Сьюзен Льюис - Танцуй, пока можешь Страница 25

Я наклонился поцеловать ее и одновременно почувствовал, как рука Джессики начала ласкать меня сквозь джинсы. Застонав, я запустил пальцы в ее волосы и в какое-то мгновение даже испугался, что кончу.

Но внезапно она резко оттолкнула меня и, небрежно проронив «чао», вышла из комнаты.

На следующий день мне не удалось познакомиться с родителями Джессики: они по какой-то причине не смогли приехать. Что, впрочем, было к лучшему, потому что у меня все равно был матч по регби, о котором я совсем забыл. Я пригласил на него Джессику, но она не проявила к данному событию ни малейшего интереса.

В течение следующего месяца я видел ее несколько раз и почти всегда в компании богемного вида приятелей и приятельниц, которые, судя по всему, составляли основной круг ее общения. Если же нам все-таки удавалось остаться наедине и я затрагивал тему секса, она лишь устало вздыхала:

– Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме этого?.. Знаешь, в жизни ведь существует множество других интересных вещей.

Сама Джессика в свободное от изучения истории живописи время постоянно отправлялась то в Халл, то в Дейдженхэм, чтобы, например, уговорить жен рыбаков присоединиться к забастовке швей за равную оплату труда с мужчинами. Я понимал, что она дразнит меня, и охотно позволял ей это, зная, что все равно очень скоро дело закончится постелью, после чего я спокойно отправлюсь на поиски новых приключений.

В ту пору я стал гораздо больше времени уделять лекциям и индивидуальным занятиям, выбросив из головы Джессику вместе с ее феминизмом. В недалеком будущем она сама убедится, что не так просто приручить Александра Белмэйна.

Все это продолжалось до тех пор, пока Генри однажды не сказал мне, что она спит с Гаем Гиббертом. И тогда я, как дурак, шагнул прямо в расставленную ловушку. На мое приглашение поужинать вместе Джессика ответила официально-вежливой запиской, извещавшей меня, что на этот вечер у нее другие планы. Я пришел в ярость. Однако здесь же она сообщала, что на следующий день приезжают ее родители и, если у меня еще не пропало желание познакомиться с ними, она ждет меня к чаю в половине пятого.

Скомкав записку, я швырнул ее в угол и отправился на поиски Розалинды Пербрайт, чтобы хоть немного потешить свое уязвленное самолюбие.

И тем не менее на следующий день к половине пятого я отправился в Соммервилльский колледж. Я даже потрудился откопать наименее рваные джинсы и попросил медсестру из Радклиффа, с которой время от времени спал, погладить мне приличную рубашку. Я злился на самого себя, но еще больше на Генри, которого мои тщательные приготовления откровенно забавляли.

Джессика и ее родители ждали моего прихода. Они решили устроить пикник, и, погрузившись в «бентли» ее отца, мы отправились на природу. Остановившись где-то по дороге к Стратфорду, мы нашли «славное тенистое местечко», потому что миссис Пойнтер на солнце могло сделаться дурно.

Расположившись у обочины дороги, мы наверняка представляли собой на редкость нелепую картину, но казалось, что, кроме меня, этого никто не замечал. Вскоре между Джессикой и ее отцом завязался ожесточенный спор на тему, можно ли допускать женщин к работе на бирже.

– Никогда в жизни не слышал большей ерунды. Женщины! На бирже! И какую же нелепицу вы придумаете в следующий раз? – бурчал мистер Пойнтер, отправляя в рот очередной кусок курицы.

Миссис Пойнтер, включив небольшой вентилятор на батарейках, подставила лицо потоку прохладного воздуха. Это вызвало презрительный взгляд со стороны Джессики, но, к моему великому облегчению, положило конец ее спору с отцом. Не возражая ему больше, она подлила мне немного вина. Я изо всех сил боролся с желанием поминутно смотреть на часы. А ведь это мог быть такой приятный день! Если бы только этот старый дурак заткнулся, а еще лучше, если бы мы с Джессикой были наедине.

– Итак, молодой человек, – снова заговорил мистер Пойнтер, ковыряя во рту зубочисткой, – что же вы изучаете?

– Юриспруденцию.

– Ну да, конечно же, юриспруденцию. Я как-то встречал вашего отца. Сейчас уже не могу вспомнить, где. Наверное, в парламенте. Как он поживает?

– Спасибо, сэр, судя по нашему последнему разговору, неплохо.

– Как здесь жарко! – пожаловалась миссис Пойнтер. – Дорогая, принеси, пожалуйста, мой зонтик. Он остался в машине. Джессика такая славная девушка, – сказала она, глядя вслед дочери. – Вы давно знакомы?

– Не очень, – честно ответил я.

Миссис Пойнтер задумчиво кивнула и как будто полностью утратила ко мне всякий интерес. Она сосредоточенно отгоняла мух, которые, казалось, слетелись к ней со всей округи.

Вернувшись с зонтиком, Джессика положила его па траву, рядом со мной. Она не носила лифчика, и это было особенно заметно под тонкой тканью футболки. Глядя на ее торчащие соски, я почувствовал, что джинсы стали мне непривычно тесны.

– Ему наконец удалось избавиться от этих проклятых цыган? – снова заговорил мистер Пойнтер.

Я напрягся, и Джессика, мгновенно почувствовав это, поспешила сменить тему.

– Кстати, вы давно не получали известий от Лиззи? Мне она уже сто лет не писала.

– Она где-то в Турции, – поддержала разговор миссис Пойнтер. – Бог знает, зачем ее туда понесло. Остается надеяться, что она не подцепит там какой-нибудь заразы.

– Лиззи – моя сестра, – пояснила Джессика. – Она бросила университет и отправилась путешествовать, чтобы обрести себя. С тех пор мы уже два года ее не видели.

– Весьма своеобразный способ обрести себя, – заметил я.

– Своеобразный? – вмешался возмущенный мистер Пойнтер. – Я бы скорее сказал – крайне безответственный.

– Ну, и это тоже, – вежливо согласился я.

Джессика хихикнула.

– Вы давно знакомы? – Блаженно прислонившись спиной к дереву и прикрыв глаза, миссис Пойнтер, судя по всему, совершенно забыла, что уже задавала этот вопрос.

– Нет, не очень, – зевнула Джессика. – Александр хочет, чтобы я переспала с ним. Как ты думаешь, мам, мне стоит это делать?

Я поперхнулся вином.

– О Господи, дорогая, я не знаю. А что, это необходимо?

По-прежнему не открывая глаз, миссис Пойнтер мило улыбалась. Мистер Пойнтер дожевывал очередной кусок курицы и явно скучал.

Вытянувшись на траве, Джессика весело рассмеялась:

– Честно говоря, я и сама не знаю. – Внезапно, резким движением вскочив на ноги, она протянула мне руку. – Пойдем прогуляемся.

Я пробормотал что-то невнятное, встал и последовал за ней. Но, оказавшись вне пределов слышимости, не удержался и спросил:

– Зачем надо было это говорить?

– Просто так. Это стоило сказать хотя бы ради того, чтобы посмотреть на выражение твоего лица.