Светлана Демидова - Твою беду руками разведу Страница 27

Лера отказалась сообщить Шаповалову о своей беременности. Рафаэль был рад ее решению. Ему, который всего лишь пару раз бездушно поцеловал Леру перед Лилей, даже стало казаться, что именно он и является отцом ребенка. Более того, он очень желал быть ему отцом, потому и предложил Лере выйти за него замуж. Мысль о том, что эта женщина потом… когда-нибудь… конечно, очень нескоро… сможет полюбить его как хорошего отца ее ребенка, он старался гнать от себя подальше, потому что видел: пока она продолжает любить другого.

Лера нервно ходила из угла в угол, потому что время перевалило уже за полночь, а Рафаэля не было дома. Голос на его мобильном отвечал, что абонент вне пределов досягаемости, и предлагал позвонить позднее. Лера уже не знала, что и думать. Она пыталась успокоить себя тем, что Рафаэль — свободный человек, который не обязан перед ней отчитываться, а потому может отсутствовать столько, сколько посчитает нужным. Он может, вообще, взять и съехать. И без того странно, что Рафаэль столько времени исправно приходил после работы к ней, будто к законной жене. В конце концов, должны же быть у него приятели, друзья… и не только друзья… Не-ужели у него появилась женщина? А что, это нормально…

Интересно, а если бы Лера приняла его глупое предложение о регистрации брака, то он что, тоже… вот так же смог бы опаздывать домой, поскольку встречался бы с другой женщиной? А собственно, почему бы и нет? Брак-то он предлагал фиктивный, ради ребенка… Все-таки хорошо, что она отказалась с ним расписываться. Лера ничего не может делать фиктивно. Она обязательно привязалась бы к Рафаэлю душой, как к настоящему мужу. А он? Нет, пожалуй, она зря о нем так плохо подумала. Если бы они расписались, то Рафаэль не стал бы ее мучить. Все-таки он очень порядочный человек! Тогда, может быть, стоило согласиться выйти за него замуж? Только что изменилось бы? Фиктивный брак так и остался бы фиктивным… ради ребенка… Кстати, Рафаэлю стоило бы побеспокоиться о ребенке. Сам уговорил ее рожать, а теперь заставляет нервничать.

Устав от тягостных раздумий, Лера пошла в кухню, выпила стакан сока и собралась немедленно же прекратить нервничать, потому что ребенку это действительно вредно, а Рафаэль ей все-таки никто. Она решительным шагом отправилась в комнату, постелила на диван белье, улеглась под одеяло, запретив себе думать о Рафаэле. Но, уперев в потолок глаза, которые никак не желали закрываться, поняла, что не думать не может, потому что о друзьях ведь тоже беспокоятся, даже за тех, кто волен поступать по своему усмотрению.

К двум часам ночи Рафаэль так и не вернулся. Последний раз Лера взглянула на часы в четверть третьего, а потом все-таки задремала. Когда проснулась утром, настроение сразу испортилось, как только она увидела в собранном виде кресло-кровать (Рафаэль не так давно купил его для себя на какой-то мебельной распродаже). Что же делать? Вдруг с ним что-нибудь случилось? Позвонить разве в милицию? Нет, туда еще рано, даже сутки еще не прошли… Хотя с того момента, когда она видела его последний раз, как раз и прошли… Обзвонить приемные покои больниц? Да она с ума сойдет, если вдруг… Нет, нет и нет! Она ни за что не станет туда звонить! У нее даже пальцы похолодели от ужасных мыслей. Пожалуй, стоит подождать до вечера. Да, она подождет, а потом… Нет, лучше даже не задумываться над тем, что придется делать потом.

Весь рабочий день Лера только и думала о том, о чем думать не хотела. Домой она вернулась совершенно измотанной и со слезами на глазах. Уже на лестничной площадке она почувствовала запах куриных котлет, которые Рафаэль обожал — покупал в соседней кулинарии и жарил особым способом, с разными приправами. Лера открыла дверь и сразу бросилась в кухню.

— Как ты мог? — истерично выкрикнула она, дав наконец волю слезам.

— Э-э-э! Ты чего? Что еще за слезы? — Рафаэль оторвался от котлет и кинулся к Лере. — Помни о ребенке!

— А ты, ты вспомнил о ребенке, когда не пришел ночевать? Ты что же, думаешь, я бесчувственная? Ну не можешь прийти, так позвони, чтобы я с ума не сходила! — кричала Лера, размазывая по щекам слезы пополам с тушью.

— Лер! Ну-у-у… я не мог позвонить… у меня батарейка разрядилась… — начал оправдываться он, пытаясь прижать ее к себе.

— Можно подумать, что там, где ты находился, телефона не было! Обыкновенного! Стационарного! — Лера начала колотить Рафаэля кулаками в грудь.

— Я не знаю… — Он ловко перехватил ее запястья. — Я и не подумал о телефоне…

— А надо было подумать! Я заснуть не могла! Мне казалось, что с тобой случилось что-то… ужасное… — Из ее глаз посыпались особенно злые, жгучие слезы. Она чуть с ума не сошла, а он тут… котлеты жарит… Как ни в чем не бывало!

— Ну перестань, пожалуйста… — Рафаэль принялся гладить ее по волосам, как маленькую девочку. — Ничего ведь не случилось… Ну прости… прости… Я не думал, что ты станешь волноваться. Я же взрослый человек! Что со мной могло случиться?

— Можно подумать, со взрослыми ничего не случается! Со взрослыми как раз чаще всего и случается, потому что они лезут куда не надо!

— Лера, я никуда не лез, честное слово! И вообще… я так больше не буду… Честно… Я обязательно буду звонить, если вдруг что…

Лера мгновенно перестала плакать и посмотрела ему в глаза. Ей очень хотелось спросить, где он был, но она задала более дипломатичный вопрос:

— А «если что» — это что?

— Ну-у-у… если, к примеру, с друзьями засижусь. У меня, ты просто не знаешь, очень много друзей, школьных и из института. Я давно с ними не встречался, потому что… не хотел рассказывать про Лилю и… вообще… А вчера так получилось, что… Все, такое больше не повторится! Клянусь!

— Собственно, ты можешь и съехать… — неуверенно начала Лера. — Помнишь, ты говорил, что в принципе тебе есть где жить — у родителей в Чудове… Я уже как-то приспособилась к своему положению, меня реже тошнит.

— Могу, конечно, и к родителям поехать. — Рафаэль кивнул головой. — Оттуда, правда, очень тяжело добираться до работы. Но ничего, можно приспособиться, надо будет только пораньше вставать. И если ты хочешь, чтобы я съехал…

— Нет, я не то чтобы хочу… просто наши с тобой отношения… Они всем странны. Врач в консультации убеждена, что ты мой муж, хотя в карточке четко написано, что я не замужем. Она уверена, что мы живем гражданским браком. Все как-то у нас с тобой по-дурацки…

— Ничего не по-дурацки! Я съеду, когда ты перестанешь во мне нуждаться или…

— Что «или»? — испугалась Лера.

— Ну, если вдруг у тебя появится… своя личная жизнь… или, например, у меня… Но! — Он поднял вверх палец. — Мне ничто не помешает помогать тебе! Я тебя уговорил родить ребенка и от своих слов отказываться не собираюсь. А потому — прекрати зря лить слезы и садись-ка ужинать. Ты только глянь, какие я котлетки замастырил!