Бесценная белая женщина - Кира Фарди Страница 26

— Не знаю, что они делали в ресторане, может, праздник какой отмечали, но расположен отель в индийском районе. Ты их еще много увидишь.

Домой вернулись уже поздно. В холле шумели веселые гости, бегали ребятишки, а в коридорах — тишина. Наташа попрощалась с новой знакомой, договорилась о встрече на завтраке и зашла в лифт, чтобы подняться в номер. Задумчиво глядя на панель, она вдруг нажала на кнопку подземного гаража. Мысль о мести не оставляла ее в покое. Идея зрела в голове, но пока еще не оформилась.

Двери лифта с мягким шорохом отворились, и Наташа оказалась под навесом, где ночевал отельный автопарк. Бело-голубой автобус она нашла сразу. Он стоял, поблескивая стеклами, между пикапом и небольшим грузовичком.

Вокруг — никого. Наташа подошла ближе, прикидывая, какую гадость можно сделать водителю, но так, чтобы самой не пострадать.

— Разбить стекло? А если заметят? Или сигнализация сработает? Нет, так можно и в полицию попасть. Опозоришься. Да и что толку? Водитель съездит в автомастерскую, заменит стекло и все! Сам он от этого точно не пострадает. Может, проколоть колесо? — Наташа стукнула ногой по упругой резине и тоже отмела эту идею как несостоятельную.

Во-первых, у нее нет никакого острого предмета, а маникюрными ножницами вреда не принесешь. Во-вторых — силенок не хватит, чтобы толщину протектора преодолеть. Да и эти действия не навредят водителю, а ей хотелось, чтобы пострадал именно он. Плюс еще желательно, чтобы этот козел знал, кто ему веселую жизнь устроил.

Неожиданно открылась дверь лифта. Наташа юркнула за автобус, присела и замерла: еще одно приключение сегодня она не переживет. Сначала не раздавалось ни звука. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Казалось, что его громкий стук разносится по всему гаражу. Наташа осторожно выглянула из-за колеса: показалась большая тележка, наполненная бельем и, судя по звуку, двигалась она в ее сторону. На четвереньках, переваливаясь с носка на носок, как утка, женщина стала двигаться к задней стенке автобуса.

— Керим! — раздался вдруг громкий окрик.

Щелканье колес тележки прекратилось

— О, Мансур! Мархаба!

К ужасу Наташа узнала голос водителя автобуса. Пакистанец заразительно смеялся, рассказывая о чем-то своему собеседнику. Тот охал и ахал и всплескивал руками.

«Мне косточки, наверное, перемывает, сволочь. Ну, я с тобой разберусь! Будешь знать, как к одиноким женщинам приставать. А вообще, странно, что он вечером здесь делает? Хотя… живет в общежитии при отеле или поблизости».

Весело переговариваясь, мужчины загружали белье в пикап. Наташа облегченно вздохнула и приготовилась терпеливо ждать, пока они уйдут. «Интересно, куда они белье возят. Удивительно, обычно при отелях прачечные имеются. А ладно, мне какое дело? — размышляла она. — Я хочу с этим козлом разобраться и все».

Когда работники ушли, Наташа осторожно выбежала из-за автобуса и вызвала лифт. В номер вернулась незамеченной, на ходу прикидывая, как будет мстить шоферу.

Несмотря на то, что пережила трудный день и смертельно устала, спала Наташа неважно. Во сне опять видела Демина, только теперь он постоянно менял обличье: то прикидывался водителем автобуса, белозубо смеялся и медленно надвигался на нее; то вдруг становился Алексом и ковырялся в ее пупке сначала пальцем, а потом зубной щеткой. Проснулась она в холодном поту, не понимая, что ее разбудило.

Отель спал. Наташа сходила в туалет, раздвинув штору, выглянула в окно: темно. Посмотрела на часы — пять утра. Вдруг снова раздался протяжный звук — это муэдзин соседней мечети, минареты которой она видела из окна, призывал мусульман на утреннюю молитву. Наташа закрыла голову подушкой и добросовестно попыталась заснуть, не обращая внимания на усиленное динами ками песнопение. Но с непривычки эти звуки раздражали и мешали.

Обязательно в микрофон выть? Неужели нельзя без этого? — заворчала она и села на кровати, потом встала.

Взяла лист бумаги и ручку и жирно вывела по-русски печатными буквами: «Осторожно! Водитель автобуса — козел! Пристает к одиноким женщинам». «Хорошо бы написать еще по — английски и по-немецки, но для первого раза сойдет и так: хоть соотечественниц предупрежу», — подумала она, сунула жвачку в рот и уже пошла творить вендетту, но вернулась. Новая идея заставила ее зайти в ванную комнату и прихватить с собой зубную пасту. Наташа вспомнила, как в детстве ездила в пионерский лагерь, где в ночь перед отъездом мальчики и девочки мазали друг друга зубной пастой.

В подземном гараже было тихо. Служащие отеля, видимо, совершали утренний намаз. Наташа тщательно разжевала резинку и прикрепила белый лист на стекле рядом с входной дверью для туристов. Здесь же висело расписание движения автобуса, и Наташа подумала, что так будет надежнее: водитель сразу не заметит, и наоборот, кто-нибудь из туристов обязательно увидит.

Потом она на цыпочках обошла автобус и густо намазала зубной пастой дверную ручку кабины. Этого ей показалось мало. Наташа наклонилась и оставила белую полоску на краю ступеньки.

Удовлетворенная своей работой, она пошла к лифту и… замерла от испуга, увидев видеокамеру, прикрепленную к потолку. Сначала запаниковала, заметалась, не зная, куда спрятаться.

— Вот и закончится твоя месть, Наташка, в полицейском участке!

Потом внимательно присмотрелась и поняла, что камера не работает. Во всяком случае, никакие огоньки, ни зеленые, ни красные, не горели.

— А вдруг у этой разновидности камер и нет огней? — засомневалась она и даже дернулась, чтобы снять записку, но услышала чьи-то шаги и мгновенно нырнула в подъехавший вовремя лифт.

Наташа добралась до номера никем не замеченная. Отключилась сразу, как только голова прикоснулась к подушке. Завывания муэдзина сработали как колыбельная песенка.

Утром встала легко, бодрая и отдохнувшая, и в отличном настроении спустилась на завтрак, где ее встречала Марина с дочкой, которую звали Даша. Новоиспеченные подруги набрали целые тарелки еды и сели у окна за уютный столик.

— Ну, как твоя месть? — первым делом спросила Марина.

— Все сделала, интересно посмотреть результат, но не знаю, как, — Наташа рассказала, что придумала, и они весело рассмеялись.

— Давай после завтрака спустимся на лифте в гараж