Алина Дворецкая - Сказка о Снежной Королеве Страница 26

— Подожди! — с мольбой в голосе воскликнул Роман. — Пожалуйста, подожди!

— Что? — спросила Анжелика, приближаясь.

Телефон, умолкший было, затрезвонил вновь. Внутренне чертыхаясь, Роман рванул дверцу «Опеля», схватил трубку.

— Рома, извини, что я опять звоню, — виноватый голосочек Кати. — Ты же обещал помочь мне с рефератом.

— И что? — рявкнул Роман.

— Ты обещал…

— И ты по этому поводу звонишь мне на трубу? — проорал Роман в ярости. — Я говорил тебе, чтобы ты больше не звонила?

— Рома, я не стала бы звонить, но ты обещал, — интонации, покорные до противности. — Мне в понедельник нужно сдавать реферат…

— Так, — он оглянулся на Анжелику — та усмехалась издевательски, облокотившись на кирпичную стену. — Где компьютер включать, знаешь?

— Да. — Папку «Мои документы» знаешь?

— Да.

— В ней папку «Катя» видела? Что ты молчишь? Там есть файл «Интернет», в нем все, что тебе нужно.

— И что мне с этим делать? — проблеяла Катя.

— Что тебе с этим делать? — возмутился Роман. — Это ты у меня спрашиваешь?

— Рома, ты когда приедешь? — со слезами в голосе.

— Никогда! — отрезал Роман. — Понятно?

Виновато улыбаясь Анжелике, он подошел и взял ее за руку.

— Видишь, я обещал жене подъехать в десять и помочь с рефератом.

— Я понимаю, — Анжелика все еще усмехалась, но мягче, спокойнее; кажется, ей понравилось, как Роман орал на жену.

— Я обещал ей помочь… Черт! Как мне все это надоело! Почему она ничего не может сделать без меня?

— Да потому что ты все делаешь за нее! Даже рефераты! А она сидит себе ножка на ножке, жопа на ладошке!

Телефон опять зазвонил. Неприятная дрожь пробежала у Романа под лопатками.

— Рома?

— Послушай меня, — сказал Роман почти по слогам. — Если ты еще раз позвонишь, то больше никогда меня не увидишь. Поняла?

Катя молча сопела в трубку. Роман отключил мобильник и кинул его назад. «Нужно было сделать это сразу после концерта», — подумал он. Анжелика, закусив губу, смотрела в сторону — то ли сердилась, то ли прикалывалась внутренне над ним.

— Ты сердишься? — спросил Роман.

— Да нет, — она резко перекрестила руки перед грудью, как судья в боксе одновременно с командой «брэк». — Что ж ты даже со своей женой сладить не можешь? О чем тогда вообще можно говорить?

— Пойдем пройдемся, — предложил Роман вместо ответа. Анжелика зябко поежилась, передернула плечами — от холода или от избытка чувств, но от предложенного Романом пиджака не отказалась, накинула его поверх джинсового жакета. Чуть-чуть поотстав, Роман смотрел, как она идет — очень прямо ставя ноги, широко развернув плечи, высоко подняв голову. Темные кудри прятались под воротником пиджака, широкие «клеши» загребали шуршащую листву. В молчании они прошли по парку. Пахло осенью, небо над головой было темным; то там, то тут срывался с ветки лист и падал под ноги; величие ночи успокаивало. Они дошли до заброшенного фонтана, перелезли через бетонное высокое ограждение, и Роман помог Анжелике забраться на каменную круглую кладку, из которой торчал посредине короткий конец железной трубы водоподачи. Самому ему влезть по камням наверх, как обезьянке, не стоило труда, и они долго, упоенно целовались наверху, пока Анжелика не начала смеяться, как сумасшедшая. Вернулись в машину. Сцена прощания затягивалась. Роману было хорошо и спокойно, как бывало очень редко. Никуда не хотелось ехать, заночевать бы вот здесь, в машине с Анжеликой. Но где-то в самых задних мыслях он держал воспоминание о перепуганной его грубостью Кате. Вот, бедняжка, наверно, думает, что все кончено, что муж больше не вернется. Анжелика тем временем расстегнула «молнию» на джинсах Романа, от нее пахло вином и вареньем, и Роман сдался: на бешеной скорости «Опель» стартанул с места и помчался в сторону железной дороги, в такие дебри сортировочных узлов, где вряд ли в это время суток могли случиться прохожие.

Безумный, нервный, всепоглощающий секс. «Что тебе нужно? — стучало в голове у Романа. — Что нужно тебе?» Даже в наивысшую минуту наслаждения этот вопрос не погас окончательно, не размылся начисто во взрывах сладкой истомы. «Что нужно тебе?» — хотел спросить он, глядя позже в пустые, почти прозрачные Анжеликины глаза. Этот мучительный вопрос мешал ему упиться своим «хорошо и спокойно», чувством, которое он так ценил теперь. Было три часа ночи, когда «Опель» занял привычное место у Анжеликиного дома. Теперь уже точно нужно было разбегаться. На Романа накатила непреодолимая зевота, и он боялся уснуть прямо за рулем.

— Я ужасно пьяная, — сказала Анжелика весело. — Заметно?

— Немножко, — Роман посмотрел на часы — да, начало четвертого. — Ну, мне, наверно, пора. Поспать уже не удастся. Жена, наверно, ждет, чтобы устроить скандал.

— Еще и скандал? — в Анжеликином голосе явственно прозвучали укоризненные нотки. — Тебе просто на шею сели, дорогой мой.

— Ну, со мной знаешь какие скандалы. Где сядешь, там и слезешь, — заметил Роман. — Лучший способ защиты — это нападение.

— Если бы ты знал, как мне надоели разговоры о твоей семье! — произнесла Анжелика с чувством. — Не могу больше. Знаешь, я больше не хочу слушать про твою жену, про твои скандалы, про твои заморочки. Давай договоримся, что мы больше не будем об этом разговаривать. Есть миллион других тем. Поговорим о поэзии. О птичках, в конце концов. Давай попробуем.

Роману вовсе не хотелось разговаривать. Ему хотелось спать.

— Мне начинает казаться, что ты меня ревнуешь, — сказал он лениво.

— Что?! — моментально вспыхнула Анжелика. — К кому?

— К моей жене.

— Ты что, упал? Ревновать к вот этому? — она бурно взмахнула руками. — Ром, не серди меня. Я пьяная, я могу сказать что-нибудь не то. Потом пожалею.

Роман моментально проснулся. Она пьяна. Она действительно пьяна. Почему бы не воспользоваться этим?

— А вот мне нравится как раз, что ты пьяная, — сказал он. — Сейчас ты со мной откровенна.

— Я всегда с тобой откровенна, — сообщила Анжелика. — Насколько это возможно. Настолько, насколько… Слушай, меня чем дальше, тем больше развозит.

«Ага», — сказал сам себе Роман. — Раз ты откровенна, — начал он, и собственный голос показался ему ненастоящим, — может быть, ты все же скажешь, что ты от меня хочешь? — Я? От тебя? — она прищурилась. — Ничего, наверно.

— Ты уходишь от ответа, — настаивал Роман. — Зачем-то ты со мной встречаешься. Что тебе нужно?

Анжелика действительно была заметно пьяна; у нее было такое выражение лица, как будто она собиралась запеть нечто вроде «Шумел камыш». Вместо этого она повернулась к Роману и, прямо глядя ему в глаза своими пустыми, зелеными и холодными, сказала с глупой улыбкой: