Джил Шелвис - Маргаритки в раю Страница 26

— В чем же тогда?

— В тебе и во мне. В том, что нам хорошо вместе, что нам хочется быть вместе. Нас тянет друг к другу, и с этим ничего нельзя поделать.

— Боюсь, я не слишком разбираюсь в таких вещах. У меня мало опыта.

— Да и у меня тоже, — признался он и в ответ на ее удивленный взгляд невесело рассмеялся. — Я хочу сказать, опыта серьезных отношений.

— У тебя не было времени?

— Я не очень-то стремился его найти. — Он не отнимал рук и сейчас провел ими по ее рукам, от плеч до запястий, сцепил ее пальцы со своими. — До нынешнего момента.

— Пожалуй, я тоже не особенно стремилась, — сказала она, желая быть честной. — Я всегда думала: всему виной моя вечная занятость, но, наверное, я просто подсознательно избегала мужчин. Использовала занятость как предлог, чтобы не подпускать никого близко.

— Ведь так можно сделать жизнь ужасно одинокой.

— Я всю ее отдавала делам и заботам и действительно ничего не замечала. У меня были Алекс и Тэра. И наша гостиница.

— Что же вдруг произошло?

— Ты всему причиной. Все изменилось в тот вечер, когда ты приехал. Я решила попытать счастья, попробовать хоть раз впустить кого-то в свою жизнь. Только ситуация очень скоро вышла из-под контроля. — Ханна качнула головой, в горле у нее пересохло.

— Со мной, то же самое. — Зак поднес к губам свою руку, сплетенную с рукой Ханны, и легко коснулся губами ее кожи, растопляя женское сердце. — Я начинаю думать, что так и должно быть. Ты должна доверять самой себе.

— Я… доверяю тебе.

— Это хорошо. — Он наклонился ближе и посмотрел ей в глаза. — Ведь и я тебе доверяю.

— Но мне не нужны отношения на расстоянии.

Иронически усмехнувшись, он притянул ее к себе, к своему восхитительно горячему телу.

— Что ж, по крайней мере, ты признаешь, что какие-то отношения тебе нужны.

О да, нужны, и даже очень.

Теперь она всем сердцем хотела быть с ним.

— Зак…

Будто прочитав ее мысли, он поцеловал ее — нежным, глубоким поцелуем. Устремления плоти недвусмысленно заявили о себе, возобладав над остальными ее желаниями. Оказалось совсем нетрудно обвить руками его шею и еще легче — поднять к нему лицо.

— Это время принадлежит нам, — пробормотал он. — Мы не будем что-то вычислять сейчас, это можно отложить до завтра.

Ханна была с ним согласна.

— Ты замерзла. — Зак провел руками ей по спине. — Нам надо возвращаться.

— Я не замерзла. — Она действительно не чувствовала холода, небольшая дрожь имела совершенно иную природу. — Поцелуй меня. — Она притянула к себе голову Зака и овладела его ртом.

— Продолжай, — пробормотал он, когда они на миг оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, — и я перецелую каждый дюйм твоего тела. Прямо сейчас.

Ханна куснула губами его подбородок, потом ухо. С глухим стоном Зак грубо овладел ее ртом. Запустив пальцы в его густые волосы, она раскрыла губы перед его бешеной атакой и с головой погрузилась в омут страсти, разгоревшейся, как бывало всегда, при малейшем их соприкосновении.

— Здесь? — пробормотала она.

— Здесь. — И, опускаясь на колени, он потянул ее за собой на песок.

Они были совершенно одни — только волны, да ветер, да ночное небо. И, прижимая к себе Ханну, Зак почувствовал, что в этот момент у него есть все желаемое. Сейчас у них было настоящее, жизнь в чистом виде, и он не собирался попусту тратить ни одной драгоценной секунды.

Ханна раскинула на песке куртку, потом выразительно посмотрела Заку прямо в глаза. В течение бесконечно длинного мгновения ни один из них не шевельнулся. В следующий миг рука Зака властно накрыла ей грудь — этим жестом он заявлял свои права на нее. Она же выгнула спину, подаваясь к нему всем телом — отзываясь на призыв и требуя большего.

Зак стянул с нее свитер и легко заскользил пальцами вдоль кромки бюстгальтера, пока не дошел до крючка спереди, который легко поддался его прикосновению.

Широко открытые, блестящие глаза Ханны взметнулись вверх, вопрошающе скрещиваясь с его взглядом. Когда же шершавые, загрубевшие пальцы Зака царапнули ее по голой груди, она застонала и откинула голову назад. Он стянул с нее шелковую сорочку, обнажая грудь перед ночным небом и собственным горящим взором. Соски у нее затвердели и заострились, они стали похожи на два твердых острия. Он наклонил голову и обежал языком вокруг одного, затем вокруг второго. По телу девушки пронеслась судорога, и хриплым, молящим шепотом Ханна несколько раз произнесла его имя. Она прильнула к Заку и потянула вниз, на расстеленную куртку, принимая на себя весь его вес.

Охватив ладонями ее лицо, точно цветок, он смотрел на нее сверху, смотрел, уверенный, что она — самая красивая женщина на свете.

Раскрытые губы Ханны вспухли от его поцелуев; молочно-белая кожа роскошно и маняще сияла в свете луны. Ее груди, все еще влажные после его ласк, притягательно блестели.

— Ханна…

— Я знаю. — Ее глаза отражали все, что он чувствовал, и возвращали ему сторицей.

Он поцеловал ее рот, шею, потом сдвинулся ниже, к обнаженной груди, сладко подрагивающему животу. Руки его скользнули вдоль бедер, икр, затем вернулись обратно, теперь уже забираясь под юбку, постепенно завертывая ткань дюйм за дюймом…

— Зак.

— Ш-ш, — прошептал он, ласково пробегая руками по ее ногам, вверх и вниз. — Я собираюсь сдержать свое обещание. Каждый дюйм, Ханна.

— Я не думаю, что…

— Никаких раздумий! — пробормотал он хрипло, склоняясь ниже. — Я собираюсь целовать тебя до конца, до полного облегчения. Я хочу видеть это.

— Ты…

Но его рот уже коснулся… Все, что она собиралась сказать, вылилось в страстный вздох, вздох капитуляции.

Он покусывал губами и ласкал, распаляясь с каждым мгновением. Ханна выгнулась, подобно луку, и мощной волной по ней прокатилась дрожь. Она содрогалась и содрогалась, пропуская через себя высвобождающееся любовное напряжение.

Когда она стала приходить в себя, Зак приподнял голову и ухватил ее напряженный взгляд. Потом поправил на ней трусики и медленно, почти сокрушенно, привел в порядок юбку. Поскорее, чтобы не передумать и вновь не овладеть ею — уже по-настоящему и не имея защитных средств, чего допускать нельзя было ни в коем случае, — он поднял Ханну с песка и принялся застегивать на ней лифчик.

— Погоди… погоди… — запротестовала она, вся трепещущая и мокрая от пота. — Я хочу тебя…

Напряжение в его теле было так велико, что он испугался, как бы не разлетелись на куски стиснутые челюсти.

— Нельзя.

Но ее руки все равно коснулись его тела, ощупывая прямо через джинсы. Она почувствовала его возбуждение и готовность.