Его (с)нежная девочка - Алекс Коваль Страница 26

Снежинка.

А это точно она – та самая кнопка, что опрометчиво влетела в мои руки пару часов назад.

Осмелевшая под алкоголем снежинка.

Я согласился. Повелся на нее предложение изначально из чистого любопытства, но чем дальше...

Я угощаю снежинку одним коктейлем. За ним идет второй. Третий. Сам сижу и глотаю минералку, от которой уже воротит и разрываюсь между двумя невыносимо сильными желаниями: поддаться на ее невинный флирт и воспользоваться ситуацией, устроив себе крышесносный секс-марафон, или набить рожу какому-нибудь из похотливых кобелей, которые смотрят на нее ровно таким же голодным взглядом, как и я. Буквально раздевая и ощупывая глазами.

Ее черный блестящий топик, который и платьем сложно назвать, ни хера не скрывает. Ни сногсшибательные ножки, ни грудь с нежными изгибами и горячей ложбинкой, в которой хочется пропасть и зацеловать каждый миллиметр длинной тонкой шеи. Фантазия подкидывает такое, что член в штанах просто сходит с ума, буквально выпрыгивая из них. Это, сука, ад.

Ее зовут Ева.

И она о чем-то мило болтает, а я искренне не понимаю, какого хера я все еще не ушел? Я не западаю на мелочь. Я не размениваюсь на первых попавшихся девчонок. И не приемлю отношений с огромной разницей в возрасте, но тут же. Твою мать, Абашев!

Она в девушки моему сыну годится, а я на ней залип. Я смотрю на нее, изучая глазами и представляя, как нежно и страстно могут стонать эти губки, которые говорят глупости, и ловлю ощущения в теле такие, как будто мне пятнадцать и у меня в жизни никогда не было секса.

Залпом осушаю остатки минералки в стакане и машу бармену, требуя повторить. Засуха такая, будто я пил всю ночь напролет. Курить хочу адски. Трубы горят, и руки чешутся, но я боюсь даже на мгновение оставить эту снежную девочку одну.

И я не знаю, сколько бы мы так просидели у бара в душном зале клуба. Если бы очередной коктейль не оказался у меня на футболке. А все почему? Стоило мне все-таки отойти на две минуты, ответить на срочный звонок, как к девчонке уже начал подкатывать свои фаберже какой-то урод.

И хер знает, что со мной творится. Никогда не был сторонником насилия, но тут оттащил мальца прямо за шиворот и, когда тот начал качать права, от души врезал прямо в нос. Услышал визг, и прежде, чем тут передерется весь бар, схватил Еву за руку и потащил за собой.

Куда?

В свое шале.

Похоже, я проиграл себе и своим желаниям.

Когда дверь за нами закрылась, отрезая в полумраке от всего внешнего мира, Ева испуганно замерла передо мной. Девчонка, кажется, даже перестала дышать.

Я напрочь отключил свой расчетливый мозг и положил ладони на ее тонкую талию, заставляя сделать шаг. Ее осоловелые серые глаза следили за каждым моим движением. Ловили каждый вздох. Это чертовски заводило. Я хотел ее. Всю. И на всю долгую швейцарскую ночь. Зачем бороться, если, в конце концов, мы можем оба сделать друг другу приятно. Никогда в моей жизни желание не было еще настолько невыносимо, чтобы я поступился своими принципами. Но она подкупала. Своей невинностью и нежностью не раскрывшегося прелестного цветка.

Я, не сдерживая своего порыва, поцеловал девчонку в плечо, стягивая с нее светлый пуховик. Вокруг стояла тишина, и ее нарушало только шуршание куртки снежинки, что падает к нашим ногам и ее же – Евы – вздох.

– Передумала? – спрашиваю, сам не узнав своей низкий, хриплый, но пугающе спокойный голос. – Снежинка...

– Н-н-нет.

И я делаю то, о чем буквально мечтал в баре, целую тонкую шейку, проводя языком и сжимая второй ладонью. Такая тонкая, такая нежная, что страшно сломать в порыве страсти. Слышу ее тихий стон. Ее сердечко сейчас просто выскочит. А меня разорвет от прошибающего до самой макушки тока. Хочу коснуться губ. Пухлых, карамельных губ и прокладываю дорожку из поцелуев вверх к подбородку, к…

– Только я…– шепчет за секунду до моего поцелуя Ева, заставляя замереть, – я еще ни с кем… ты же мне поможешь избавиться от этого недостатка, да?

Глава 15. Ева

Утро.

Сначала возвращается слух. Затем я чувствую накрывающую и набирающую обороты головную боль. Осторожно шевелюсь и приоткрываю глаза. И тут мое сердце чуть не останавливается, когда по мне ударяет яркий дневной свет из огромного панорамного окна во всю стену.

– Че-е-ерт, – шепчу я, понимая, что я не у себя в комнате. Там точно не было вчера такого окна.

А потом одна мысль тянет за собой вторую, но шестеренки крутятся с таким “трудом”, что голова начинает уже просто раскалываться. И то, что я проснулась не в своей комнате, уже кажется меньшей из моих проблем. Потому что я поворачиваюсь на бок и замираю, увидев там… мужчину. Пугающего, крупногабаритного и развалившегося на спине спящего мужчину, заложившего руку под голову.

– Че-е-ерт, – снова вырывается из меня тихий стон.

Откидываюсь на подушку и хватаюсь за голову. Морщусь, щурюсь, напрягаюсь, пытаюсь вспомнить, где я нахожусь, кто этот мужик и что было ночью. Было? Или не было?

Я ни черта не помню!

Чистый белый лист!

Так, спокойно, Ева. Дыши. Даже если было, ничего смертельного не произошло. Да, я, возможно, забыла свой первый раз, но может, так и лучше? Злата говорила, что это будет… неприятно и больно, и…

Стоп! Может, вообще ничего и не было!

Приподнимаю одеяло и… выдыхаю с облегчением. Я в трусиках. Фу-у-х. И тут же мой взгляд ползет к телу мужчины и…

Черт! Черт! Черт!

Я чувствую, как покраснела до корней волос. Запылали щеки. А руки стали подрагивать. Боже, какой он огромный. Там… И абсолютно голый! Так что? Было, значит? Мы с ним… переспали?

Только почему-то мне ответ узнавать совсем не хочется. И ждать пробуждения этого здоровяка тем более. Поэтому я как можно тише и незаметнее выползаю из-под одеяла и на цыпочках, оглядываясь и прикрывая грудь, выхожу из спальни.

Дом просто огромный. Или как его там? Шале. И, похоже, я оказалась как раз в том самом “престижном районе” для богачей. И кто тогда, святые баранки, этот красивый и взрослый мужик? Если он живет здесь. Кого я умудрилась… снять?

Побродив в поисках гостиной, я наконец-то нахожу свои вещи. Платье аккуратно висит на