Замуж по контракту (СИ) - Лав Агата Страница 26

— Паула, ты пока свободна, — произносит Влад. — Иди к себе, если будет что-то нужно, я позову.

Паула удивлена. Она открывает рот, чтобы что-то добавить, но строгий вид хозяина лучше всяких приказов. Она несколько раз учтиво кивает и уходит к другой двери.

— На территории есть дом для прислуги, — Влад бросает сумку на длинный комод с синими ящиками. — Она не будет мешать.

— Я бы лучше приготовила ужин сама, я давно не готовила и уже соскучилась по этому делу. Правда, мой уровень не тянет на звезду Мишлена.

Влад хмыкает, оценив шутку. Он опускает сотовый рядом с сумкой и проводит ладонью по комоду. И в этом простом жесте проглядывает личное, словно это не обычный предмет мебели, а что-то важное и связанное с прошлым.

— Покажешь дом? — спрашиваю у него, оглядывая просторный холл в прибрежном стиле.

Влад помогает мне с пиджаком, после чего показывает ладонью на следующую комнату.

— Там гостиная и лестница на второй этаж. В доме четыре спальни, одна из которых детская.

— Твоя?

— Нет. Мама допустила ту же ошибку, когда показывала ее мне в первый раз. Она назвала ее детской и я сразу ее невзлюбил. Выбрал другую комнату.

По гостиной постепенно расходится тепло от зажженного камина. Мне нравится, что он не электрический и вообще не заигрывает с современной модой, а смотрится аутентично. Даже трещинки на облицовочном камне есть, а внутренняя рамка почернела. Справа от камина располагается широкая лестница. Она уводит на второй этаж по полированным ступеням.

— Немного пафосно, да? — усмехается Бестужев.

— Немного. Твоя мама была из простой семьи?

— Из бедной, если называть вещи своими именами.

— И как она познакомилась с Адамом?

— Он заметил ее на ресепшн в отеле. Мама была очень красивой и ее взяли в дорогой сетевой отель в Петербурге. Она была совсем молоденькой и подумала, что вытянула счастливый билет, когда он начал за ней ухаживать.

Влад поворачивает к лестнице и я иду за ним. Мы в идеальном месте, чтобы нормально поговорить о его прошлом. Сами стены помогают Владу отпускать из сердца то, что он привык прятать.

— Мама говорила мне, что Адам был мягче с ней первые годы. Особенно, когда родился я, наследник, он ее на руках носил и засыпал подарками.

— Но потом что-то случилось?

— Врачи сказали, что она больше не сможет родить. Адам же всегда хотел большую семью. Он не захотел разводиться, у него тогда были планы на политическую карьеру и он решил не портить свою биографию разводом. Да и мама была против развода, она боялась, что тогда перестанет меня видеть.

— Я ее понимаю.

— Адам сохранил семью, но начал по-другому относиться к ней. Как к бракованной. Он злился, словно считал, что она специально сломала его планы на идеальную семью. А где-то через полгода завел вторую семью.

— Боже…

— Он ничего не скрывал и поставил маму перед фактом. Сказал, что у него теперь будет другая женщина и что она родит ему еще сыновей.

Я постепенно понимаю, в каком тупике оказалась мама Влада. Я не оправдываю тот ужасный выбор, который она сделала, когда решила искать выход в веществах, но и осуждать ее не имею право. Не дай бог никому оказаться в такой ситуации.

— Ты видел эту женщину? Сводных братьев?

— Может быть, — Влад пожимает плечами. — У нас в доме было много гостей. А зная характер своего отца, не удивлюсь, что он приводил их.

Влад отворачивается. Он идет к следующей спальне, а я не нагоняю его. Даю ему время, чтобы выдохнуть. Он сказал больше, чем я смела надеяться. Мы идем по длинному коридору в полной тишине некоторое время.

— Мои родители познакомились в переполненном автобусе, — произношу первой. — Причем знакомство случилось благодаря маминой хитрости.

Влад оборачивается, показывая, что слушает. Он приоткрывает дверь и демонстрирует мне комнату с темно-коричневыми стенами.

— Папа был очень видным и красивым, он ей с первого взгляда понравился. А моя мама не привыкла упускать возможности. Она незаметно намотала шнурок от сумки на пуговицу его куртки. Когда он начал выходить на своей остановке сквозь толпу, она потянулась за ним. Так и познакомились.

