Патриция Пелликейн - Опасная стихия Страница 26

— Привет, меня зовут Мириам. Я — жена Джейка.

— Здравствуйте…

Гостья улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.

— Надеюсь, я вас не испугала?

— Да вроде бы нет. Заходите.

Мириам прошла на кухню и поставила свою ношу на столик. По ее непринужденному поведению Мэгги сразу поняла, что эта женщина чувствует себя здесь как дома.

— Майк просил меня не шуметь — он думал, что вы все еще спите.

Мэгги уже поняла, что каждый на этой ферме знает о причинах ее пребывания в этом доме. Поэтому она не стала ничего объяснять Мириам, а та, судя по всему, ни в каких объяснениях и не нуждалась.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Гораздо лучше, спасибо, — ответила Мэгги.

— Отлично, — проговорила Мириам, кивая. — А то Майк уже начал о вас беспокоиться.

— Неужели? — удивилась Мэгги, но затем решила, что слухи о беспокойстве Майка несколько преувеличены.

— Ну да. Он даже запретил нашим парням заходить в дом.

— Правда? С чего бы это?

Индианка усмехнулась.

— Ну вы же знаете, как это бывает с парнями. Стали бы топать сапожищами на весь дом, хохотать как сумасшедшие, греметь кружками и кофейником на кухне, короче, устроили бы здесь настоящий бедлам. — Мириам рассмеялась, подмигнула Мэгги карим глазом. — Но теперь я понимаю, почему он вас от всех прячет. Уж слишком вы красивая, и он, должно быть, боится, что вас у него украдут. — Она пожала плечами. — Наши ковбои — отличные ребята, но они тут малость одичали от одиночества и отсутствия женского общества, а потому никогда не знаешь, что у них на уме.

Мэгги расхохоталась от всей души: с нынешней внешностью вряд ли кому-то придет в голову ее похитить.

— Когда я смою косметику, они наверняка решат, что одиночество — не самая худшая вещь на свете, и побегут от меня так, что только пятки засверкают.

Усмехнувшись, Мириам сняла салфетку с миски.

— Я тут принесла вам поесть, — сказала она.

В миске лежали несколько кусков жареной говядины с подливкой, а в целлофане был завернут горячий, только что испеченный хлеб.

У Мэгги при виде мяса потекли слюнки.

— Вы часто приносите сюда еду?

— Довольно часто. Я приглядываю за домом. Делаю раз в неделю уборку, стираю, готовлю ленчи и ужины.

— Значит, все это время я ела то, что готовили вы?

— А Майк, стало быть, делает вид, что готовит сам? — рассмеялась Мириам. — Вот собака!

— Кто собака? — послышался низкий мужской голос.

— Брэнди, кто ж еще? — не замешкавшись ни на секунду, выпалила Мириам.

Женщины обменялись понимающими взглядами.

— Похоже, я пропустил самое главное.

— Ничего подобного. Ленч — вот он, и ждет тебя.

Пока Майк мыл руки над кухонной раковиной, а Мэгги суетилась, накрывая на стол, Мириам, стала натягивать перчатки.

— Ты что же, есть с нами не будешь?

— Я уже поела. Так что приятного вам аппетита и будьте здоровы.

Кофе как раз начал закипать. Мэгги сняла кофейник с огня и уселась за стол напротив Майка. Некоторое время они ели молча.

— Вкусно-то как, — заметила Мэгги, набивая рот жареной говядиной и свежим пшеничным хлебом.

Он согласно кивнул:

— Мириам — кухарка что надо.

— Майк?

— М-м… — произнес он, жуя. А проглотив, спросил: — Что, Мэгги?

— Вы мне говорили, что я не буду вам в тягость.

Он откинулся на спинку стула и в первый раз с их знакомства стал рассматривать ее чрезвычайно внимательно, будто какую-то диковину.

— Что это вы с собой сделали? Я хочу сказать, как это у вас?.. — Лицо его выразило заметное удивление. Да что там удивление — он был просто сражен увиденным. Майк подозревал, что Мэгги — хороша собой, но не предполагал, что до такой степени.

Мэгги поняла, что эти не слишком связные вопросы относятся к ее внешнему виду.

— Это все, знаете ли, косметика, — призналась она.

— Черт возьми! Да вы настоящая красавица! — Майк не относился к числу мужчин, любивших и умевших делать комплименты, но когда он взглянул на преображенное лицо Мэгги, то сделался куда более красноречивым, чем обычно.

— Благодарю. — Мэгги кивнула с таким видом, будто ей приходилось слышать подобные речи в свой адрес чуть ли не каждый день. Да скорее всего так оно и было.

Между тем она решила вернуться к затронутой теме:

— Так вот, вы говорили, что я не буду вам в тягость, а между тем ваши люди теперь лишились права заходить к вам на кухню и пить кофе.

— Я беру с собой большой кофейник и ставлю его в амбаре, так что ребята не слишком от этого пострадали.

— Мне уже лучше, поэтому я хочу, чтобы все жили своей обычной жизнью.

Майк покачал головой:

— Такой необходимости нет. Парням и в амбаре удобно.

Мэгги вздохнула. Он сколько угодно мог это отрицать, но ее присутствие в доме создавало для обитателей ранчо известные неудобства.

— Вы, конечно, этого не признаете, но я не сомневаюсь, что в каком-то смысле вам мешаю.

Майк снова покачал головой:

— Ерунда все это. Не стоит об этом говорить.

— В конце концов, я могу заплатить вам за доставленное беспокойство…

— Мэгги! — воскликнул Майк, перебивая ее. — Мне не нужны ваши деньги.

— Но…

— Я не знаю, как принято у вас — там, откуда вы приехали, но у нас сосед всегда готов прийти на помощь соседу.

— Я не ваша соседка.

Он пожал плечами:

— Как сказать. Сейчас, во всяком случае, вы живете здесь.

Помолчав с минуту, Мэгги спросила:

— А вы что, и в самом деле индеец?

— С чего это вы взяли, что я — индеец?

На губах у Майка появилась такая веселая, заразительная улыбка, что Мэгги просто не могла не улыбнуться ему в ответ.

— Дело в том, что у вас черные волосы, темные глаза и смуглая кожа. А еще высокие скулы, и это невольно наводит на мысль о том, что в ваших жилах течет индейская кровь.

Майк ухмыльнулся и сказал:

— Я из племени кору. То есть воронов.

— Почему же вас не зовут Майк Зоркий Ворон или еще как-нибудь в том же духе?

— Потому, — Майк пожал плечами, — что моя бабка в свое время вышла замуж за белого по фамилии Стэнфорд.

Мэгги посмотрела на него с любопытством.

— Никак не могу вас раскусить. Откуда, к примеру, у вас на полке «Джейн Эйр»?

Заметив недоумение в глазах своей красивой гостьи, Майк рассмеялся:

— Что ж, по-вашему, индеец и читать не должен уметь?

Мэгги наградила его коротким гневным взглядом.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, и то, что вы индеец, здесь совершенно ни при чем. Просто мужчины обычно не жалуют литературу такого рода.