Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина Страница 26

– Кажется, кто-то обещал мне рыбалку, – пытаясь совладать с дыханием, произнесла Аня.

– За бортом пасмурно и дождь… А здесь очень даже горячо, – Павел, усмехнувшись, потянулся за бокалом ледяного вина и передал его девушке. – На, охладись, прежде чем мы с тобой снова утонем в пучине нашей страсти.

– А как же рыба? Я хочу поймать хоть одну, – усевшись на постели и подобрав ноги под себя, отпила глоток «Шардоне» Аня.

– Анютка, милая, никто не ловит рыбу в грозу.

Устроившись позади нее, он положил руки ей на плечи и с нежностью поцеловал ее в шею. Аня медленно пила вино, чувствуя, как оно сметает барьеры, заставляя гореть от предвкушения. Руки Павла скользили по обнаженной спине, и под его ладонями она ощущала, как каждая клеточка тела наполняется желанием.

Он повернул ее к себе лицом и коснулся губами ее губ. Обхватив ее затылок, зарылся пальцами в непослушные волосы, притянул к себе и обрушился на ее рот настойчивым, властным поцелуем.

Его горячая кожа пахла желанием, нотками терпкого кориандра и морской свежестью. Аня с наслаждением втянула в себя этот запах. Выпустив пустой бокал из рук, прижалась к его крепкой груди, чувствуя, как жесткие волосы слегка покалывают крупные горошины ее сосков.

На миг оторвавшись от ее губ, он улыбнулся ей. Аня почувствовала, как плавно погружается в омут его серых глаз, а внутри постепенно разливается горячее, пульсирующее тепло. Низ живота налился тяжестью, бедра инстинктивно двинулись ему навстречу.

Он вдруг толкнул ее в подушки, резко подмял под себя и рывками ворвался в ее тело.

Аня вскрикнула. Дыхание участилось, сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Он вторгался в нее, нисколько не сдерживаясь, резко, глубоко, наслаждаясь ее криками. Ему безумно нравилось, что она стонет под ним, бесстыдно впиваясь ногтями в его плечи, и готова вот-вот взорваться ярким оргазмом.

Их страсти накалились до предела. Не в силах сдерживать себя, Павел хрипло застонал и едва успел выскользнуть, чтобы не разрядиться в нее. Аня вздрогнула под ним, всхлипнула и затихла.

– Я хочу пить, – пересохшими губами прошептала она.

– Я принесу минеральной воды из холодильника, – усыпая нежными поцелуями ее шею и плечи, пообещал он.

Натянул на себя джинсы и поднялся на палубу.

– Ань! – всунул голову в каюту спустя пару минут Павел. – Одевайся, дождь кончился! Там радуга на все небо над нами! Можно перекусить на корме, а то я есть жутко хочу. А потом, так и быть, я научу тебя ловить рыбу.

– Неужели ты выпустишь меня отсюда? – усмехнувшись, потянулась за одеждой она.

– Ну, да, пожалуй, – рассмеялся он. А потом добавил: – только ненадолго.

Гроза закончилась, и радуга действительно перекинулась через все небо. Переливаясь в солнечных лучах, она терялась в далеких скалистых выступах и казалась волшебной.

– А ты знаешь, что радуга указывает, где зарыт клад? – Аня поправила непослушные волосы, которые от сырости закрутились в мелкие локоны, и свесилась вниз с кормы.

– Это все детские сказки, – Павел открыл холодильник и достал оттуда прохладные закуски – аппетитную запеченную буженину, сыр, свежие овощи и клубнику.

– Может быть, – она продолжала неотрывно смотреть на бьющиеся о корму волны.

Он расставил тарелки, посмотрел на нее. Не удержался, подошел и притяну ее к себе сзади. Руки сомкнулись на ее талии. Губы уже искали нежную шею.

– Поехали на следующих выходных со мной на дачу? – попросил Павел. – Пожарим мяса на углях, в бассейне поплаваем.

– Не могу. На выходных я буду петь в ресторане. У меня начинается сезонная работа, – она повернулась к нему и коснулась ладонями его колючих щек.

– О, – он помрачнел.

– Я пою только три часа в день, с шести до девяти. В субботу, воскресенье и по праздникам. В эти выходные как раз выпадают праздники. Хозяин ресторана ни за что не отпустит меня на два дня.

– А как же магазин?

– На сезон папа нанимает еще одного продавца. Так что, теперь у меня много свободного времени среди недели. Но мне некогда скучать. Я занимаюсь своим сайтом, где выставляю на продажу фотографии. У меня много работ на морскую тематику.

– И что, удается что-нибудь заработать?

Аня неопределенно пожала плечами.

– Немного.

– Ладно, так и быть, на выходных я приду к тебе в ресторан, – улыбнулся Павел. – Ты же поёшь на заказ?

– Пою, – она улыбнулась. – Но кто-то обещал меня покормить? Я ужасно проголодалась.

– Стол уже сервирован, – подмигнул он ей. – Заметь, в меню даже нет живых крабов.

– Не сомневаюсь, что их нет.

– Я хотел, чтобы наше свидание оставило в твоем сердце приятный след.

– А разве может быть по-другому?

– Я не знаю. Мне постоянно кажется, что ты убегаешь от меня, потому что тебе со мной не очень комфортно. А мне так не хватает тебя почти все время.

– Паш, – она заглянула в его глаза, которые теперь казались ей темно-серыми. – Ты уже в моем сердце. Тебя в нем так много, что, похоже, там не осталось места для чего-то другого.

– Правда?

– Правда. И тебе незачем лезть из кожи вон, чтобы мне нравиться. Достаточно просто быть самим собой.

– Спасибо, – он крепко прижал ее к себе. Она даже представить себе не могла, как ему было нужно, чтобы кто-то это сказал. Именно так, без всякой лести. Что он может просто быть самим собой. Похоже, он пропал.

Глава 17

– Поет? В это воскресенье твоя девушка будет петь в ресторане «Голубая Лагуна»? – старший следователь Ершов, как всегда, был в своем репертуаре. Ввалиться в кабинет прокурора без предупреждения, засыпать новыми фактами из биографии дагестанцев, открывших незаконное казино, и захлебываться от восторга по поводу личной жизни Павла было его излюбленным делом.

На самом деле они с Григорием Ершовым были знакомы еще со школы. После выпуска разошлись в разные стороны, долго не виделись, а потом судьба снова столкнула их вместе. Теперь уже во дворце правосудия, где они служили закону. Общее рвение и неподкупность объединили их в одну крепкую команду, на слаженной деятельности которой держалась работа всей полиции города.

– Представь себе и завидуй, – с мальчишеской бравадой подмигнул другу Павел, намекая на то, что Грише Ершову не светит такая девушка.

– У моей мамы в воскресенье юбилей. Пятьдесят лет. Я приведу ее в «Голубую