Закрой глаза. Тебе понравится... (СИ) - Нил Натали Страница 25

— Ладно, Проходи.

Стас, не разуваясь проходит в зал, усаживается в одно из кресел. Молчит. Я не выдерживаю первой.

— Говори, что хотел и уходи.

— Тебе так претит моё присутствие? — Хмыкает Стас и усаживается удобнее.

— Тебе больше посидеть помолчать негде? — Меня раздражает ситуация.

— От кого ты залетела?

Дьявол! Мне хочется размозжить голову тому, кто дал сведения обо мне Стасу. Деньги могут всё. А большие деньги — тем более.

— Откуда узнал? — Я складываю руки на груди.

— Не важно. В той больнице, где ты лежала, много персонала. И все голодные. — Говорит с превосходством и презрением.

Тварь! Я сжимаю губы, чтобы не сорваться на крик. Спокойно! Вдох, выдох…

— Чего ты хочешь?

— Тебя.

Коротко и ясно. Тушите свет…

У меня пересыхает горло.

— И в качестве кого ты меня хочешь?

Он подаётся вперёд.

— Я хочу заботится о тебе. Ты одна. И тебе трудно.

Тоже мне, Робин Гуд местного разлива.

— Ты вопрос не услышал? В качестве кого ты меня хочешь?

— Агата, ты никогда не была дурой. Жениться на я тебе не могу. Уж, прости. Так получилось.

Я хмыкаю. Да уж, так получилось. По вине его семьи, мнжду прочим. Господи, ещё один со своим долбаным содержанием…

— Стас, у каждого из нас своя жизнь. Всё. Дороги разошлись. Ты в отношениях с Кариной, я — сама по себе. Давай, просто будем жить параллельно.

— Не получится. Не надо было тебе приезжать. Но ты приехала. А я слишком сильно тебя хочу. Всегда хотел. Ты знаешь. И сегодня я могу дать тебе очень много…

Я резко перебиваю его.

— Хватит! Мне ничего от тебя не нужно. Просто оставь меня в покое.

Стас поднимается из кресла, подходит, притягивает за талию к себе. Я упираюсь в грудь руками. Но он сильнее… Он наклоняется к моей шее, шумно тянет воздух и выдыхает:

— «Просто» не получится, Агатик… Подумай. Я дам тебе время… немного…

— Я не хочу… Отпусти меня. — С силой пытаюсь выпрямить руки.

Стас тихо смеётся.

— Жаль, зая. Подумай, и прими правильное решение…

Он вдруг отпускает меня и уходит, не оборачиваясь. Я стою в столбняке. Слышу, как за ним с тихим щелчком закрывается дверь. Я снова чувствую себя жертвой. Меня снова загнали в западню. Снова Гаранины… Но сейчас у меня больше возможностей. У меня есть деньги и есть Глеб… Посмотрим.

Вечером за ужином я невпопад вяло отвечаю на вопросы Глеба.

— Что случилось? — наконец, он не выдерживает.

— Бывший сегодня приходил. — смотрю прямо в карие внимательные глаза. — Какая-то сука из ваших слила ему информацию о моей операции.

Глеб кладёт вилку на тарелку. Взгляд становится жёстким.

— Найду тварь и уволю.

Я пожимаю плечами.

— Это уже ничего не изменит.

— Чего он хотел?

Я вздыхаю.

— Чтобы к нему вернулась.

Глеб откидывается на спинку стула. Рука на столе сжимается в кулак.

— И что ты?

— Глеб, — промокаю губы салфеткой и опускаю глаза, — мы с ним — прошлое. Я рассказала, чтобы ты был в курсе. Не хочу никаких недомолвок между нами.

— Переезжай ко мне. Всё равно мы живём вместе. — он накрывает мою руку своей и повторяет. — Переезжай. Я смогу о тебе позаботиться. Я хороший хирург. Я дам тебе всё, что захочешь… просто… люби меня.

Я кусаю губы. Я хочу к нему. Хочу семью. Хочу, чтобы обо мне заботились и хочу дарить заботу сама. Только не знаю, что делать с прошлым…

— Я люблю, Глеб…

Глава 31

Я не хочу, чтобы Глеб переезжал ко мне. Мой адрес хорошо знаком Стасу. Он может заявляться сюда, когда захочет. У Глеба небольшая двушка. Пока решаем пожить у него. Переезд запланировали через неделю. Ну, как переезд. Пока только основные вещи заберу и буду, как он раньше, ездить к себе на «переодеться».

