Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль Страница 27

– Угу. А ты вчера так и не сказала, как тебя зовут.

– Антонина. Для друзей Нина или… Тони, – добавляю, чего уж, ладно, тут все меня знают скорее как Тони, оставим Нину для Москвы. – Приятно познакомиться, Ру.

– Взаимно, Тони, – протягивает мне ладошку малышка.

Замешкавшись, пожимаю.

– Ты тут теперь будешь жить? В доме Марты Александровны?

– Буду. Временно. А ты была знакома с моей бабушкой?

– Была. Она была крутая! Часто сидела со мной, когда Чип был на работе. Играла еще, в карты научила вот. В дурака. Ты умеешь? А еще она пекла вкусные пирожки.

Улыбаюсь.

– Дай угадаю, с капустой?

– Точно! – растягивает губы в улыбке дочурка Волкова. Хорошенькая она, светлая.

– Да, пироги у нее всегда были отменные, – вздыхаю. – Ты со школы идешь?

– Ага, а ты?

Трясу пакетами:

– Из супермаркета.

– М-м, классно. А я вот, пойду Чипу подарок готовить. Я так каждый год делаю. Дома все наряжаю и торт покупаю. Он ворчит, но я-то знаю, что ему нравится.

Это очень мило и трогательно. Но любопытно, почему Чип? Она и вчера звала Вика – Чип, и это как-то странно. Хотя кто знает, какие у отца и дочери отношения. Знала я семьи, где чада маму по имени зовут, так что…

– Сама наряжаешь?

– Не-а, мне Агата помогает.

– Агата? Белова?

Руслана кивает. Я не успеваю до конца переварить информацию, ибо дружба дочери Вика и Беловой смотрится с моей стороны чем-то странным, когда рядом с нами тормозит белая компактная Toyota. Стекло опускается, и я вижу с водительской стороны улыбчивое лицо в обрамлении белоснежного каре.

– Привет, Тони!

Меня только сейчас осеняет, что Белова с самого начала знала, что встречи с Волковым нам не избежать. Знала и ни слова об этом вчера не сказала! Вот же… мартышка белокурая!

– Спасибо, что предупредила, Белова, – бурчу вместо приветствия.

Агатка улыбается еще шире.

– Да брось! Зато сколько эмоций!

– Аха, наелась на год вперед.

– А вы что, знакомы, что ли? – смотрит на нас удивленно девчонка, глазенками моргая.

– Знакомы, Ру, – кивает Агата.

– Вместе в школе учились, – поясняю я.

– Кру-у-уто! У меня тоже есть лучшая подружка. И мы тоже будем после школы дружить. Как вы! Мы, кстати, и в футбол вместе играем.

Мы с Агаткой переглянулись и потупили взгляд. Нельзя сказать, что в “дружбе после школы” мы сильно преуспели.

– Слушай, Тони, а давай с нами? – смотрит на меня огромными глазами Волкова младшая. В них полыхает задорный огонек. Загорается моментально.

– Что с вами?

– Дом украшать к приезду Чипа.

– Да-да, Тони… Нина, то есть, – хватается за эту бредовую идею Белова. – А что? Поболтаем, отвлечемся, развлечемся, устроим мини-девичник до приезда Вика…

– Не, не, не, упаси боже! – открещиваюсь, отмахиваюсь и отступаю. – Вам приятного дня, девочки, но я домой. У меня у самой дел невпроворот.

– Так ты же в отпуске…

Блин. Поджимаю губы. Внимательная Агата поймала меня на мой же крючок.

– По дому есть чем заняться. Простите, но без меня! Приятно было повидаться, Белова. И с тобой Ру. Заходи, если будет скучно. Пироги я, конечно, печь не умею, но в дурака поиграть, могу вполне. И да, хорошего вам вечера, девочки!

По личику Русланы пробегает разочарование. Похоже, она и правда сильно этой “идеей” загорелась. Становится гаденько на душе от своего резкого отказа ребенку, но ей-то невдомек, что у нас с ее отцом отношения, мягко говоря, не простые. А вот Белова хороша! Взрослая, а все туда же.

– Ладно, Тони, – пожимает плечами дочурка Волкова. – Пока тогда, – бросает, потопав дальше в сторону дома. Сомневаюсь, что однажды она воспользуется моим предложением “забежать в гости”. Подружиться у нас не вышло, наверное, это даже хорошо. Незачем эти сложности. Я раньше только в кошмарных снах могла себе представить, что буду “иметь честь” познакомиться с ребенком Вика. До сих пор это кажется диким и неправильным. Сама мысль, что у Волкова ребенок от другой женщины – в голове не укладывается. Что он с кем-то жил, кого-то обнимал, целовал, спал, любил… и тут я! Приперлась, привет из прошлого! Не нравится мне, какой пустотой все это в груди отдается. Поэтому без сожаления провожаю взглядом мелочь с шарами. Все правильно я сделала.

Но Белова так не считает.

– Трусиха ты, Кулагина, – заключает Агата, поджимая губы. – Москва испортила тебя. Но ладно, устанешь прятаться ото всех и вся, присоединяйся.

Белова трогается с места и отъезжает.

Я отмахиваюсь. Тоже мне, где трусость, а где благоразумие? После встречи накануне не пойти в дом Волкова – это далеко не трусость, а вынужденная мера по защите своих нервов. Как показал вчерашний день, каждая встреча с ним – моментально отмирание львиной доли моих многострадальных нервных клеток. А тут тем более его территория, его дом и его дочь! Уже одна мысль выглядит безумно.

Тю, нет. Без вариантов.

Виктор

– И что думаешь по этому поводу? – тянет задумчиво Герман.

Только что “по большому секрету” я поведал ему о задании полкана. Дернул черт за язык, да. Но причин не доверять коллеге, который мне не раз тылы прикрывал, у меня нет. Да и две головы всегда лучше одной. Коллективный разум вообще вещь страшная.

– Пока ни черта хорошего, – приходится признать. – Толком еще и поработать над этим вопросом не успел. Единственное, что я понял, эти люди все каким-то макаром связаны с новой фирмой застройщика, которая в этом году отхапала себе жирный кусок у нас на побережье. Все.

– Пахнет большими деньгами.

– А там где большие бабки, еще больше проблемы.

– То-то и оно.

Киваю. Залпом допиваю остатки кофе, подзывая официантку. Взглядом провожаю каждое движение малышки. Залипательно. Идет, глазки строит, задницей виляет, миленькая, хрупкая, фарфоровая статуэточка. Личико кукольное, сама вся конфетка…

Конфетка. И тут, блть, Кулагина! Беззвучно