Сводный враг (СИ) - Снатёнкова Алёна Страница 27

— Ты и до этого момента стал странным.

Демид качает головой, продолжая нависать надо мной.

— Странным? Котова, я переживал. Ты спину обожгла.

— Вот это и странно.

— Что именно? То, что я не хочу, чтобы тебе было больно?

Это не странно. Это нормально.

На его лице появляется усталость.

— Раньше тебя это не заботило. Плевать тебе было, больно мне или нет. Столько гадостей от тебя наслушалась.

Демид резко дергается, будто я его с силой ударила по уху.

И мне сразу же хочется забрать свои слова обратно. Со стороны веду себя как маленький ребенок, вспоминая старые обиды.

— Так! Иди в свою комнату. Ты спать хотел, вообще-то. С друзьями нагулялся, устал, спать хочешь.

Я с открытым ртом наблюдаю за тем, как парень, который секунду назад морщился, начинает смеяться.

— Ты и сейчас будешь рассказывать, что не слышала нас с отцом?

— Ой, да вас и подслушивать не надо. Вы кричите так, что вас на другом конце города услышит глухая собака. — Замираю, когда где-то в доме хлопает дверь. — Уходи уже. Если твой отец увидит тебя в моей комнате, расскажет маме, в итоге достанется всем. Она будет есть мой мозг чайной ложечкой. Пожалей, а?

— Да плевать на них.

Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до лица парня.

Не горячий.

Не бредит, значит.

Поднимаю голову и смотрю в его глаза.

Он не шутит.

— Хочешь позлить своего отца?

— Нет.

— Мою маму?

— Тоже мимо. Еще варианты будут?

Я уже начинаю думать, что он издевается, поэтому и психую.

— Тогда чего ты хочешь? Сначала делаешь все, чтобы я тебя ненавидела, а потом резко меняешься. И я уже ничего не понимаю. Чего ты добиваешься?

— Ты меня вообще слушаешь? Говорил же несколько раз, что хочу изменить наши отношения. Я их меняю. Пытаюсь менять.

— Зачем? — почти кричу в ответ.

— Больше не хочу быть трусом, — тихо шепчет парень.

В следующую секунду Покровский прижимает меня к себе.

Клянусь, мое сердце почти разорвалось.

Глава 16

— Мам, ты опять ругаешься с продуктами?

Думать о вчерашней ночи — все равно что облизывать вот этот лимон, на который мама так громко ворчит. Кисло, морщишься, но потом делаешь это снова. Нет, я не жалею: выталкивать из своей комнаты Покровского, у которого вид такой, будто его предали и прокляли одновременно — лучшее, что случалось со мной за последнее время. Ну ладно, поцелуи лучше.

— Готовка — не мое. Не мое это, и все.

— Зачем тогда страдаешь с утра пораньше?

А ведь и правда страдает. Обычно — вся такая при параде. Особенно в последнее время. Сейчас — растрепанные волосы, заляпанная соком футболка, мука на лице. Вот эта женщина, которая лимон рубит, а не режет, не особо похожа на мою мать. Интересно, что это с ней? Могу предположить, удар метеорита в темечко.

Мама фыркает.

— Решила побаловать вас завтраком, — сухо бурчит она, продолжая издеваться над лимоном. — Еля, как мы с тобой выжили и не умерли с голода? Я же ничего не умею.

— Поэтому учиться пришлось мне.

Видно, что маме неприятны мои слова, но я не вру, а правда не всегда должна нас радовать.

— Ладно. Я помогу.

Смотреть на чужие муки — не про меня. Поэтому я отбираю у мамы нож и занимаю ее место. Она с такой радостью отбегает от стола, что меня чуть ветром не сносит. Громко выдыхает, присаживаясь на стул и вытягивая ноги.

— Раз ты сама ко мне пришла, то спрошу: где ты на самом деле вчера была?

— Я уже говорила — занималась.

Готова поспорить, она мне не поверила.

— Да? А давно ты стала заниматься с Вадимом Рудовым? — протягивая, интересуется мама. — Кстати, чем вы с ним занимались? Не хочу, чтобы ты думала, что я лезу в твою жизнь, мне просто интересно.

— Он меня подвез. Не придумывай того, чего нет.

На лице мамы отражается скука.

— Еля, ты же знаешь, что можешь обо всем со мной разговаривать? Серьезно. Я всегда тебя поддержу.