— Я уже хочу познакомиться с твоей мамой.

Я смеюсь.

— Вообще жениху стоит это сделать, — добавляю. — Я уже голову сломала, как объяснить родителям свое неожиданное замужество. О договоре же нельзя говорить.

— Лучше не надо. Они подумают, что я сумасшедший миллиардер со странными наклонностями.

— А ты не такой?

— Когда ты стала такой язвой?

— Когда перестала бояться.

Я отвожу глаза от его лица, чтобы не залюбоваться его ироничной полуулыбкой. Я замечаю еще одну лестницу и киваю в ее сторону.

— Тоже вниз? — спрашиваю у Бестужева.

— Да, только в пристройку. Там бассейн и зона отдыха.

— Оу, этот дом мне нравится всё больше.

Владу не нужно повторять дважды, он понимает мой намек и подает руку, чтобы помочь спуститься. Вторая лестница уже и круче, и где-то на четвертой ступеньке внизу срабатывает датчик. Наплывает волна мягкого света.

Влад приводит меня в огромную прямоугольную комнату, в которой можно проводить олимпийские заплывы. Это не миниатюрный домашний водоем, а настоящий бассейн, как в спортивных секциях. По бокам же стоят лежаки из ротанга и продуманы лаунж-зоны с симпатичными круглыми столиками.

— Можно поднять экраны, — Влад решает нанести последний удар по моей впечатлительности.

Он подходит к панеле рядом с барной стойкой и нажимает несколько кнопок. Шелест ожившего механизма подсказывает, что нужно запрокинуть голову. Вся правая стена и так представляет собой одно стекло, но часть наклонной крыши тоже оказывается стеклянной. Наверх поднимаются щиты, которые напоминают большие жалюзи, и открывают завораживающий вид.

— Я думала, что закат нужно встречать на балкончике на втором этаже, но я сейчас поменяла свое решение.

Я не могу оторвать взгляд от открывшейся перспективы. Весь задний двор с ухоженными дорожками и высокими деревьями, как на ладони, а выше видно, как солнце начинает клониться к земле.

— Вода кстати теплая, — добавляет Бестужев.

В его взгляде появляется что-то заговорщическое. Он проходит к бассейну и садится на корточки. Запускает широкую ладонь в воду и снова смотрит на меня.

— Да, успела прогреться.

Влад переносит ладони на край джемпера и рывком стягивает его.

Он ловко избавляется от остальной одежды, оставляя только черные боксеры.

— У тебя свежие раны на руке. Ты уверен, что их можно мочить?

— Хорошая попытка, — усмехается Бестужев.

Он разворачивается и прыгает в воду. Идеально, как профессиональный спортсмен, входит в нее, поднимая в воздух блестящие брызги. Вода в бассейне идеально чистая, и я вижу, как он делает размашистые сильные гребки. Я подхожу к бортику и беззастенчиво любуюсь его великолепным телом. Красота женского тела раскрывается в танце, а мужскому телу идет физическая работа.

Даже самая грязная или бессмысленная.

Бестужев выныривает рядом со мной. Он жадно хватает воздух, а с его лица скатываются крупные капли. Они причудливо играют под вечерним светом, солнце уже стремится к горизонту и рассеивает розоватое свечение. Смотрится как фильтр в модной рекламе.

Или это розовый дым моей впечатлительности?

Я влюбляюсь?

— Иди ко мне, — произносит Бестужев, протягивая ладонь.

Я испытующе смотрю на него. Мне хочется и страшно… Словно предстоит нырнуть не в теплую воду, а в дикий омут.

— Можешь остаться в платье.

— Ох, ты разрешаешь?

Я щурю глаза. Меня вечно задевает малейшая покровительственная интонация в его голосе. Как рефлекс, мне тут же хочется съязвить в ответ.

Влад упирается ладонями в борт и подтягивает свое тело наверх. Его плечи каменеют, наливаясь и прорисовывая каждый мускул. Я нервно сглатываю, но не отхожу. Я вообще-то хорошо плаваю, я до пятнадцати лет ходила в секцию при детском центре. В нашем маленьком городке было мало развлечений и всего одна спортивная группа. Так что я провела в воде, густо пахнущей хлоркой, много выходных.