Онлайн - связь - Аля Алая Страница 26

class="p1">— А ты не задавался вопросом, почему мы все как монашки ходим? А некоторые вообще как пугало? Почему за полгода уволились четыре молодые сотрудницы? Почему двойные премии получает одна особенная сотрудница, которая не делает ни хуя, а остальным ничего? Почему отгул только через тебя получить получилось? — меня начинает накрывать от накативших воспоминаний, и катятся слезы. — Чертов отгул. Еле вырвалась из лап этой старой падали.

— Не может такого быть, — Захар ослабляет хватку, но все равно меня не отпускает. — Семен, конечно, заглядывается на девушек, я видел. Но чтобы такое, — качает головой. — Он так жену любит и детей.

— Да поэтому мы все и молчали. Где мы, а где он, — отталкиваю Захара и забиваюсь на сиденье у двери, — он же все равно вернется, а я не могу больше. Вот, — дрожащими пальцами вынимаю из сумочки сложенное в несколько раз заявление, — подпиши, и я ухожу. Прямо сейчас.

— Ты с ним? — Захар не договаривает.

— Нет, — бросаю заявление, которое он не взял, на приборную панель, — он пытался, но я убежала. Не понравилось старому козлу, что через его голову за отгулом пошла. По мнению уважаемого Семена Александровича Колесникова, для начала я должна была у него в квартире на коленках отработать, пока жена на даче. А уж потом мне был бы и отгул, и перевод в экономической. Еще и линзы обещал мне купить, сволочь.

— Вера, — развернувшись к рулю, Захар прижимается спиной к водительскому сиденью и смотрит в окно, — ты понимаешь, что значат все твои слова? Если это правда, то Семену она будет стоить работы, семьи и, возможно, свободы. Это не шутки, Вера. Даже если я начну опрашивать отдел, поползут слухи, и одних их может быть достаточно. Поэтому подумай хорошенько еще раз, прежде чем обвинять человека в домогательствах.

— Попытка изнасилования, — я отворачиваюсь к окну, — а в случае Вероники, не знаю.

— Вероника — которая светленькая с хвостиком?

— Она согласилась, — опускаю лицо, — он ее к стенке припер. — кусаю губы. — Я знаю, у нее учеба, съемная квартира. Из маленького города приехала, здесь никого, дома только бабка. А он ей должность в экономическом пообещал. Я отказалась, а у нее выхода не было. Вот, — в груди словно все сжимается. — Надеюсь, его избили до того, как он до нее дотронулся.

Захар заводит машину и довозит меня до работы. Откровенный разговор с ним дался мне нелегко. Кто-то должен был сказать ему правду. Мало того что Колесников получил по заслугам. Этот гад может ведь поправиться и вернуться, и что бы он дальше творил, непонятно. А я не могу просто так уйти, оставить девочек. Сколько можно отводить глаза?

— Забери, — Захар сминает мое заявление и кладет мне на колени, — я со всем разберусь.

— Нет, — качаю головой, — я уже решила.

— И куда собралась? — он отстегивает ремень безопасности и обходит машину, чтобы помочь мне выйти. — А, Вера? — захлопывает пассажирскую дверь и ставит руки по обе стороны от меня. Смотрит изучающе: — Насколько я знаю, у тебя тоже квартира съемная и здесь никого. У тебя есть другая работа?

— Я подрабатываю, — сжимаю в руках сумочку и тереблю ремешок, — онлайн.

— М-м-м, — он качает головой и сжимает мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза, — и как, много работы? Хорошо платят?

— Неплохо, — закатываю глаза. Ему в глаза смотреть стыдно. Вот зачем я начала про этот онлайн. Лучше бы молчала.

— И что конкретно ты делаешь? — его голос раздается совсем близко.

— Онлайн продажи, — выдавливаю из себя и сглатываю. Очень неоднозначно, конечно, звучит, если знать, что продаю я там свое время, но Лелесу подробности знать не обязательно. — На нас смотрят, Захар Петрович.

Провожаю взглядом засмотревшуюся на нас Гаврилову и еще пару девочек из отдела. Слухов теперь будет… Зажималась с утра у машины с гендиром. Да что ж мне так везет по жизни???

— Ну да. Ты к тому же занята, — он отпускает меня и отталкивается от машины. Руки в карманах, взгляд оценивающий. — Иди в отдел и пока никому ни слова. Я сам.

— Как скажешь, — я просачиваюсь мимо него и быстрым шагом направляюсь к двери, не оглядываясь. На лестнице успеваю догнать Веронику. По ней видно, что жутко волнуется и глаза на мокром месте. Да неужели успел добраться, старый козел?!

— Вероника, можно тебя на минутку? — оглядываюсь на спешащий на свои рабочие места народ. До нас никому дела нет, так что тяну ее в курилку первого этажа. — Еще десять минут. Успеем.

— Хорошо, — она семенит за мной и с размаху опускается на небольшую скамейку в курилке. Кроме нас никого, так что можно поговорить открыто.

Напряженно смотрю на Веронику. Такой милый ребенок. Круглое личико, хвостик, фигурка точеная. Я старше ее на пару лет, но по внутреннему ощущению, словно на целую вечность. Так бывает, опыт нас старит. Вытягивает всю легкость и наивность юности, а взамен вкладывает сожаления о совершенных ошибках, сарказм и усталость.

— Вероника, — присаживаюсь рядом и осторожно прикасаюсь к подрагивающему плечу, — Колесников тебе что-то сделал?

— Нет, — она шокировано хватает ртом воздух, — не сделал, — ладони закрывают испуганное лицо, — я пришла в субботу, но он не открыл. Долго ждала, — Вероника смотрит на меня растерянно, — может, он забыл? А если сегодня вспомнит? — следом раздается всхлип. — Я не могу, Вера. Я не хочу, я уволюсь.

Выдыхаю, и хочется смеяться. Словно это у меня все хорошо. Камень с души. Спасибо тебе, Господи.

— А ты, — я запнулась, — ты никому не говорила… ну, что должна была сделать в субботу. Может быть, парню своему?

— У меня нет парня, — ее плечи опускаются. — Если бы был, точно сказала бы, — Вероника сжала в руках сумочку, — чтоб его кто-нибудь прибил, а, Вера? — она кусает губы, а по щеке ползет слеза. — Старая скотина. Прости, я злая