Буревестник (СИ) - Атлант Полина Страница 27

Я и сама сейчас выглядела как мокрая курица, да еще и потерянная. Меня трясло от холода. Даже теплая кожаная куртка Соболевского, которую он мне дал погреться, едва помогала. Но меня больше трясло от страха. От страха, что этот странный мужчина что-то задумал. Иначе какого черта Соболевский так вовремя тут появился?

Я пыталась молчать и не смотреть на своего конкурента, но выходило плохо. Голубые глаза напряженно смотрели вперед, скулы подергивались. Татуировка в виде китайского иероглифа на затылке так и притягивала внимание.

Я посмотрела в лобовое стекло с надеждой хоть что-то рассмотреть в расплывчатой от дождя картине. Но безутешно. Наоборот, казалось, будто непогода разыгралась еще сильнее. Здесь такое бывает, но я еще не попадала в эпицентр бури, наблюдая ее из надежных стен Буревестника. Авто кидало в стороны, хотя внедорожник Соболевского отлично справлялся с вязкой дорогой. Поскорее бы скинуть с себя мокрые вещи и залезть в горячую ванну!

Соболевский высказался на тему «как мне повезло, что он оказался рядом и что до него не доходит, как Илья смог меня отпустить на ночь глядя», затем молчал уже минут десять.

Да и сама я понимала, что выбрала не подходящую погоду для прогулки в лес. Соболевский ничего не знал о том, что Ильи сейчас в отъезде…

От того, что авто кидало то направо, то налево, меня начало изрядно тошнить. Но я терпела — я должна доехать домой.

И вправду нужно было сходить к Великому вместе с Ильей. Я уже знаю, что он скажет на мои приключения, «твердолобая и упрямая женщина, которая попадает в неприятности». Хватит и того, что я сама себя изругала!

Наконец-то среди всеобщих завихрений из песочной пустоши, леса и озера показались белые размытые пятна.

Юрты бурят!

— Подвези меня, пожалуйста, к бэшэгтэ. Мне плохо… — попросила я. — Я пережду непогоду, а как стихнет, сама дойду домой.

Соболевский ничего не сказал, но послушал меня и подъехал к юртам.

Кирилл заглушил мотор, и мы вышли из авто. Ветер с такой силой дунул в мою сторону, что я чуть не упала. От прохладного бриза меня почему-то стошнило.

Соболевский подбежал ко мне и помог подняться. Ведь меня буквально скорчило от сильной рвоты.

— Кошмар! Давай, пойдем! — мы подошли к юрте шаманки, и Кирилл позвал хозяйку. — Бэшэгтэ, открой нам — это я, Кирилл! Со мной — Ярина, мы промокли и замерзли!

Через несколько минут полог юрты открыла шаманка. Посмотрела на нас, посветив нам в лицо масляной лампой. Я, от бессилия, положила голову на плечо Соболевского, и мы вошли внутрь жилища.

— О, Небесный владыка! Что случилось? — шаманка поставила на печь железный чайник.

Я не смогла ответить, зуб на зуб не попадал. Я лишь подползла к очагу и вытянула руки к пламени.

— Я нашел Ярину в чаще леса, она была одна, — Соболевский кивнул в мою сторону и присел к очагу.

 Шаманка кинулась ко мне.

— О, дочка, снимай все немедленно ты же заболеешь!

— Бэшэгты, мне плохо, очень плохо, меня тошнит, дай мне чего-то, — трясущими руками я схватила за ее жилетку.

— Сначала нужно переодеться.

Шаманка оттащила меня за занавеску, где на мягкой перине сладко спала «младшая». Бэшэгты быстро сняла с меня мокрую одежду, переодела в войлочную пижаму, укутала шерстным пледом, повела к очагу и усадила на мягкую перину.

Я думала, он уже ушел. Но нет. Соболевский сидел и грелся.

— Вот, возьми. Ты тоже, сынок, легкомысленно оделся в такую погоду, — шаманка протянула Кириллу теплый свитер и покрывало.

Затем принялась готовить чай.

Тошнота вроде прошла. Но от усталости и тепла меня так разморило, что я чуть не заснула. Юрта трещала по швам от сильных порывов ветра, стонавшего, как потерявший дом великан.

— Ты что, после нашего разговора пошла к великому? — спросила меня бэшэгты и подала мне и Соболевскому глиняные пиалы с чаем.

— Да… — я отхлебнула горячую жидкость. От одного только аромата трав уже на душе стало теплее.

— Сильно тошнит, прям тянет на рвоту, или терпимо? — спросила шаманка и подала мне маленький стаканчик с какой-то настойкой из кожаной круглой фляжки.

