Ты родишь для меня (СИ) - Орлова Юлианна Страница 26

— О, Виток! Сколько лет, а ты все еще мне в пупок дышишь! — Марк появляется в дверном проеме и в один шаг оказываете возле меня, после чего стискивает в крепких объятиях. Это забавно, но так и есть, он всегда шутил относительно меня одинаково. Несмотря на общую хмурость.

— Сын и вовремя? Красавица, привет, — отец Влада стоит поодаль и внимательно рассматривает меня, я киваю ему и отступаю на шаг, и снова впритык к грудной клетке Влада. Всего одно касание.

— Бать, я не всегда опаздываю, не надо преувеличивать, — хрипит Влад, и тысячи мурашек проносятся по коже от вибрации, создаваемой его грудиной.

Во мне нет неловкости, потому что в глазах присутствующих я вижу принятие, пусть и ожидала осуждение. Сразу вспоминается картина «Блудный сын».

Как-то быстро все рассаживаются по своим местам, последний, кстати, накрыт до отвала. Меня знакомят с Рустамом, мужем Агаты, на первый взгляд это хмурый тип с задатками криминального авторитета, особенно может пугать безобразный рваный шрам, что тянется от виска к скуле. Но это только на первый взгляд, стоит ему посмотреть на жену, то все моментально меняется, черты лица разглаживаются, и он собственнически обхватывает Агату, оставляя на ее скуле сдержанный поцелуй.

За все время, что мы сидим, он постоянно ведет себя сдержанно, почти не говорит, но при этом держит за руку свою жену. Ощущение, будто бы ему очень хочется отсюда убраться. Из короткого разговора я понимаю, что он служит в спецназе и как-то связан с Агаповым-старшим. Было что-то еще, но это за столом не оговаривается. Агата светится, и по-женски, да и по-дружески, я за нее очень рада.

Такую любовь видно издалека.

— Ешь, — шепчет мне в ухо Влад, пока я вожу вилкой по тарелке. Вскоре он досыпает мне еще целую гору еды. А я что-то без аппетита.

Тосты идут один за другим, праздник набирает оборотов, и каждый не скупится на поздравления.

— Ой маленькие детки, маленькие бедки, большие детки — большие бедки, — намекая на наши детские шалости, Лилия Петровна бросает взгляд на дочь, а затем на меня. Было дело, было. Творили мы с подругой разное, но главное, что целы. — Агаточка, я так рада, что ты у нас выросла таким замечательным человеком, и мы с папой бесконечно счастливы, что ты нашла Рустама.

— Я не понял, кто там кого искал? — Юрий Сергеевич, приняв на грудь достаточно домашней наливки, забавно изгибает бровь и злобно провозглашает. — Это вот этот оболтус искал там что-то, а моя принцесса никого не искала. И вообще я все простил ему только с рождением двух внучек. И сколько там еще мне ждать их приезда?

— Папа, они в школе!

— У матери праздник. А они в школе, ладно, продолжай, милая, — Агапов-старший кладет руку на ладонь своей жены и сжимает ее. В этом движении я узнаю Влада. Яблоко от яблони…

— Так вот, не слушай папу, он сегодня решил расслабиться. Да, папа? — Лилия Петровна пытается вырвать руку из захвата, но мужчина притягивает её к себе и нежно целует.

— Я и не напрягался, но правду я люблю больше, чем слезливые речи. Это Рустам нашел, ясно? Моя дочь, дочь полковника, никого никогда не искала и искать не будет.

— Так точно, товарищ полковник, — хрипит Рустам, и я могу впервые оценить его голос. Тоже пробирает до мурашек. — Нашел и обезвредил.

Агата переводит на мужа нечитаемый взгляд и отвешивает ему шалбан.

Впервые за вечер Рустам начинает смеяться, хрипло и сдержанно, а Влад незаметно кладет руку на спинку моего стула, но любые его движения чувствую нутром. Тост за тостом, и совсем скоро каждый присутствующий вносит свою лепту в добрые пожелания для именинницы.

— Агат, ты знаешь, что я всегда рядом, даже если далеко. По любым вопросам, — Влад тоже произносит тост, и каждый воспринимает эти слова по-своему. Я украдкой посматриваю на выточенный профиль мужчины, после чего мой заинтересованный взгляд он перехватывает, и я понимаю, что поймана с поличным.

— Спасибо, Влад, люблю, — Агата посылает воздушный поцелуй, пока я краснею.

