Любимая невеста (ЛП) - Джеймс Страница 26

— Я определенно поняла это, когда мы несколько раз все вместе тусовались. — Я наблюдаю за ними обоими, чувствуя что-то внизу живота, настолько незнакомое, что сначала не могу подобрать этому названия. Когда я наконец это делаю, я чувствую себя ужасно виноватой.

Это ревность. Лиам смотрит на Ану так, словно смакует каждое ее слово, его влечение к ней написано каждым дюймом его лица, его зеленые глаза нежны и добры. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня так, как будто он хочет слышать каждое слово, которое слетает с моих губ, как будто он хочет лелеять меня, защищать меня, обожать меня. Даже в самые собственнические моменты в Викторе есть жестокость, безжалостность, которая никогда не исчезнет. И я не знаю, хотела бы я этого. Меня заводит его грубость. Он отличается от всех мужчин, которых я когда-либо знала, пугающий и волнующий одновременно. Но прошлой ночью я почувствовала намек на эту нежность, услышала ее отблеск в его голосе и, увидев, как Лиам смотрит на Ану, я снова начинаю жаждать этого. Я хочу этого от своего мужа. Я хочу этого от Виктора, и я знаю, что никогда не смогу этого получить.

Получить представление об этом было хуже, чем никогда не видеть его вообще. И это причиняет боль больше, чем я могла себе представить.

— Ей нужно быть осторожной, — тихо говорю я, не в силах скрыть горечь в своем голосе. — Он ей не подходит.

— Он мог бы подойти. — София все еще наблюдает за ними обоими. На ее лице нет ревности, но с чего бы ей быть? Лука обожает ее. Он тоже порочный человек, но не тогда, когда дело касается его жены. Больше нет. Он сожжет мир дотла, чтобы защитить ее и их ребенка, но он никогда бы и пальцем не тронул ее, если бы она этого не захотела.

Я знаю, что они играют в те же грубые игры, в которые Виктор любит играть со мной. Но София хочет этого сейчас, без оговорок. Она приняла Луку таким, какой он есть, и любит его в любом случае.

Но Лука и Виктор отличаются во многих отношениях.

— Он глава преступной семьи. — Я качаю головой. — Она такая уязвленная, ты действительно думаешь, что он подойдет ей? Тебе не кажется, что тебе следует сказать ему, чтобы он держался подальше?

— Это не мое дело. Если кто и скажет это, то это будет Лука. Я могла бы кое-что сказать Луке, но… — София указывает на них двоих. — Он даже не пытается к ней прикоснуться. Это безвредно. И посмотри на ее лицо. Такой счастливой я ее не видела с тех пор, как… — Она замолкает, но я знаю, чего она не договаривает. — Я не могу отнять это у нее, — просто говорит София. — Это безвредно, я уверена в этом. В любом случае, Лиам в конечном итоге женится на ком-то, кто поможет его положению, точно так же, как и любой другой лидер одной из семей. Вероятно, на дочери одного из других высокопоставленных членов Королевской семьи, чтобы гарантировать союзника, если кто-нибудь когда-нибудь будет возражать против того, что он занял место своего отца раньше своего брата. Это несерьезно.

Я помню, что у меня были те же мысли, когда Макс наблюдал, как Саша идет по коридору, его лицо раскраснелось от очевидного влечения. Безобидная влюбленность. Что-то, чтобы ей стало лучше. Но что-то глубоко внутри подсказывает мне, что то, как Лиам смотрит на Ану… нечто большее.

София пользуется этим моментом, чтобы выйти в сад, но я не могу себя заставить.

— Я собираюсь подняться и проверить Анику и Елену, — быстро говорю я, отступая.

— Ты уверена? — София смотрит на меня с беспокойством. — На улице хорошо у огня, я обещаю. И, может быть, тебе не стоит оставаться одной…

— Я не буду, — твердо говорю я ей. — Я буду с девочками. Дай мне знать, если кому-нибудь из вас что-нибудь понадобится. — Последнее я произношу так убедительно, как только могу, пытаясь подтвердить свою позицию ответственной за управлением домом. Какой я должна быть, как жена Виктора. Не слабой и испуганной, на грани того, чтобы в любой момент разрыдаться и погрузиться в место, более мрачное, чем любое, в котором я когда-либо была раньше.

Это не та женщина, которой я являюсь. Не та женщина, которой меня воспитали, и не та женщина, на которой он женился. Если я собираюсь настаивать, чтобы он придерживался рамок нашего брака, как это было оговорено, мне нужно сделать именно это.

Стать матерью его детей. Вести его домашнее хозяйство. Ложиться с ним в постель только тогда, когда это необходимо, чтобы подарить ему наследника.

И забыть обо всем остальном.

9

КАТЕРИНА

Аника спит, когда я тихо вхожу в ее комнату. Она все еще выглядит маленькой и хрупкой, лежа там, но я вижу, что на ее лицо вернулась значительная часть румянца. Она выглядит значительно лучше, чем когда мы привезли ее сюда, и впервые с тех пор я чувствую, что мне не нужно беспокоиться о том, выживет ли она после ранения. Я знаю, доктор сказал, что ей еще многое предстоит вылечить, но облегчение, которое я испытываю, видя тепло и румянец на ее лице, ощутимо.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее руки, и она слегка шевелится, издавая тихий звук. Ее пальцы обвиваются вокруг моих, и мое сердце почти останавливается в груди.

Елена привязалась ко мне с первого дня, но я не была уверена, что Аника когда-нибудь по-настоящему потеплеет ко мне. Я знаю, что то, что она держит меня за руку во сне, на самом деле ничего не значит, но, тем не менее, это заставляет меня чувствовать, как будто я что-то открыла, как будто мне дали что-то особенное. То, что мне действительно было нужно сегодня, после всего, что я потеряла прошлой ночью с Виктором.

Эти девочки — причина, по которой я остаюсь, превыше всего остального. Поэтому чувствовать, как маленькие пальчики Аники обвиваются вокруг моих, как будто она подсознательно доверяет мне и хочет, чтобы я была здесь, приятнее, чем я могла себе представить.

Она снова шевелится, слегка поскуливая, а затем ее глаза мерцают, светлые ресницы трепещут на щеках, когда она медленно открывает глаза. Я замираю, мое сердце бешено колотится в груди, я боюсь, что то, что я вижу, ненастоящее. Она впервые просыпается после ранения, и я знаю, что должна позвать Виктора. Но я не могу заставить себя пошевелиться или заговорить, боюсь, что пойму, что все это мне мерещится.

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, медленно моргая.

— Катерина? —