Невеста в долг (СИ) - Лаванда Марго Страница 27

— Место изумительное. Я бы жила здесь всегда.

— И не скучала по родственникам?

Вздыхаю. С братом мы отдалились. Нурия рассказала, что звонила ему, чтобы пригласить на праздничный ужин в честь свадьбы, но Артём холодно отказался. Не захотел. Он так и не принял нас с Каримом как пару.

Отец тогда все еще был в клинике. Сейчас он уже вышел, но меня не хочет видеть и даже слышать. Винит в том, через что пришлось ему пройти. Это очень больно, ведь я думала только о его здоровье и благополучии. Сейчас отец совсем иначе выглядит, самочувствие пришло в норму. По крайней мере насколько это возможно.

В последний наш разговор он просил денег, даже, скорее, требовал. Говорил, что, раз я выхожу замуж за богача, теперь должна его содержать. Я, конечно, послала ему небольшую сумму. Но было больно, что он не интересуется моей жизнью. Ему интересны только деньги.

Вот и пришел момент возвращения в родной город. Тетушки примчались нас встречать в аэропорт, сразу повезли в особняк, хотя я снова тяжело перенесла дорогу и чувствовала себя ужасно. Отказываться было неловко. Старалась не показывать свое состояние. Сначала куплю тест, сдам анализы. Нужно убедиться в том, что я правильно оценила симптомы. Потом скажу Кариму. Он должен узнать первым.

Эта тема так тревожна для меня. Мы ни разу не говорили о детях. Пока страсть выходит на первый план. Но как же хочется верить, что для Карима наш брак не пустой звук. Не только выгодный проект.

— Останьтесь на несколько дней, — уговаривает Нурия. — Мы так соскучились! Расскажете нам про Стамбул!

— Вы сами туда можете съездить, — говорит Карим. — Софья в восторге от дома. Он великолепен. Моя самая удачная покупка.

— Ох, мы слишком стары, чтобы летать на самолетах, — ворчит Нурия.

— За себя говори, — кривится Гарифа.

Вечером традиционно пришли соседи. Диляра и Надим теперь относились ко мне куда более дружелюбно, но Альфия продолжала держать дистанцию. При этом пожирала Карима такими взглядами, которые мне совсем не нравились.

Будь я, наверное, более решительной, то сразу пресекла бы подобное. Прямо объяснила бы, чтобы не смотрела так на моего мужа. Но это не мой дом, а тетушек. Конфликтовать не хотелось. Я держалась, высказывала только Кариму, а он посмеивался.

— А ты, оказывается, ревнивая, — поддевал меня.

Меня это злило ужасно, затрагивало гордость.

Неделя за другой проходили в особняке. Мы редко бывали в квартире. Карим погрузился в работу, проект с Пётром Вениаминовичем отнимал уйму времени и требовал массу усилий и нервов. Видно было, что оба захвачены общей идеей, постоянно были на связи. Поэтому, Карим предложил нам какое-то время пожить в особняке, чтобы я не скучала одна в квартире.

Рано утром он уезжал в свой офис и пропадал там допоздна. Он с удовольствием делился со мной тем, как проходит процесс строительства, мне было очень интересно его слушать. Но постепенно начались проблемы, местные власти вставляли палки в колеса. Карим мрачнел, делился все меньше. Я переживала за мужа. Не решалась в такие сложные дни отвлечь его разговором о своей беременности. Хотелось выбрать идеальный момент.

Все надеялась, что со временем мы станем ближе, что разговор пройдет проще. Наводила красоту и уют в квартире, в которой мне было все же комфортнее, чем у тетушек. Слишком уж часто заглядывали в гости их соседи Шакиировы. Их вопросы, внимательные изучающие взгляды раздражали меня.

Приезжая с работы, Карим обычно вез меня ужинать в какой-нибудь ресторан. Я влюблялась все сильнее. Страх перед неизвестностью постепенно притуплялся. Если выдавался свободный день, все внимание Карима было посвящено мне. Я наслаждалась этим, наконец позволив себе поверить, что счастье возможно.

Что мне мешало начать разговор? Страхи. Мы так и не обсуждали начало наших отношений. Что между нами, контракт или любовь?

В тот день я проснулась одна, в нашей квартире. Чувствовала себя очень плохо. С утра кружилась голова, тошнило очень сильно. Что-то не так. Я почувствовала это отчетливо, но было поздно. В туалете увидела на полу капли крови.