Ещё мне предстоит знакомство с родителями Глеба. Я — его второе серьёзное увлечение. На первом он женился, и после пяти лет «кошмарного ужаса», как он говорит, развёлся. Надеюсь, я не стану его вторым «кошмаром». Я нервничаю. Одна будущая свекровь уже сделала мне «приятно». Чего ждать от этой, уже не знаю.

В четверг после обеда от раздумий, что бы ещё упаковать, меня отвлёк звонок Глеба:

— Привет, красавица. А пошли в кино? — голос у него какой-то уставший, тусклый.

— В кино? — я хохотнула. Когда я последний раз была в кино?

— Слушай, я чертовски устал… Две сложнейших операции. Хочу попкорн, полный расслабон и тебя на последнем ряду. Пошли? — противно гнусавит один из лучших хирургов одной из лучших клиник города.

Я закусываю губу и выдаю.

— Ну, раз ты так просишь… Какие мне трусики надеть?

Слышу какой-то бульк и невнятное ругательство.

— Гле-ееб?..

— Печеньку в чай уронил… С тобой не соскучишься. — лыбится мой хирург. Добавляет совсем тихо, прикрывая трубку рукой, — Хочу те розовые, совсем крохотные.

Мой мальчик затейник…

— Ладно, уговорил. Где встречаемся?

Глеб называет кинотеатр и время.

— Слушай, а что смотреть будем? — вдруг озадачиваюсь самым главным вопросам.

— Новый диснеевский мульт.

Теперь я захлёбываюсь смехом.

— Глеб, ты извращенец! Я ему про трусики, а он про детский мультфильм…

Мы ещё немного болтаем. Я слышу, как Глеб расслабляется.

К указанному времени, в крохотных розовых трусиках и скромном костюме от Шанель я выхожу из квартиры.

Соседка появляется из лифта.

— О, какая красавица! — говорит, вроде, без издёвки. — Куда собралась, Агатушка?

— В кино, тёть Лид. Извините, спешу… — проскальзываю мимо неё и давлю на кнопку первого этажа.

В кино мы больше целуемся, чем смотрим на экран. Да жадные мужские руки гуляют там, где не должны бы в публичном месте. Благо, мы, правда, сидим на последнем ряду, а людей в зале, даже не кот, мышь наплакала.

После кинотеатра мы ещё заходим в кафешку, едим мороженое и, обнимаясь, пешком плетёмся домой ко мне. Сердце пропускает удар, когда я вижу знакомую машину во дворе. Дьявол! Вот его я опасаюсь.

Резко станавливаюсь и, вцепившись в руку, торможу Глеба.

— В чём дело? — он моментально ловит смену моего настроения.

— Глеб, поехали к тебе…

— Агата, что случилось? Кто тебя напугал? — Глеб внимательно осматривает двор.

— Это машина моего бывшего. — указываю подбородком на гелик Стаса.

— И что? Вот, как раз, и поговорим обо всём. — Глеб решительно переплетает наши пальцы и тянет меня вперёд.

Я ещё пытаюсь удержать нас на краю пропасти.

— Пожалуйста, поехали лучше к тебе… не надо… не связывайся… он редкий козёл. Ты его не знаешь…

— Нет. — рубит Глеб и настойчиво тянет меня во двор.

С пронзительной тоской понимаю, что моему счастью пришёл конец…

Стас вальяжно выходит из машины. В руках сигарета. Со мной он не курил. Он окидывает нас взглядом, оценивает переплетенные пальцы. Медленно затягивается и выпускает дым вверх.

— Проблемы? — спрашивает у него Глеб.

— У меня? — хмыкает в ответ Стас и смотрит на меня. — Клиент?

Бл.ть…

Брови Стаса деланно ползут вверх.

— Что, всё так плохо, что даже без бабла даёшь?

Глеб расплетает наши пальцы, сжимает руки в кулаки.

— Слышь, мужик, пойди проспись.

Но Стас улыбается.

— Похоже, он не знает, что ты проститутка, да?

Глеб бросается вперёд, но я успеваю стать между ними. Упираюсь руками в его грудь.

— Глеб, стой! Ты хирург. Твои руки — золото. Брось! Не надо. Не стоит оно того.

Поворачиваюсь к Стасу:

— Теперь знает. Доволен? Убирайся.

Стас поднимает руки вверх, улыбается. Хорошо отработанным движением, щелчком пальцев картинно отшвыривает от себя окурок. Как же мерзко он улыбается.

— Вполне. Прости, чувак. — он садится в гелик.

Мы, молча, поднимаемся ко мне. Я физически чувствую стену между нами. Глеб закрывает за собой дверь, но не проходит. Как-то устало опирается на неё спиной, откидывает голову, смотрит из-под полуприкрытых век.