— Уже вроде прошло… — прошептала я.

— Ты не в положении? — прямо спросила шаманка.

— Что? Нет! — от вопроса я дернулась, и мое сердце забилось быстрее.

— Откуда ты знаешь, что нет?! — шаманка, как и Соболевский, скептически посмотрели на меня.

Я ничего не ответила, спрятала взгляд и выпила настойку с мятным привкусом.

— Что же ты делаешь, Ярина, — Соболевский тяжело вздохнул. — Будь ты моей женой, я бы такого не допустил.

Я промолчала, сильнее закуталась в покрывало и тихо заплакала. Именно здесь и сейчас мне не хватало крепких объятий своего любимого мужчины, его сильных рук и успокаивающих поцелуев. Но вместо него меня успокаивает другой мужчина, которого я на дух не перевариваю.

— Оставь ее, не трави душу! Она не твоя — и лучше помолчи… — вступилась за меня шаманка. Она поправила перину, на которой я сидела, и присела рядом.

— Давай, дочка, тебе нужно отдыхать. Ложись, я и Кирилл будем рядом.

Я послушалась бэшэгты и прилегла. Мягкая перина показалась облаком, я сразу и глубоко уснула, погрузившись в странную дрему. Все было словно наяву, как вещий сон. Мне слилось древнее капище из строганых бревен, залитое кровью. Посреди капища на каменном алтаре билась в конвульсиях рыба. Вокруг — ни души! Внезапно я посмотрела на свои ноги, я была босая и стояла в ярко-алой крови… 

Я проснулись, подскочила и закричала. Уж не в крови ли я сижу? Но все было нормально со мной.

Ко мне подбежала «младшая» и тут же начала успокаивать.

— Эй сестренка, очнись! Это всего лишь страшный сон! — она крепко обняла меня. Я осмотрелась. В юрте, кроме нас, никого не было, да и уже рассвело.

— Мне приснилась кровь… — едва прошептала я.

— О, сестренка, это предвестник! — глаза «младшей» засветились, словно от счастья. — Расскажешь об этом любимому, он вернулся.

— Что, о чем ты, какие предвестники? — я резко встала, потому что услышала на улице громкие знакомые голоса.

Я кинулась к выходу, но «младшая» почему-то не хотела меня выпускать.

— Подожди, тебе пока нельзя.

Но я отодвинула ее в сторону, вышла и не поверила своим глазам.

Между Романовским и Соболевским стояла бэшегты с плеткой в руках.

Боже, что я проспала и пропустила?

Оба мужчины, видимо, дрались, так как у Романовского была рассечена бровь и по щеке бежала кровь, а у Соболевского были разбиты губы.

— Прекратите немедленно! Это просто глупо! — кричала на них шаманка, а мужчины, словно разъяренные самцы, кидались в стороны и скалились, готовые наброситься друг на друга.

Я не смогла вымолвить не слова, мне хотелось кинуться к Илье и прижаться к нему, но, кажется, сейчас не самый лучший момент. «Младшая» тоже выбежала и прижавшись ко мне, схватила меня за руки.

— Посмотри, как ты заботишься о своей жене! Однажды я уже спасал Ярину, когда ты ее бросил пять лет назад, — крикнул Соболевский в сторону моего мужа, тыча в него пальцем.

Илья опешил, удивленно вскинув брови. А я прижала рот рукой, едва не крикнув: «Стой, замолчи!» Это был страшный секрет между мной и Кириллом, никогда не подумала бы, что он станет нарушать клятву, данную мне и шаманке.

Бэшэгты замахнулась плеткой на Кирилла.

— Что ты болтаешь! Езжай уже к Великому, он ждет тебя!

— Мы еще поговорим на эту тему! — Соболевский со всей силы стукнул в коновязь, разбив себе кулак, затем, посмотрев на меня как разъяренный пес, прыгнул в свой внедорожник, и, пища колесами, умчался прочь.

Илья увидел меня, словно почувствовал, что я стою рядом и обливаюсь слезами. Он ринулся ко мне и, прижав меня крепко к себе, начал осыпать лицо поцелуями.

— Какого черта ты делала в лесу?

Я обняла мужа и разрыдалась.

— Я пошла поговорить с шаманом, а твои охранники бросили меня… — заколотила я его по груди.

— Тебя никто не бросал, ты сама не сказала охранникам тебя ждать, — он схватил меня за руки и посмотрел в глаза. — Какого хера ты сама пошла к шаману, без меня? Разве я не сказал тебе дождаться меня и перестать творить глупости!