Клеймо на душе - Ольга Вадимовна Горовая Страница 26

Юля завозилась, пытаясь удобней устроиться под одеялом, уткнулась в подушку носом. Ткань пахла чем-то нереально будоражащим, но и словно успокаивающим одновременно… Одеколон Дана, вдруг дошло до нее. И сквозь какую-то пелену, еще сохранившуюся вязкость мыслей, вспомнилось, как парень лежал рядом, обнимая ее и уговаривая отдохнуть.

Юлю с ног до головы вдруг окатило горячей удушливой волной, пахнуло жаром по телу. И каким-то таким щекотным ощущением почти детского восторга… и очень взрослого одновременно! Другого, горячего и мощного, скапливающегося внизу живота тревожаще жаркой тяжестью, заставляющего дрожать.

Подтянула ноги, чтобы хоть немного это унять, чувствуя, как отзывается тело какой-то ломотой и дискомфортом, еще раз глубоко вдохнула этот запах, понимая, что серьезно залипает, явно проникаясь к «братцу» вовсе не родственными чувствами. И, поразмыслив пару секунд, решила, что надо бы вставать, может, душ принять или кофе выпить, чтобы стряхнуть с себя это непонятное похмелье.

Но вот стоило сесть, и Юлю накрыло другим пониманием: сделать что-либо с собой будет не так и легко. Мир все еще не стал стабильным, головная боль усилилась, а предстоящий поход в душ или на кухню показался таким же далеким и сложноосуществимым, как межпланетарное путешествие. Но двигаться было нужно. Хотя бы для того, чтобы добраться до туалета. Сцепив зубы, Юля оперлась о спинку кровати и поднялась, с присущим ей упрямством решив преодолевать эту непонятную немощность. И кое-как, в буквальном смысле по стенке, пошла к санузлу, который располагался сразу за дверью, в коридоре, смежному для их с Даном спален, и за право воспользоваться которым они с ним вечно спорили.

Юле потребовалось минуты три, чтобы преодолеть очень короткий путь до двери и она уже устала. Что-то точно было не так!.. От собственного бессилия и беспомощности хотелось плакать! И, вполне вероятно, она таки разрыдалась бы, если б в этот момент, чуть не ударив ее по лбу, кстати, дверь сама не распахнулась, а на пороге не появился Дан собственной персоной.

— Эгей, давай-ка полегче, без геройства, — кажется, мигом оценил он степень ее усталости и всю паршивость состояния. Сильные руки обхватили Юлю за плечи и прижали к груди парня, которая сейчас казалась куда более надежной твердыней, чем собственные ноги, и даже чем стены. — Куда собралась, малая? — наклонившись, он внимательно всмотрелся в ее лицо. — Артур советовал тебе поберечься пару дней.

Ким поняла, что, несмотря на фиговое самочувствие, к щекам приливает кровь. Дан стоял так близко, впритык! Такой красивый! Она, как и всегда, на мгновение залипла, вглядываясь в черты лица Дана, в его потрясающие глаза, глубокого карего цвета. Мамочки! Она тонула в этом взгляде, совсем по-новому взирающему на нее, теплому, внимательному, искренне обеспокоенному из-за Юли…

Как ему сказать, что ей нужно в туалет? Но и не сказать… чего уж там, вероятно, не выйдет, Ким достаточно ясно уже представляла, что самой ей ни с чем не справиться. И, вообще, если она правильно помнила, вчера он уже помогал ей с этим, а еще ее при нем стошнило, и на Юле до сих пор была его футболка… вполне похожая на домашнее платье.

Какое тут уже смущение?

— Туда нужно, — ткнула пальцем в направлении ванной, устало прижавшись головой к его руке. — А потом кофе думала… но не уверена, что доберусь до кухни, — шумно выдохнула, признав свою беспомощность.

— Ясно, сейчас помогу, — совершенно спокойно отреагировал Дан, поддерживая ее по дороге. — Потом вернемся в комнату, а кофе я тебе и так принесу, раз уж ты такая вся немощная, так и быть, позабочусь о сестренке, — ехидно ухмыльнувшись, поддел ее Дан, но его глаза при этом смотрели настолько тепло… Мммм.

Ни отвечать, ни возмущаться не захотелось. И вспомнилось, что вчера он предложил «начать заново». Она была очень даже «за», если он всегда вот так близко при этом будет…

Сердце почему-то стало огромным, заполнив всю грудь, и забилось, словно ненормальное. Последствие состояния или… Окей, Юля была не маленькой, и могла признать — она им… очарована. Чтоб прямолинейней не сказать.

В ванну она его не пустила, впрочем, как и вчера. Но и не запиралась, на всякий случай. С некоторым расстройством посмотрела на свой вид в зеркало… Как зомби: волосы стогом на голове, сама бледная, с каким-то зеленым оттенком, губ на лице и не видно, вот уж точно персонаж для дурного ужастика… Но сил приводить себя в порядок все равно не имела. Все, на что Юли хватило, это умыться холодной водой — вроде в голове посветлело, да кое-как почистить зубы, потому как самой противно. Выдохнула, и, уже почти предвкушая вкус кофе на языке, открыла дверь в коридор. Но первым, с кем Юля столкнулась взглядами, оказалась мать…

* * *

— Забудь! Это не обсуждается! И нет. Я тебе запрещаю! — голос мачехи ясно доносился даже сквозь прикрытые двери. — Как ты, вообще, можешь об этом говорить после вчерашнего?! Тебе мало?!

— Я не собираюсь танцы бросать!

Честно говоря, меньше всего, уходя отсюда десять минут назад и оставив Юлю, завершающую утренний туалет в ванной, на попечение ее матери, Дан рассчитывал, что по возвращении застанет крик и скандал. Орали обе… Хотя нет, про Юльку сейчас этого не сказать, конечно, на ор ее хрип был похож слабо. Но и в таком состоянии она точно демонстрировала матери свое несогласие и возмущение.

И Дана вдруг накрыло ворохом совсем непривычных и малознакомых эмоций. Да ну елки-палки! Что за идиотизм?! Даже последней дуре должно было быть ясно, что Юля не в том состоянии, чтобы на нее еще и орать! Тем более ее матери это не могло не быть очевидным.

Что с их родителями не так?! Или это Дан глупый и наивный, и что-то не верно в жизни себе представляет, несмотря на то, что никогда особо в сказки не верил?!

И так за Ким обидно стало, или за них обоих… до злости! И что на нее орут, словно бы это девчонка виновата в том, что ее друг мудаком оказался, — заело!

— Какого хр**а?! — ногой открыв двери, потому как руки были заняты чашками с кофе, рявкнул Дан, вмешиваясь в этот скандал.

Да, грубо и без всякого уважения к мачехе, но его почему-то задело подобное отношение к Ким… Задело так, будто самого Дана обидеть пытались.

Обе замерли, повернулись к нему. Причем Элина, судя по всему, была крайне рассержена и удивлена его появлением, тем более в подобном русле.

Юля, лицо которой горело возмущенным румянцем, хоть и было