Рэйчел Гибсон - Настоящая любовь и другие напасти Страница 26

Саваж отодвинул толстый рукав пальто и взглянул на часы. Сейчас в Сиэтле было начало девятого, и Тай задумался, что собирается делать отец, пока сын в отъезде. Помимо того, что делал обычно: выпивал все пиво Тая и смотрел «И-эс-пи-эн». Прошло две недели с тех пор, как Павел заявился на порог его дома. Две недели отец упражнялся в замахе или болтался в стрип-клубах. Две недели. И было непохоже, что Павел собирался вскоре уехать.

Дверь автобуса открылась, и вошел Джулс, за которым следовала миссис Даффи. Ассистент пробрался к месту у окна, а Фейт села через проход и на два ряда впереди Тая. Она устроила коробку на коленях, положив руки по обе стороны от нее. Свет отразился от массивного обручального кольца из платины с бриллиантом и засверкал на накрашенных красным лаком ногтях.

Как и раньше, когда владелица команды вошла в салон самолета, тишина встала непробиваемой кирпичной стеной. Поодиночке или в компании каждый игрок часто оказывался в окружении толпы красивых женщин. Хоккеисты общались со многими стриптизершами. Некоторые из парней даже бывали на вечеринках в особняке «Плейбоя». Но по какой-то причине бывшая стриптизерша, превратившаяся в девушку «Плейбоя», заставляла всех этих самоуверенных хоккеистов лишаться дара речи. Возможно, из-за того, что она имела так много власти над ними. Или, что еще вероятнее, потому что Фейт была сногсшибательна. Или и то и другое.

— Послушайте, парни, — поднялся в начале салона Найстром. — Сегодня днем у нас тренировка, а потом у вас свободное время до небольшой разминки завтра утром. Следующей ночью у нас важная игра. Мне не нужно просить вас держаться подальше от неприятностей. — Тренер сел в первом ряду. — Ладно, шеф, — обратился он к шоферу. — Поехали.

Тот закрыл дверь, и автобус покатился через взлетную площадку.

Отель «Марриотт» в Сан-Хосе располагался в самом сердце делового района и недалеко от «ЭйчПи Пэвильон». Во время недолгого пути к гостинице Тай сидел, сложив руки на шерстяной ткани пальто, и смотрел на солнце, освещавшее здания и пальмовые аллеи. Серия плей-офф только началась, но было очень важно побить «Акул» завтра вечером. Сегодня после тренировки Тай собирался пересмотреть записи игр защитников «Сан-Хосе» и их вратаря, Евгения Набокова.

Вчера тот отразил двадцать три голевых удара. Набоков классно и уверенно держался под давлением, но даже у классных и уверенных вратарей бывают плохие игры. Работа Тая — заставить Евгения пожалеть, что против него не вышел новичок.

Фейт, которая сидела впереди, водила руками по бокам коробки, по крышке… не переставая. Длинные пальцы поглаживали монограмму Луи Виттон, лаская ту, как любовника. Блестящие красные ногти царапали твердую поверхность, и волосы на голове Тая встали дыбом, словно миссис Даффи снова касалась его.

— Иисусе, — прошептал Саваж и положил голову на спинку кресла. Он устал, правая лодыжка адски болела. Ему нужно было подумать об игре против «Акул», плюс еще папаша сводил его с ума. А благодаря Сэму одна-единственная мысль вытеснила все остальное из головы капитана: что же, черт возьми, в этой проклятой коробке? Леклер мог фантазировать на тему медсестер, но Тай был любителем женского нижнего белья. Ему нравились кружевные подвязки и длинные чулки на гладких бедрах.

Глава 8

Быть «трофейной» женой — тяжелая работа. Это нечто большее, чем лишь осуществленные мечты о шампанском и икре. Это значит всегда идеально выглядеть и посещать загородные клубы и вечеринки, от которых учишься получать удовольствие. Это значит иногда общаться с людьми, которые могут не нравиться тебе и которым можешь не нравиться ты. Хоть Вирджил и был лучшим другом Фейт, он всегда оставался ее боссом. В этом не было никакого сомнения, но после того как ей так много лет приходилось выживать в одиночку, было приятно позволить кому-то еще заботиться о себе. Расслабиться и не беспокоиться об оплате счетов. Чтобы самым сложным был вопрос: какое платье надеть в клуб Рейнера?

Вирджил никогда не заставлял Фейт делать что-то, против чего она была решительно настроена, но всегда держал ее под контролем. Капитан своей жизни и значительной части жизни своей жены. Она одевалась так, чтобы вписаться в его круг, и она училась создавать репутацию и образ. Училась утонченности. Училась: сексуальнее выглядит то, что прикрыто, чем то, что выставлено напоказ. Что сексуальность — это нечто большее, чем обтягивающая одежда и яркий макияж. А вот этому еще предстояло научиться ее матери.

Сегодня впервые за долгие годы Фейт занималась шопингом, чтобы доставить удовольствие себе, а не получить одобрение кого-то еще. Она отправилась в центр Сан-Хосе и сделала покупки в «Барберри», «БиСиБиДжи» и «Феррагамо». Выбрала несколько новых моделей от Гуччи и наряды молодого многообещающего французского дизайнера. В «Дизель» Фейт приобрела повседневную одежду цветов, которые не носила годами. Она купила мягкие хлопковые футболки и джинсы. Толстовки, в которых собиралась ходить не только в спортзал. К тому времени, когда миссис Даффи закончила, было уже шесть часов вечера, и у нее гудели ноги.

Солнце село. Ожидая, пока ее заберет такси, Фейт стояла на тротуаре рядом с «Коул Хаан». Зазвонил сотовый, и она полезла в сумку от Фенди.

— В ирландском пабе в нескольких кварталах от отеля сидят парни из команды, — сказал Джулс. — Тебе нужно пойти туда и выпить с ними.

— Что? — Фейт провела со своим ассистентом все утро, наблюдая за тренировкой «Акул», а после обеда ходила по магазинам. — Я устала.

— Это хорошая возможность для игроков узнать тебя получше. На случай, если ты не заметила, они немного стесняются, когда ты рядом.

Мимо прошли две девочки-подростка с замысловатыми стрижками, в обтягивающих черных брюках и с густо подведенными глазами. Девочки посмотрели на гору пакетов Фейт своими печальными эмо-глазами и печально покачали эмо-головами при виде ее отвратительной потребительской жадности.

— Заметила, но я не знаю, что им сказать.

— Просто будь собой.

А вот это проблема. Фейт больше не была уверена, кто она.

— Я знаю, ты можешь быть остроумной и очаровательной. — Джулс явно кривил душой. — Позволь им увидеть частичку себя. Не только владелицу команды, бывшую девушку из «Плейбоя» и стриптизершу из Лас-Вегаса. Какой они видят тебя сейчас. — Он замолчал, потом поспешно добавил: — Я не хотел тебя оскорбить.

К тротуару подъехало такси, и Фейт махнула ему рукой.

— Я не обиделась.

Она никогда не обижалась на правду. А правда была в том, что в последний раз, когда она была в одной комнате с кучей спортсменов, те засовывали деньги ей в стринги и пытались облапать.