( Не) моя малышка (СИ) - Валентина Элиме Страница 27

− Там внутри и все остальные документы, − кивнул он головой в сторону своего портмоне. — Мы постоим вот тут, чтобы никому не мешать, да и вы можете нас видеть, − мужчина откатил коляску к большому окну магазина.

Я всё же открыла и убедилась в наличии документов и что мне не подсунули пустышку. После задумалась. Может, он действительно просто хочет помочь, а я тут напридумала себе такого? Но всё равно оборачивалась несколько раз, пока не зашла внутрь. Но и там взгляд всё время упирался на окно, откуда мужчину с коляской было видно очень хорошо. Только я всё равно торопливо набрала продукты и всё необходимое для Валерии и быстрее направилась в сторону кассы. Выскочив на улицу, я выдохнула. Мужчина стоял на том же месте. Я вернула ему его вещи и заглянула в коляску. Валерия была в люльке.

− Она уснула, − отчитался он, стоило мне подойти к ним. — Давайте я вам помогу, а то как же вы одна всё это дотащите?

Он принял с моих рук пакеты и ждал, пока я покажу направление.

− Спасибо вам. И извините, что не доверилась сразу. Мало ли кто может подойти вот так на улице и предложить помочь безвозмездно. Только сумасшедший, наверное. Потом ищи ребенка, − извинилась я перед ним. Стало неудобно. Мужчина ко мне всей душой, а я к нему с недоверием.

− Ничего, это даже к лучшему, что не доверяете вот так сразу. Значит, вы ответственная мать, − улыбнулся он. — Меня Ефим Петрович зовут.

− Аня, − чуть ли не шепотом проговорила я, не став заострять внимание на том, что я не родная мать девочке, как и говорить мужчине про это.

− Это, конечно, не моё дело, но как же вы справляетесь со всем одна? Неужели некому помочь? — его забота подкупала.

− Почему же нет? Есть, к примеру, соседи по коммунальной квартире. А вот родных у нас никого, − кроме сбежавшей неизвестно куда сестры. — Да и не привыкла я жаловаться и просить помощи у всех вокруг. Ребенок то мой, значит это моя ответственность и забота, так что никто не обязан нам помогать.

− И то правда, − согласился со мной мой случайный спутник.

Дальше разговор не клеился. И до дома мы дошли в молчании.

− Лифта, как я понимаю нет, − не то спросил, не то просто озвучил сам факт его отсутствия. — И вы вот так сами спускаете коляску каждый день и заодно таскаете такую тяжесть? — указал он на пакеты в своей руке. — Какой хоть этаж?

− Четвертый, − озвучила я.

А куда было деваться? Сперва я спускала коляску, затем поднималась за ребенком. После прогулки всё делала наоборот. Малышку оставляла под присмотром соседей, чаще всего бабе Шуре, и спускалась за коляской.

− Есть женщины в русских селеньях, что многие мужчины и в подметки им не годятся, − подытожил он. — Ну я никак не могу уйти, пока не помогу вам до конца, