Тихоня для Туза (СИ) - Николаева Ольга "Anabolik" Страница 27

– Считай, что напоследок решила тебя объесть. Кстати, мороженое еще осталось? – Сладкого хотелось даже больше, чем мясного.

– Я могу вам с собой продуктов нагрузить. Или заедем по дороге в магазин, еще закупим. Зачем себя мучить-то?

– И закупим, и с собой возьмем. И сейчас поедим. Все пригодится. Но сейчас – просто не мешай.

– Что с тобой происходит, можешь объяснить?

Забота и волнение в голосе? Переживание? Да ну, не может быть! Это мне все показалось!

Моргнула несколько раз, чтобы прогнать непрошеные слезы обиды. Так вдруг жалко стало себя, что впору разрыдаться! Но чтобы Стефания заплакала из-за мужчины? Да ни за что и никогда!

– Это я так радуюсь, не обращай внимания.

– Чему? – Он не вытерпел, перестал бродить вокруг да около, присел напротив, уставился прямо в лицо. Что-то там пытливо высматривал, а я упорно отводила глаза.

– Масса поводов. Можно было бы даже напиться, если за каждый повод поднимать тост. Но я не пью. Поэтому вот – заедаю.

– Ну, давай, начнем с самого главного? А потом уже по порядку расставим?

Он даже пальцы растопырил, приготовился их загибать. А мне так хотелось показать ему самый главный палец – средний. И подальше его отправить!

– Папой тебе не бывать.

Минута молчания. Вторая. Третья…

Часы на стене отщелкали, наверное, всего лишь тридцать секунд, но мне они показались вечностью.

– Не вижу ликования на твоем лице. Где брызги шампанского, бабуинский танец счастья и вот это вот все?

– А я должен ликовать?

– Кто-то из нас сегодня – определенно тупой. Будем надеяться, это временно. И можно точно утверждать, что туплю – не я.

– А кто?

Повертела в руке вилку. В другой – нож. С сожалением отложила их в сторону. ПМС – не оправдание в случае убийства. Ну, и нам бы еще с Кириллом нужно как-то домой попасть…

– Тихон. Повторяю по слогам, раз ты не понял с первого раза. Я. Не. Беременна. – Чуток подождала, наблюдая, как вытягивается его лицо. – Теперь дошло?

– Тебе пришли результаты анализов?

– Ты что-то знаешь, вообще, о женском организме? Ну, кроме того, что в него можно что-то засовывать и вынимать? И еще иногда тискать?

Мой конкретный организм нынче просто лютовал и бунтовал. Раньше таких лютых бурь в настроении, кажется, еще не случалось. А тут накрыло. С головой. И несло куда-то по ухабам.

– Ну, так, теоретически что-то представляю… – До него начало что-то доходить. Тень понимания проскользнула в глазах. – И давно ты об этом знаешь?

– Вот прямо сегодня утром и обрадовалась. Хотела тебя осчастливить, но забыла после новостей, что Витька и его банду посадили…

– Что ж. Это, наверное, хорошо.

– «Наверное»?! «Наверное, хорошо»?! – Я взорвалась. Подскочила, не в силах сидеть на месте. От эмоций просто разрывало. – Ты меня столько времени доводил, требовал, чтобы даже не вздумала рожать! Денег предлагал, и много, так тебе пригорало. А теперь – просто «наверное, хорошо»?

– Я уже привык к другой мысли. – Тихон пожал плечами. Легко так и несерьезно.

– Значит, теперь отвыкай! Все, я пошла будить Кирилла и собираться!!

Нужно было срочно куда-то спрятаться и немного порыдать. Привыкал он! Я уже имя ребенку выбрала, подобрала, чтобы сочеталось с отчеством, и вот это вот все!

– Да постой ты, Стеф!

Он поймал меня прямо у дверей. Перехватил руками, прижал к себе, надежно фиксируя. Тяжело и горячо дышал в затылок.

У меня кружилась голова, дыхание сбоило. Кровь неслась по венам толчками, отдавая в ушах громким гулом…. Но бежать уже никуда не хотелось – было уютно, спокойно и тепло.

Жаль, что ненадолго…

– Ненавижу насилие! – Пришлось переступить себя и свои собственные желания. Начала выворачиваться из крепких объятий.

– А в какой момент оно приключилось? Напомни?

Горячий воздух дыхания Тихона обжигал ухо. Будоражил, сбивал с толку…

– Сейчас меня держишь. Руки от меня убери!

– Ты с ума, что ли, сошла? Что ты сумасбродишь, Стефа?

