Дьявол на воде - Анель Ким Страница 26

– Да, – кивнул я, – всю ночь работал. Готовил статью в журнал.

– Ха-а, Ник, на такое только ты способен, – развеселился он, – не спать ради статьи. Я тоже не выспался, но у меня причина другая, более интересная. Мы всю ночь мирились с Мэгги, я был настолько убедителен, что она просила не…

Я не мог больше этого слышать, кровь застучала в висках, еще немного – и врезал бы Джону. Я соскочил с кресла, кинулся к нему и, сам не ожидая от себя такого, схватил за локоть и потащил к двери.

– Что с тобой Ник? Полегче… Да что я такого сказал? – завопил Джон, и я опомнился: и в самом деле, ничего такого, что могло настолько сильно взбесить. Он всего лишь рассказывал о своей невесте и пошло пошутил. В любом другом случае я бы не придал этому значения, но не сейчас.

– Мне работать нужно, а не твою ерунду слушать. В прошлую встречу ты и так отнял у меня кучу времени, – в свое оправдание прорычал я и выставил его за дверь.

– Ник, я тебя не узнаю, ей-богу! Что с тобой?

Я оставил обиженного друга стоять в коридоре, а сам вернулся в кабинет, сгорая от ревности. Я любил Мэгги и ужасно страдал. Теперь, когда узнал, что она принадлежит Джону, мои мучения возросли: я ненавидел себя, ее и его. Задыхался от злости и желания избить Джона, задушить его и принудить отказаться от Мэгги.

Учащенно дыша, я схватил бутылку виски и сделал два больших глотка из горла. Единственное, что могло хоть как-то унять боль. Я понимал, что это не выход, а тупик и я неуклонно качусь в пропасть, но не мог остановиться. Дверь распахнулась и в комнату влетела взволнованная Мэгги. Увидев меня с бутылкой в руках, она замерла: ее зеленые глаза расширились, а губы приоткрылись.

– Что случилось? – сухо спросил я и, сделав еще пару глотков, поставил бутылку на место.

– И это ты спрашиваешь у меня? Материал ждут в печати, а ты куда-то исчез. Джон говорит, ты выставил его за дверь, и что я вижу – ты снова напиваешься.

– Хватит читать нотации. У меня возникли срочные дела, поэтому я уехал.

– Ник, так нельзя! Прекрати напиваться. Прошу тебя, соберись! – в отчаянии прокричала она.

– Сам знаю. Выйди, Мэг.

– Но, Ник…

– Оставь меня, – грубо оборвал я, хотя никогда раньше не позволял себе такого. В любых ситуациях вел себя сдержанно и тактично. Но я был пьян и спиртное меня расслабляло. – Да что вам всем нужно от меня? Двадцать четыре часа в сутки ты со мной: в голове, в мыслях, в сердце, тебе этого мало? – страдальчески прошипел я. – Посмотри, до чего докатился. Да, черт возьми, я страдаю. Теперь ты довольна? Твое самолюбие удовлетворено? Еще один дурак в твоей копилке, можешь смело ставить галочку. Нет мужчины, который бы устоял перед тобой.

– О чем ты, Ник? Ты просто пьян и несешь какую-то чушь…

– Не перебивай, – прорычал я.

Мне необходимо было выговориться. Сказать все, что чувствую, иначе умру от мыслей.

– Ты ведь этого хотела? Видела, что влюбляюсь в тебя, – но не остановила. Мне больно от мысли, что ты выходишь замуж за моего друга, и тяжело оттого, что выбираю постоянно не тех женщин. Мне не везет, но, – я на мгновение замолчал и снова потянулся к бутылке, – нельзя угадать заранее и приказать сердцу, кого любить.

Я снова запрокинул бутылку и начал пить. Послышалось всхлипывание, затем быстрое постукивание шпилек. Мэгги выбежала и захлопнула дверь. Криво усмехнувшись, я отодвинул бутылку и заглянул в зеркало, закрепленное на небольшой барной панели. Увидев себя – разбитого, потрепанного и немного осунувшегося, я с отвращением отвернулся. Ну и слабак же я. Черт, и зачем только наговорил Мэгги о своих чувствах и обвинил ее. Подумаешь, пофлиртовала, я ведь тоже шутил с ней, хотя с самого начала не хотел отношений. Представляю, как жалко выглядел, будто выпрашивал у нее любви.

А что подумал Джон? Не догадался? Что же я наделал… Теперь я испытывал мучительное чувство раскаяния, стыдился и все больше осознавал, что нужно взять себя в руки.