Со временем не замечаю, как вливаюсь в общее веселье, и только когда в дом врываются две озорные девчушки, моя радость сходит на нет. Одна девочка мне знакома, а вторая, явная копия своего отца, первым делом подбегает к Рустаму и повисает на его шее.

— А вот и внучки! Вот мои сладкие, — Юрий Сергеевич перенимает эстафету объятий. Все внимание приковывается к Лии и Славе.

Ладонь, покоящаяся на моей ноге, накрывается. Опять тепло. Я перевожу взгляд на Влада, и он смотрит на меня серьезно, без своего обычного высокомерного налета уверенности в себе. Не стараясь меня сломить, сейчас только лишь поддержать. Тонко чувствует мои перемены в настроении.

Около полуночи мы собираемся домой. В свой адрес я слышу только теплые пожелания о скорой встрече. Агата, обнявшись со всеми, сжимает в объятиях и меня.

— Не делай ему больно снова, иначе я за себя не ручаюсь. Я только вернула своего брата, Вит. И потерять его снова не могу, — подруга прижимается ко мне крепко-крепко и шепчет на ухо слова, от которых мурашки бегут по коже. — Я не спрашиваю ни о чем, но все вижу. И спасибо за подарок, я буду носить.

19

МНОГО ЛЕТ НАЗАД

Я бежала по ступенькам вниз, желая поскорее добраться до свежего воздуха и избавиться от Агаты. Видеть ее сейчас было физически больно, потому что они так похожи с Владом.

Мои легкие словно не хотели функционировать в стенах университета. Слезы застили глаза, но я упорно неслась вперед. И только очутившись в заснеженном дворе университета, смогла дышать. Воздух с трудом продирался в мое онемевшее тело.

Он не мог.

Не мог ведь?

Первой мыслью было тотчас же набрать Влада и выяснить отношения, но вероятность, что он взял бы трубку, равнялась нулю. Турнир по праву в Питере уже давно начался, и я не смогла бы. Реально не смогла бы набрать и произнести все то, что услышала. Но руки все равно сжимали старый кнопочный телефон, пока губы покрывались тонкой коркой льда, как и душа в тот момент.

Гудок. И противная тишина, затем снова протяжный гудок, и то же проклятое безмолвие обрушивалось следом.

Окончательно замерзнув, я на деревянных ногах пошла в сторону соседнего корпуса, где очень быстро поднялась по ступенькам и как обезумевшая начала стучать в знакомую дверь. Слишком знакомую дверь. Ноги сами привели меня сюда.

— Вит? — послышался удивлённый голос Германа, когда он распахнул дверь и увидел меня. — Что случилось?

— Он…он был с тобой на вечеринке Трипольского. Ты был с ним? — прошептала обмерзшими губами. Нечитаемая мимика на лице Германа не дала мне никакой информации. Конечно, никто ведь не знал, что мы вместе. И самое гадкое, что я сама настояла на этом. Настояла…видя неравнодушие со стороны Геры. Господи, какая я идиотка!

— Так, во-первых, зайди. Во-вторых, сначала согрею, а потом все остальное.

Друг затянул меня внутрь, где было гораздо теплее, чем снаружи. Я и не заметила, что окоченела до такой степени, что и пальцев ног не ощущала. Все внутри вопило от совсем другой боли. Рухнув на диван, я все так же вибрировала не то от нервов, не то от холода.

Герман опустился передо мной на корточки, сжимая ладони. На фоне был слышен звук электрического чайника. Я смотрела на подрагивающий кадык друга отсутствующим взглядом. Не хотелось ничего.

— Вит, надо переодеться, ты вся мокрая, — ладонь опустилась на щеку, но я не реагировала. — Ты заболеешь, оно тебе надо? — тихо прошептал Гера, и я начала дрожать. Мурашки табуном неслись по коже, но даже это не вернуло меня в реальность в этот самый момент.

Гера заботливо стянул с меня промокший от снега тонкий свитер, оставив в одной майке, и натянул свой батник. Сверху укрыл толстым шерстяным одеялом, волосы прилипали к телу, и это он тоже решил, промокнув клок спутавшихся прядей махровым полотенцем. Так нежно, так медленно, что я начинала себя ненавидеть за это.

Все сопровождалось моим безумным сердцебиением. Я словно оголенный провод искрила, распадалась на части, и вполне могла бы замкнуться окончательно в неизвестной точке, если бы что-то не держало меня на плаву.