Не отпустил. Развернул к себе лицом, все так же крепко удерживая за талию.

– Вы опять облизываетесь? – Заспанный голос Кирилла заставил нас резко отпрыгнуть друг от друга.

– Нет. – Отмазываться мы за эту неделю научились. Как будто и не ссорились – ответили хором.

– А когда мы поедем к маме, Стеф?

Племянник позезывал, тер глаза. Не видел, как искривилось лицо Тихона. Его больше волновало содержимое стола. На нем лежала куча «запрещенки», которую мы обычно прятали от Кирилла, доставая только на время его сна.

– Ты уже спешишь? – Мужчина вроде как будто обиделся. Удивил.

– Конечно. Мне мама позвонила, сказала, уже можно приезжать.

Телефон у Кира появился, конечно же, не просто так: он его у Тихона выиграл. В какую-то странную игру, о правилах которой никто, кроме Кирилла, и не знал.

Я бы не поддалась, ни за что, а вот Тихон зачем-то притворился проигравшим…

Нет. Все-таки, хорошо, что я от него не беременна: у такого отца вырастут не дети, а сплошные разбалованные засранцы!

– Кирюш, перекуси, и пойдем собирать вещи. Тихон отвезет нас к маме!

Мужчина почему-то хмуро молчал и смотрел не на нас, а в экран своей новой трубки.

Мне совсем не нравилось выражение его лица: отстраненное, холодное, чужое. Как будто не он меня только что горячо обнимал…

– Я не смогу поехать с вами в город. Вызову такси.

Лицо Кирюшки вытянулось. Мое, наверное, выглядело не лучше.

Тихон – козлина! Я хочу от него уехать, и как можно быстрее! Но – все равно, обидно же…

Малыш так и не успел сесть за стол. Развернулся на полпути, побрел обратно. Просочился между нами, осторожно, так – чтобы не зацепить никого.

– А кушать кто будет? Голодный же?

– Я не хочу, Стеф. У мамы чего-нибудь поедим. Или у Натальи Владимировны.

– Что это было? – Тихон в недоумении проследил за ним взглядом. Кажется, ничего не понял.

– Ребенок по матери соскучился. Разве не видишь? Торопится уехать побыстрее.

Себя ощущала таким же обиженным ребенком. Обманутым и незаслуженно брошенным. Хотя, конечно, Тихон и так для нас очень многое сделал. Слишком много, чтобы обижаться!

– Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?

– Можем прямо сейчас идти, если потребуется. – На самом деле, у нас тут вещей не так и много осталось бы. И ни об одной не стоило бы жалеть.

– Минут двадцать хватит? – Он снова смотрел в экран, совсем не обращая внимания на меня. – Тут просто есть машина поблизости. Может подъехать очень быстро. Заказывать?

– Да! Будем ждать у ворот. Можешь не провожать!

Сжала зубы и зажмурила глаза. Только бы не расплакаться! Только бы не сейчас!

Я совсем иначе представляла, как мы прощаемся… Вернее, совсем не представляла… Думала, он будет уговаривать нас остаться. Если не всех, то хотя бы – меня. Казалось, что Тихону все очень нравится!

Что ж, лучше сразу все закончить и разорвать. Нет беременности – нет и поводов жить здесь дальше…

– Я помогу вам вынести вещи. – Услышала уже, уходя, в спину. Похоже, Тихон даже не сразу заметил, что я его покинула.

– Сами справимся. Не напрягайся.

Думала, Кирюха наберет себе три пакета с игрушками, которыми здесь обогатился. Его-то сокровища – гораздо дороже и ценнее, чем мои.

Но нет: он стоял с небольшим пакетом.

– А где все остальное? Что ты сюда положил?

– Тут все мое. Что мама с собой дала. Я пижаму не забыл, не думай!

– А как же подарки Тихона? Мы за ними не будем возвращаться, Кир. Бери сейчас, потом не получится!

– Это же его игрушки. Мне их нельзя.

– Подарки, Кирюш. Подарки можно забирать, не бойся!

Взрослые претензии и обиды – это одно. Детей в них впутывать – последнее дело. Да и не хотелось малыша оставлять без радости…

– Я их больше не хочу. Не надо. – Он поморщился как-то очень серьезно. Так, что сомнений не осталось: он все решил. Можно даже не пытаться уговаривать.

– Почему? Тихон же хотел тебя порадовать, от всей души. Зачем отказываться? – Присела перед ним на колени, заглядывая в строгие глазенки. – Будешь потом по этим игрушкам скучать…