Вместо того чтобы ответить ей, я просто киваю.

— Я немного общалась с Вадимом и могу сказать, что он достойный парень. Серьезный, умный, с манерами. Да и Вова его всегда хвалит. Мне кажется, именно о таком сыне он мечтал. Вадим точно не будет трепать нервы, разгуливая неизвестно в каких компаниях и непонятно где.

— Неужели? Так пусть усыновит. Для Вовы это не будет проблемой. Может, хоть тогда Демида перестанет доставать.

Я сразу же прикусываю язык. И вдруг понимаю, что мне неприятно слушать гадости о Демиде. Мне не нравится, когда его песочат за его спиной. Появляется желание заступиться, хотя сама еще недавно готова была дать премию тому, кто закидает парня тухлыми яйцами. То есть я не знаю, что между нами сейчас происходит, но я точно знаю — что-то изменилось.

— Вова заботится о нем, мальчишка этого не понимает и делает все назло отцу, — холодно заявляет мама, выпрямляя спину. — Если бы ты знала, что он вытворяет, ты бы не заступалась за него.

— Я и не заступаюсь. Но никому не понравится, когда кто-то контролирует каждый твой шаг.

— Это и есть забота, родная. Просто ты этого не понимаешь. И это моя вина. Я у тебя немного бракованная мама. Упустила момент. Не думала. Всегда считала тебя взрослой. Даже взрослее меня. Поэтому сейчас ты такая.

— Ну и какая же я?

— Упертая. Споришь. В нормальных семьях дочери к матерям тянутся, а ты от меня бежишь постоянно, — она говорит с такой обидой в голосе, будто я во всем виновата. — Ой, зря начала. Не будем портить нам утро, лучше вернемся к Вадиму. Согласись, парень очень красивый. Может, в гости его пригласим?

— Зачем? — я осторожно убираю нож в сторону, решив, что с готовкой покончено.

— Как зачем? Чтобы поближе познакомиться. Ты слишком много времени уделяешь учебе. Погрузилась в свои книжки и никого вокруг не замечешь. А между прочим, жизнь одна. Ты молодая. Красивая. Не упускай возможности веселиться. Гулять. Ходить в клубы. Знакомиться. Встречаться и расставаться. Это же… Боже, кому я это рассказываю.

Тянусь к салфеткам и одну протягиваю маме.

— Возьми. У тебя тут слюна потекла.

Пф-ф-ф. А может, я не хочу встречаться и расставаться? Может, я одна из тех дур, которая мечтает встретить одного и единственного?

Судорожно вздыхаю, когда взгляд падает на чайник.

Воспоминания ударяют в голову, и щеки тут же начинают пылать.

— Ты покраснела!

Подпрыгиваю, когда над ухом раздается визг.

— Я знала, что он тебе понравился! Как только вас вместе увидела, сразу это поняла.

У меня на лбу мысли транслируются, что ли?

— Ты о ком?

— О Вадиме. О ком же еще? Так! Сегодня позвони ему и пригласи к нам.

— Кого вы приглашать собрались?

Резкий голос заставляет нас с мамой развернуться и замереть. В дверях стоял угрюмый Демид, смотрящий на меня сверху вниз.

— Твоего друга, — мама отходит от меня, делая вид, будто появление Демида ее совсем не напрягло. — Вадима.

— Зачем? — сквозь зубы переспрашивает Демид, занимая соседний от мамы стул. — Вик, ты опять что-то задумала?

Это нормально, что у меня сердце стучало так, будто сейчас взорвется? Нет. Это к кардиологу надо ехать.

— Ничего, — осторожно протягивает мама. — Твой друг понравился Ангелине. Ангелина понравилась ему.

На мгновение мама замолкает.

— Мы не будем тебя беспокоить, Демид. Я прекрасно знаю, что у тебя есть свои дела.

Я почти дожевываю нижнюю губу. Не уверена, что хочу влезать в их разговор. Знаю же, что сейчас Покровский сорвет все грандиозные планы мамы, и никакого Рудова я сегодня не увижу. Проблема лишь в том, как именно он это сделает. Расскажет о том, что произошло вчера ночью между нами или просто пошлет всех, уходя, громко хлопнув дверью? Второй вариант мне нравился больше.

К первому я не готова.

— Вам повезло! — его улыбка выглядит пугающей. — Сегодня у меня нет никаких дел.

Разочарованный писк мамы выдает ее с головой.