The Мечты (СИ) - Светлая Марина Страница 26

- А список сохранился, а?

- Дык… можно попробовать поискать, - неуверенно кивнул Виктор Валентинович. – Времени-то прошло много…

- Ну ты уж сделай милость, дорогой, поищи, - распорядился Роман Романыч таким тоном, что вариантов не оставалось. Ясно было, что придется, даже если не найдется, составлять по новой, только теперь бегом. Потому как генеральный, судя по настрою, ждать был не расположен.

- Так а… зачем нам? Списки-то? – предпринял Фролов слабую попытку отмахнуться от нового замечательного задания, заранее готовясь выслушать все, что скажет ему Моджеевский, но тот неожиданно замялся, будто бы на ходу придумывал версию.

Версию, которая в итоге прозвучала следующим образом:

- Так они ж, Виктор Валентиныч, прям под боком у нас… Митинги устраивают, протесты, жить не дают ни рабочим, ни нашим жильцам. Шумные очень… вот думаю… как задобрить-то.

- Ну если так, то без толку.

- С чего ты взял?

- Самых буйных не задобришь, у них дело принципа. А смирные – они и так смирные.

Моджеевский помолчал. Вид его начинал терять благостность, обнажая реальную картину – перечить шефу в таком настроении точно было нельзя. Если он вбил себе чего в голову – так вынь да положь.

Роман Романович нахмурился, откинулся на спинку своего кресла и наконец проговорил:

- А ты все-таки поднатужься, Витя. Если я говорю, что надо, это значит – надо у меня в почтовом ящике, а не потрындеть о гипотетическом.

- Понял, Роман Романович! – спохватился Фролов.

- Ну вот и занимайся.

- Будет сделано, Роман Романович!

На том и порешили. И пятясь спиной из кабинета, Фролов рванул в приемную, чтобы натолкнуться на Аленушку с кофе и, убедившись, что дверь плотно закрыта, проворчать: «Не, ну зверь!»

А в ответ услышать: «Не, ну сочувствую!»

После чего зам удалился к себе, а Алена оказалась у шефа. К слову, она была куда осмотрительнее Витька Фролова – с сахаром угадала. Тот с удовольствием принялся поглощать отвратительную с ее точки зрения горькую черную жижу.

Справедливости ради, план господина Моджеевского, выкристаллизовавшийся накануне как следствие мужских трусов на балконе интересующей его женщины, был незамысловат, но все же сопоставим по важности с контрактом на покупку земли возле Лазурной гавани под застройку, подписанным на прошлой неделе и вызвавшем крупный резонанс в СМИ. Кто-то уже подключил экологов, дескать зарвавшийся Моджеевский вырубит лес с реликтовой рощей. Он сердился, злился, задолбался доказывать, что олигарх – далеко не всегда дьявол о двух рогах, и рощу никто не тронет, а вырубка нужной для застройки территории предполагает дополнительно высаженный и озелененный участок. Но в целом главная победа одержана – стройке быть!

А еще, плевать на возможного хахаля, Жене – тоже быть.

Неизвестно пока в каком качестве, но то, что она Роману понравилась, даже пытаться отрицать глупо. Завела его эта особа не на шутку. Что ему до чужих трусов?

Словом, дальнейшее обрисовалось в его голове довольно быстро.

Получить список жильцов → вычислить Женину фамилию и номер квартиры → пробить по ней максимально доступную информацию, включая образование, место работы и размер заработной платы → определить наиболее уязвимые места для возможного их использования в дальнейшем → покорить окончательно и бесповоротно.

Куда уж проще-то?

Ах, да. Все-таки справиться насчет семейного положения, потому что чужие трусы могут в некотором смысле помешать. От них у нормального мужика либидо падает. Но с возможным супругом вопрос наверняка можно решить быстро и безболезненно – вопрос цены. Главное, убедить идеалистку Женьку, что этот неудачник ей нахрен не сдался.

А в том, что Евгения идеалистка, Моджеевский не сомневался. Об этом свидетельствовала каждая из их стычек.

Когда все было расставлено по полочкам в его голове, а процесс руками Фролова – запущен, Роман немного выдохнул. Он не любил сумбура и хаоса, такой вот динозавр. Зато теперь можно и поработать, дожидаясь результатов праведных трудов своего зама, кои не замедлили появиться в электронном ящике уже к обеденному перерыву.

Больше возмущений, чем реального дела.

Моджеевский торопливо раскрыл интересующий его файл и пробежал глазами по списку фамилий. Двенадцать квартир. И народу в них совсем немного, а ведь такая кость в горле, ну!

Мысленно послав их всех к черту, он снова вгляделся в текст. В первом подъезде ни одной Евгении не замечено. Второй. Седьмая – нет. Восьмая – нет. Девятая и десятая – тоже мимо.

Завис Роман на одиннадцатой.

Малич Андрей Никитич.

Малич Евгения Андреевна.

Малич Юлия Андреевна.

- Замеча-а-а-ательно! – удовлетворенно протянул Моджеевский и расслабленно откинулся на спинку кресла. Потом подумал, что можно бы тяпнуть кофейку. А после и вовсе решил, что одним кофе тут не обойтись, но это позже. Тактическое превосходство еще не означает окончательной победы в сражении (как, например, было с дебильным особняком на курьих ножках). Но, во всяком случае, одно уже сейчас становилось ясно. Мужские труселя – явно батины. И живет она с отцом и с сестрой.

- Замеча-а-ательно! – снова протянул Роман Романович и вызвал начальника службы безопасности. Году эдак в две тысячи пятом Моджеевский наконец-то смекнул, что человеку его статуса и достатка полагается собственная служба безопасности, и когда он ее завел, оказалось, что люди это совершенно незаменимые. Ну там… зонтик подержать, пока охраняемое тело до машины дойдет в ливень. Или за кофе сбегать в аэропорту. Или жену с детьми отвезти в торговый центр. Или достать из-под земли какую-нибудь тварь, которая дорогу перешла в неположенном месте. Ну или нарыть досье на женщину, которая очень понравилась.

Арсен Борисович, приподняв бровь, озадаченно взирал на записульку с именем и фамилией своего нового задания и выслушивал, что именно от него требуется по этому делу, а подняв глаза на непосредственное начальство, молвил:

- Рома, ты ничего не перепутал? Я еще бабами твоими не занимался!

- Не вздумай никому передать! – насупился Моджеевский и скрестил на груди руки. – Дело важное и строго интимное, чтобы я кого-то еще подключал.

- И потому, кроме меня, никого не нашлось, чтобы тебе интим устраивать?

В какой-то момент Моджеевскому показалось, что Борисович его пошлет и пойдет заниматься чем-то действительно важным. Телефонные разговоры конкурентов слушать или новую систему оповещения тестировать. Все потому, что он совсем своего начальника не боялся и, если честно, Роман Романович сам его немного побаивался.

И правда, сложно всерьез воспринимать бывшему майору вооруженных сил собственного солдата-срочника, который при нем и туалеты драил, и картофан чистил, и на гауптвахте пару раз отдувался, и однажды был застукан за онанизмом в душевой, за что получил мокрой банной мочалкой по заднице. Позор этот Роман пережил, дембельнулся, оклемался, доучился, поднялся и человеком стал.

А бывший майор уволился из армии и пошел искать работу, потыкавшись по ментовкам, пожаркам и охранкам, пока судьба не привела его на собеседование в «MODELITCorporation». Они с Моджеевским друг друга узнали. Потом крепко выпили за ВДВ. Потом Арсен Борисович вступил в должность.

И теперь был глубоко возмущен тем, чем заставляет заниматься жизнь, в смысле этот придурок младший сержант Моджеевский, который вместо того, чтобы идти жене каяться и в ногах валяться, все никак не угомонится.

Но делать нечего, и приказы вышестоящих бывший майор привык выполнять.

Потому утром следующего дня, а это был уже вторник, на столе Романа Романовича красовалась папка с личным делом Малич Евгении Андреевны, которая включала все необходимые и не очень сведения вплоть до того, когда она последний раз делала прививку от столбняка.

Спустя час все это было тщательно изучено и глубоко проанализировано. Оставалось выполнить последний пункт плана. Покорить. Сущие пустяки!