Зазвонил телефон. Откашлявшись, я подошел к столу и провел пальцем по дисплею.

– Добрый день, Билл. Как отдыхается?

– Привет, Ник. Сойдет. А как дела в журнале?

– Хорошо, – тихо и неуверенно произнес я. Никогда не любил врать, поэтому и получалось у меня плохо.

– Ты передал в печать статью о Мартине?

– Не успел вчера, но как раз сейчас собирался, – я поджал губы: до чего докатился, оправдываюсь, как школьник.

– Не тяни! Сегодня же отдай материал в печать. Это будет самый скандальный выпуск в этом году, – засмеялся Билл.

– Не переживай. Обязательно передам.

– От Сьюзен тебе привет. Мы завтра начнем паковать вещи, а послезавтра уже встретимся на работе.

– Ей тоже привет. Уже? Но прошло всего два дня, – удивился я.

– Знаю, с Шерли совсем худо. Майкл никак не может ее успокоить и собирается привезти к нам. Придется вернуться.

– Мне очень жаль, что ваш отпуск сорвался.

– Сьюзен вся на нервах. Толку от такого отдыха все равно нет. Ну все, Ник, до связи.

Билл отключился, его голос подействовал на меня отрезвляюще и помог быстрее собраться с мыслями. Я открыл ноутбук и начал писать сопроводительное письмо с примечаниями в отдел печати. Чувство долга и ответственности заставило взять себя в руки и начать работать. Я не имел права подводить Билла, ему и так нелегко, а также и Мэгги, которая усердно работала над материалом и даже шла на разные уловки, чтобы его раздобыть.

В этот момент в дверь постучали, и в проеме показалась кучерявая голова Джины.

– Добрый день, мистер Доусон! Можно к вам? – не решаясь войти, она в ожидании смотрела на меня.

– Здравствуйте, Джина! Конечно, – растерявшись, ответил я и быстро закинул в рот мятную конфету, чтобы сбить запах спиртного.

Она медленно вплыла в комнату с охапкой бумаг и, в этот раз не дожидаясь приглашения, опустилась в кресло. Я уже собирался спросить, не из-за материала ли Пьера Мартина она пришла, и объяснить, что почти все готово, как Джина опередила меня: отобрав несколько верхних листов бумаги, она положила их передо мной.

– Здесь нужно поставить печать, – она заулыбалась, обнажив мелкие острые зубы, как у пираньи. Я никогда прежде не видел более мерзкой улыбки. Молча встал и подошел к шкафу, ощущая любопытный взгляд Джины на спине. Выдвинув внутренний ящик, начал искать печать, шаря руками на полке. Вернувшись на свое место, я застал Джину ползающей по полу на четвереньках и собирающей рассыпанные бумаги.

– Вы что-то потеряли?

– Ах, все в порядке, просто выронила несколько листков, – выдохнула она и поспешно села на место, продолжая держать охапку документов в руках. Однако меня это насторожило. Джина могла присесть на корточки и собрать бумаги, а не ползать по полу так, будто ищет бриллиантовое кольцо.

– Ни-ик Доусон, – протянула она. – У вас красивое имя, короткое, в то же время звучное. Не сочтите за бестактность, но можно все-таки спросить, – не дожидаясь моего ответа, она продолжила: – Вы какого года рождения?

– Вам дату и месяц тоже назвать? – я слегка улыбнулся, чтобы это не выглядело слишком грубо. Она снова заулыбалась, и я еле сдержался, чтобы не отвернуться. Неужели она клеится? Только этого еще не хватало. – Подумал я и начал проставлять печати.

– Уверена, вы очень умны, хватки, талантливы, раз уж Билл назначил помощником, – она потянулась к бумагам и, быстро взглянув на них, вернула мне один лист. – Вот здесь, – указала Джина.

Я поставил пропущенную печать и вспомнил, как Билл говорил, что у этой любопытной особы очень острый язык. Сейчас я понимал, почему он хочет ее уволить.

– Жаль, что нам пришлось так мало посотрудничать.

– О чем вы?

– Я увольняюсь. Заявление написано, осталось только дождаться Билла из отпуска.

– Но почему?

– У меня обычная причина, как и у всех: работы много, а платят мало.

– Но, – я немного опешил, – кто будет выполнять вашу работу? Вам разве нашли замену?

– Я предупрежу Билла, закончу проект по французскому филантропу, ведь он такие надежды возлагает на Пьера Мартина. Если все успешно пройдет, может и премировать. А за это