Плотское желание (ЛП) - Джеймс М. Р. Страница 25

И она не написала мне ответ.

— Это все хорошо, — говорит Лоренцо, когда я заканчиваю рассказывать ему о наших различных деловых событиях. — Я просто прошу тебя сохранять непредвзятость, если все это окажется не таким прибыльным, как ты думаешь.

— Мой разум всегда открыт. Я просто пытаюсь снизить риск.

— Теперь ты говоришь как один из моих профессоров, — ворчит Кармин, но в его голосе звучит дружеский юмор.

После еще нескольких минут светской беседы он и Лоренцо уходят, оставляя меня одного в моем кабинете. Через несколько минут мой телефон снова звонит, и я тянусь к нему быстрее, чем следовало бы.

ЭММА: Подходит.

Вот и все. Больше ничего, ни упоминаний о том, что между нами произошло, ни флирта. Только бизнес. Это должно ясно сказать мне, как она относится к возможности того, что между нами что-то произойдет в будущем. Но я видел ее взгляд перед тем, как она ушла.

Я видел расстояние, которое она проложила между нами, чтобы не дать мне поцеловать ее.

Она хотела большего. Просто по какой-то причине, возможно, из-за конфликта бизнеса и удовольствия, она продолжает бороться с этим.

Я не хочу, чтобы она сопротивлялась. Я хочу, чтобы она сдалась, пока мы оба не насытимся.

Всю дорогу домой я не могу удержаться от того, чтобы не воспроизвести в голове моменты, связанные с ней. Ее реакцию, когда я впервые поцеловал ее, как она выгнулась навстречу мне, как ее рот открылся для моего языка. Как она задрожала, когда я прикоснулся к ней. Какая она была теплая и влажная. Как чертовски приятно было находиться внутри нее, все эти звуки, которые она издавала для меня, как она выкрикивала мое имя. Как легко она откликалась на меня.

Я чувствую себя одержимым мужчиной. Снимая костюм и надевая что-то более несочетаемое: черные джинсы, черную футболку и толстовку, я понимаю, что это безумие, и что я веду себя так, как никогда не вел раньше и не должен вести сейчас. Но я хочу ее видеть. Я не хочу писать ей смс или даже звонить. Я хочу увидеть выражение ее лица, когда она увидит меня неожиданно, после того, что мы разделили. Я хочу увидеть своими глазами, как она на меня реагирует.

Тогда я пойму, действительно ли она хочет этого, или это была всего лишь интрижка на одну ночь.

Я беру свой "Камаро" 69-го года - черный и грозный, такой автомобиль не будет лишним в Восточном Лос-Анджелесе, куда я направляюсь. Даже когда я завожу двигатель, я понимаю, что не должен этого делать. Мое сердце колотится от адреналина, от волнения. Никто еще не заставлял меня чувствовать себя так.

Я никогда не испытывал таких чувств к женщине.

Если бы я собирался изменить это сейчас, то не ради Эммы. Никто не может быть менее подходящим для того мира, в котором я живу.

Но я все равно выезжаю из гаража и следую к ее тату-салону.

Я не езжу в эту часть города именно по тем причинам, которые мы с Лоренцо обсуждали ранее. Это не наша территория, и даже присутствие здесь наводит на мысль, что мы можем переступить границы. У Дона Пеши везде есть глаза, и как бы я ни уважал Альтьера, он тоже может. Но технически я не делаю ничего такого, что могло бы вызвать проблемы между нами, во всяком случае, не должно. Я не веду никаких дел и ни с кем не встречаюсь. Я просто иду к своему мастеру-тату.

Все-таки не зря, когда я только договаривался о встрече, она была назначена у меня дома.

Я припарковался в гараже в квартале от "Ночной орхидеи", ближайшем из доступных и, шагая к салону, держал руку на пульсе. Я не взял с собой пистолет и думаю, что, возможно, это было не самое лучшее решение. Волоски на затылке зашевелились, но я говорю себе, что это паранойя. Нет никаких причин думать, что за мной кто-то следит.

Я даже не разговаривал с Альтьере. Он не обращался ко мне. Мы почти не знаем друг друга. Это грубость с его стороны, но она также указывает на то, что ему неинтересно тратить свое время, беспокоясь о семье Кампано или наших делах.

Или он считает, что мы не стоим его времени, и ждет момента, чтобы нанести удар.

Не успеваю я додумать эту мысль, как оказываюсь у двери "Ночной орхидеи". Я открываю ее и делаю шаг внутрь, и меня тут же обдает волной тяжелого рока, пульсирующего в здании, как второе сердцебиение. Кажется, что в салоне нет клиентов, но я вижу Эмму, которая стоит спиной ко мне, склонившись над стойкой администратора. Она разговаривает с мужчиной примерно ее возраста, одетым в шорты-карго и несносно яркую майку, с толстыми мышцами на руках и лохматой стрижкой блондина-серфера. Он ухмыляется ей, и я вижу, как ее плечи трясутся от смеха, а меня захлестывает неконтролируемая волна злой ревности.

Это то же самое чувство, которое я испытал, когда услышал по телефону, как мужчина зовет ее обратно в дом, и оно снова бурлит в моих жилах, пересиливая рациональное мышление. Я стою так, кажется, целую минуту, хотя, скорее всего, меньше, прежде чем прочищаю горло.

Эмма оборачивается.

— Простите, я не слышала..., — начинает она, прежде чем до нее доходит, на кого она смотрит, и ее глаза расширяются. — Данте.

Это не совсем та реакция, на которую я рассчитывал. Она выглядит шокированной, но не совсем довольной. Ревность, которая горит во мне зеленым пламенем, заставляет меня задуматься, не связана ли она с мальчиком-серфером по другую сторону стола.

— Я решил зайти и поздороваться. Я был в городе. — Моя челюсть сжимается, и я чувствую, как подрагивает маленькая мышца. — Но я вижу, что ты занята.

Ее глаза сужаются. Она проницательнее, чем я думал, и я вижу, что она догадывается о моей реакции.

— Уже ухожу. — Слова прозвучали холоднее, чем я хотел, и я вижу, как напряглось лицо Эммы.

— Брендан, дашь нам минутку? — Ее голос тоже холодный, и я вспоминаю ее гнев прошлой ночью, когда она кричала на меня за то, что я сделал с Рико. Я привык к женщинам, которые являются увядающими цветами, которые сделают все, что я захочу, в обмен на то, что я могу сделать для них, которые живут только для того, чтобы угодить.

Эмма не похожа ни на одну из них, и это сводит меня с ума.

Она бросает на меня взгляд и дергает головой в сторону полуоткрытой двери слева от нее.

— Пойдем со мной. — В ее голосе нет ни вопроса, ни предложения. Она требует, чтобы я пошел с ней, и, как ни странно, я иду за ней.

Эмма ведет меня в комнату отдыха и плотно закрывает за нами дверь. Она на несколько дюймов ниже меня, но то, как она смотрит на меня с таким свирепым выражением лица, как будто сокращает этот разрыв, и мне кажется, что она смотрит мне прямо в лицо. Я не ненавижу это так, как должен бы.

— Почему ты здесь? — Она почти выплевывает слова, и это звучит так, будто она искренне злится, что я появился.

— Я хотел тебя увидеть. — Пожимаю плечами я, говоря это так непринужденно, как только могу. Меньше всего мне хочется, чтобы она знала, что желание навестить ее было почти вынужденным, как будто я не мог остановиться.

— Чушь собачья. — Она скрещивает руки на груди. — Ты хотел меня проверить.

Так ли это? Хотел ли я убедиться, что с ней все в порядке? Что Рико не преследует ее? А что я ожидал увидеть?

Уж точно не ее флирт с другим мужчиной.

И уж точно я не могу сказать ей, что мне хотелось увидеть ее лицо, когда я неожиданно появился, чтобы попытаться разгадать истинную природу ее чувств ко мне после нашей общей ночи, а не только то, что она хочет, чтобы я увидел.

— Я вижу, что с тобой все в порядке. — Моя челюсть сжимается. — Ты рассказала Брендану о том, что мы делали вместе? — Я стараюсь, чтобы ревность не окрасила мой тон, но это невозможно.

— Нет. — Она говорит это прямо, не уточняя.

— А должна была? — Конечно, она не может не понять, на что я намекаю. Конечно, ей не нужно, чтобы я объяснял ей это.

Но это не так. Выражение ее лица становится жестким, зеркальным отражением моего.

— Нет. — Ее взгляд становится еще более горячим. — Брендан - мой друг, Данте. Он гей, не то, чтобы это имело значение. Но уверяю тебя, между нами нет ничего общего.