В панике я позвонила Олесе. Не знаю, почему именно ей. Попросила вызвать скорую. Дальше провалы в памяти, черные пятна. Осмотр, назначенная операция. У меня выкидыш. Бледное лицо Карима, тетушки, непривычно молчаливые. Чувство вины, что сразу родственникам не сообщила. Испуганное лицо Артёма. Брат примчался раньше, чем Карим. Вскоре возле моей палаты была целая толпа. Но увы, ничто не помогло спасти нашего ребенка.

Глава 28

Глава 28

— Почему ты мне не сказала, что беременна? Два месяца, Софья. Это достаточно большой срок.

В его голосе обвинение. Он такой отстраненный, холодный.

— Я боялась, — шепчу, совершенно разбитая произошедшим.

За что судьба обошлась со мной так жестоко? Я так любила своего малыша. Но иногда закрадывались мысли, что слишком рано. Что не время. Страхи, вдруг Карим отберет его?

И вот я потеряла его. Безвозвратно. О таком и мысли не было!

Как же больно. Я не смогу жить с этим грузом. Все больше себя обвиняю.

Карим отдалился, ночует в квартире, а меня тетушки настояли забрать в особняк, чтобы «выхаживать». Ощущение, что муж не хочет меня видеть такую.

Я прохожу курс антибиотиков, принимаю много других препаратов. Мы теперь спим в разных комнатах. Ко мне ежедневно приезжает врач.

Надежда, что мы сможем вместе пережить эту боль, помочь друг другу, с каждым днем все призрачнее. Мы отдаляемся. Почти не разговариваем.

Муж не заходит в мою комнату. Поглощен проектом, только этим живет, все его мысли сосредоточены на работе.

Я все жду, месяц за месяцем, когда все изменится. Это невыносимо. Неужели Карим так и не простит меня?

Лучше не становится. По вечерам все чаще Карим приезжает домой пьяным.

Об этом я узнала случайно, подслушала, как разговаривали Нурия и Була. Тетушка плакала, причитала. От меня они старались скрывать это. Я рано ложилась спать, и не сразу поняла, что все настолько плохо.

Сегодня Карим приехал очень сильно пьяным в особняк. Приоткрыв дверь, наблюдаю, как он качается из стороны в сторону, несмотря на то, что его крепко держит за талию Була. Тетушки ласково уговаривают его пойти в кровать.

Я обвиняю во всем себя. Сжираю себя.

Не смогла быть откровенной. Не сохранила малыша.

Испортила Кариму жизнь.

Он говорил, что честность для него самое главное. А я подвела его. Обманула.

— Так больше нельзя, Карим, — сама вхожу в его спальню следующим утром. — Я не могу так больше. Если ненавидишь меня — отпусти.

— С чего ты взяла, что ненавижу? — смотрит, в глазах поволока. Словно еще пьян. — Что за бред, Софья?

— Ты не можешь на меня смотреть…

— Чего ты хочешь от меня, Софья? Каких слов? — рычит, дергая меня на себя.

Я оказываюсь в его объятиях. За эти месяцы успела забыть, какой он горячий. Какой страстный. Набрасывается на мои губы.

Он словно пожирает меня, даже причиняет боль, но во мне живет столько накопленной страсти, что я наслаждаюсь этой болью, пью ее, становлюсь такой же смелой, как и Карим.

Он срывает с меня одежду, стягивает ее быстрыми, резкими движениями, я со стоном подчиняюсь, голову ведет, перед глазами расплываются неясные круги, а он сладко целует обнаженные участки кожи, не пропуская ни единого сантиметра.

По телу бежит дорожка из горячих поцелуев. Задыхаюсь от жара.

— Девочка моя, — еще сильнее стискивает меня в объятиях.

Крепко прижимаюсь к мужу, с упоением принимаю его напор.

Мне так хорошо, я так соскучилась, настолько переполнена любовью и страстью, что боюсь захлебнуться и утонуть. Каждое его слово вызывает счастливую улыбку, в голосе столько чувственности и желания. Целый океан.

Как? Как я могу вызывать такие горячие чувства? Карим заставляет поверить, что я самая красивая — для него. Мы словно созданы друг для друга. Подходим идеально. Мне хочется поскорее слиться с ним воедино, сплавиться в одно целое, и он разделяет мои чувства.