Наследство. Моя сиротка (СИ) - Баева Валентина Страница 26

— Девочка моя, только держись! Слышишь меня?! Мы все исправим, только останься со мной! Ты не можешь уйти!

Я летел, а мне казалось, что слишком медленно. Я проклинал себя и всех вокруг. Будучи атеистом, готов поверить во все, что угодно, лишь бы все обошлось.

Это ад, не иначе. Когда она уходила, я думал, что хуже быть уже не может. Но, сука, судьба издевается надо мной. Я готов принять любые испытания, лишь бы с малышкой все было хорошо.

Врачи уже ждут на улице, и только успел передать, как ее загородили от меня и увезли.

Мой персональный ад длился несколько часов ожидания. Все боялись подходить ко мне и не зря. Телефон разрывался от звонков, на которые даже не смотрел. Сейчас мой мир там, за закрытыми дверьми, которые никак не откроются, дав облегчения.

Почему они так долго?! Каждая минута выжигает меня страхом. Ещё чуть-чуть и я готов снести эти чёртовы двери с петель.

Наконец-то мое желание исполнилось, и опротивевшие белые двери реанимации открылись. Врач подошёл ко мне без улыбки, и каждая секунда его молчания подписывала ему приговор.

— Мне очень жаль, мы не смогли спасти вашу жену, но ребенок жив и очень слаб.

Мир пошатнулся, звуки доносились из далека, как через плотное стекло.

— Повторите.

Я не узнал свой голос. Хриплый, потерянный, чужой.

— Мы сделали все что смогли, но кровотечение не удалось остановить и…

Как в замедленном действие, мой кулак врезался в лицо врача, но легче не стало. Мир шатался пока я выбирался из этих чертовых стен. Я не знаю, как заглушить то, что рвет меня, душит и отравляет.

Я не помню, как оказался у себя в доме, но желание всё забыть накрыло меня. Хорошо, что мой бар всегда забит под завязку.

Дни сменялись другими днями. Вырываясь из темноты, я снова уходил обратно со стаканом в руках. Кто-то приходил и что-то пытался до меня донести, но мне наплевать, лишь бы забыть хоть на секунду мою рыжую бестию, ее изумрудные глаза, запах, что не желает уходить. Ее нежные черты лица и вздернутый носик, ангельскую улыбку и звонкий голос.

В один из дней я осознал, что в дрожащих руках кручу пистолет. Мысль все прекратить, так соблазнительна. Что может быть проще?! Откинул его и налил очередное пойло себе в стакан, пролив часть на стол.

Попытался вытереть и столкнул ноутбук на пол. Чертыхнулся про себя и не поленился поднять его. На экране фото моей девочки, только глаза чужие.

— Я знаю кто ты! — язык заплетается, но я выговорил. — И я знаю, что ты ужасная мать! И знаешь что? Я не лучше! Какой из меня отец?! — в этом пьяном бреде я понял одно, то что мне надо закончить. — Она страдала от вас, от вашего к ней отношения, а чем я сейчас лучше вас?!

Стакан с жидкостью полетел в стену с противным треском, ударил об стену и разлетелся. Кое как поднявшись, отправился в душ. Дурь плохо выходит, но ясность немного появилась.

Выйдя, первое что сделал, это позвонил своим адвокатам и юристам, приказав немедленно приехать. Просмотрел пропущенные. Отец, директора фирм, бывшая любовница, неизвестные номера и главный охранник — Олег. Набрал последнего.

— Слушаю!

— Михаил Станиславович, я хотел доложить, что машина была эвакуирована и проведена проверка. Проблема в том, что она была неисправна на момент аварии и это не случайность.

— Вы выяснили кто?! — я убью эту суку собственными руками!

— Нет, но расследование ещё не завершено, — отключил вызов и сел на кровать.

Возможно, в машине должен был оказаться я, и этого не случилось бы с моей девочкой. Сжал телефон до треска.

Спустя полчаса юристы и адвокат были на месте. Разговор состоялся коротким, все, что я хотел, это отказаться от ребенка и переписать наследство на новорожденную девочку. У меня нет сил даже увидеть ее. Боюсь, что она похожа на свою мать. Подписал документы и приказал выявить родословную.

Я понимаю, что прабабка не сможет стать опекуном, да и жить ей осталось совсем недолго. Ее ждёт приют или отец, но воспользоваться своим наследством она сможет только после восемнадцати.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Расследование зашло в тупик. А эта страна стала для меня ядом, дом-болью, напоминающей о ней. Я больше не могу жить в этих воспоминаниях. Но уехав из страны, я увез боль с собой.

Hallo, mein Sohn.1- Алло, сынок.

Ich rufe dich zurück2. — Я перезвоню тебе.