Вера Колочкова - Немного любви для бедной Лизы Страница 26

Сердце отчаянно колотилось, когда Лиза шла по больничному коридору. А вот и семнадцатая палата…

Анатолия она не узнала. Лицо его было бледным, постаревшим, странно вытянутым, сухие губы сжаты в ниточку. Жанна стояла, отвернувшись к окну, но даже от спины ее шло презрение. Лиза робко присела на стул рядом с кроватью, дотронулась пальцами до руки Анатолия, лежащей поверх одеяла.

– Как ты? Тебе лучше?

– Не надо, Лиза, не задавай глупых вопросов. Я все равно не собираюсь на них отвечать. Да ты и сама все видишь. Ты предала меня, Лиза.

– Нет… Нет! Послушай меня, пожалуйста…

– Ты знала, что для меня значит ребенок. Знала, как я хотел… И ты решила меня таким способом осчастливить? Как ты могла, Лиза?

– Но это же все неправда, это ошибка! Этого не может быть, что там написано, я клянусь! Я никогда и ни с кем… Ты был первым и единственным!

– Как глупо, Лиза… Я же так верил тебе…

Глупо…

– Это неправда, что там написано, я клянусь…

– Не надо плакать, зачем? Не надо… Все и без того встало на свои места. Подпишешь документы на развод, и прочь из моей жизни… Хотя – какой жизни, о чем я? Мне уж недолго осталось. Вряд ли я такое переживу. Ты же убила меня, дрянь… Дрянь! Я так верил тебе… Все, уходи, видеть тебя не могу!

Жанна повернулась от окна, подошла к Лизе, слегка подтолкнула в плечо:

– Ну, хватит… Идем… Идем, я тебя провожу.

В коридоре она развернула ее к себе, бросила резко в лицо:

– Никуда не уезжай, будь дома! Я вечером приеду, и не одна, а с адвокатом, он сейчас бумаги готовит. Подпишешь при мне… Поняла? Все, иди…

Лиза не помнила, как ехала домой. Себя не чувствовала. Казалось, что презрение, исходящее от Жанны и Анатолия, окутало ее плотным коконом, и сквозь него даже воздух не проходил, очень было трудно дышать. Хорошо, что об эту пору машин на дороге было не так много, иначе бы живой не доехала.

Люся осторожно глянула ей в лицо, ничего не спросила, только вздохнула.

– Сонечка спит, Люсь?

– Да… Пообедала и спит. А вы обедать будете?

– Нет… Какой обед, что ты…

– Но вы уже три дня ничего не ели!

– Я не могу, Люсь… Я не живу как будто. Вообще не понимаю, что происходит. Я лучше пойду прилягу, ноги совсем не держат… А к вечеру ты меня разбуди. Вечером Жанна приедет. С адвокатом…

– С адвокатом? Зачем с адвокатом?

– Не знаю… Бумаги какие-то подписывать. На развод, по всей видимости.

– Анатолий Григорьевич решил с вами разводиться?

– Да… Он так решил. Я пойду, Люсь…

– Да, да, идите, конечно. Я разбужу.

Адвокатом оказался старенький Семен Яковлевич, приятель Анатолия, Лиза была с ним знакома. Семен Яковлевич сухо ответил на ее приветствие, уселся на диван в гостиной, выудил из портфеля пластиковую папку с документами. Жанна устроилась в кресле, зорко наблюдала за процессом.

– Ну-с, давайте будем подписывать документы, Елизавета… Вам вслух зачитать, или сами знакомиться будете?

– Да зачем она будет знакомиться, еще чего! – гневно передернула плечами Жанна. – Анатолий же ей все объяснил! Так и сказал – подписывай документы на развод, и прочь из моей жизни!

И снова волна ее ненависти окатила Лизу. Показалось, вдруг переключился внутри маленький тумблер – сначала холодно стало, потом никак. То есть полное равнодушие охватило. Хотелось только одного – чтобы Жанна исчезла вместе со своей ненавистью.

– Где мне подписать, Семен Яковлевич? Я не буду знакомиться, я все подпишу.

– А вот здесь, душа моя, и здесь… Это доверенность от вашего имени, это заявление на развод, а это соглашение, что вы на раздел имущества не претендуете… И на содержание ребенка тоже…

– О господи… Еще бы она претендовала… – злобно хохотнула Жанна, но тут же умолкла под строгим взглядом Семена Яковлевича.

– Ну, вот и все, душа моя, дело сделано… – аккуратно собрал он документы в папочку. – Спасибо вам за доверие, засим я вынужден попрощаться, у меня дела. Не провожайте, не надо, я сам найду дорогу.

Семен Яковлевич ушел, Жанна тоже поднялась из кресла, озабоченно глянула на часы, проговорила деловито:

– Значит, так… Два часа тебе на сборы. Сейчас такси подъедет, я уже договорилась, тебя отвезут в твой город. Нет, а как ты хотела? Вернешься туда, откуда приехала… Шмотки можешь забирать. Бери столько, сколько в багажник влезет. А цацки не отдам, цацки оставь. И денег тоже не дам… И без того, думаю, успела кое-чего себе притырить. Ну, и засим прощайте, как говорит Семен Яковлевич… Досвидос ариведерчи… Ах да, совсем забыла! Может, адресок настоящего Сонечкиного папаши тебе дать? Хотя… Какой с этой продажной твари спрос… Как с гуся вода… Ладно, иди, собирайся, чего стоишь?

Соня уснула у Лизы на руках, как только выехали за город. Осторожно пересадив дочь в детское кресло, она пристегнула ремни, повернулась к окну.

За окном кружила осень… Желтое, красное, солнечный день, карнавал. Еще несколько дней назад и для нее был карнавал. Беззаботное кружение дней, нарядных и легких, как эта осень. Четыре года, целых четыре года! Как сон. Да с ней ли это было, в самом деле?

Выходит, с ней. Вон, доказательство посапывает в детском креслице. Милое, мое любимое доказательство. Как же они дальше жить будут? Что их впереди ждет? И подумать страшно…

– …О, кого я вижу! Явление второе, все те же, в лаптях!

Наталья стояла в дверях так основательно, будто не собиралась пускать их с Сонечкой на порог.

– Отойди… Не видишь, я с ребенком?

– Да вижу, вижу… И с ребенком, и с чемоданом. Плакала наша спокойная жизнь, стало быть.

Наталья отступила в прихожую, обернулась назад, прокричала с насмешливым вызовом:

– Ма-а-м?! Иди, посмотри, кто к нам пожаловал с визитом вежливости!

– Ты, как всегда, в своем репертуаре… – устало и немного раздраженно проговорила Лиза, ступая через порог. – Можно хотя бы не орать, а? Ребенка напугаешь. Она к такому не привыкла.

Сонечка и впрямь будто прилепилась к ней, прятала лицо, испуганно обнимала за шею. В прихожую вышла мама, и Лиза почувствовала, как жалость ковырнула нутро – мама очень постарела… И на лице все то же привычное выражение угрюмой вежливости. Не узнает, что ли? Все-таки дочка приехала, внучку привезла…

– Ой, Лиза… А я тебя и не узнала сразу-то! Какая ты стала… Как с картинки… Ой, а это кто у тебя, а?

– Это твоя внучка, мама. Сонечка.

– Ой, внучка… Надо же… Сонечка, повернись ко мне, я хоть в личико тебе гляну!

Соня дернулась, еще сильнее обхватила руками Лизину шею, пряча лицо. Ласково оглаживая девочку по спине, Лиза проговорила виновато:

– Мам, она очень устала, мы пять часов ехали… Завтра познакомитесь, ладно? А сейчас я ее спать уложу.