пары раз, но я сразу же отвожу глаза.

Да, ничего особенного между нами не произошло и стесняться мне нечего, но все равно, встречаться взглядами с ним желания не имею.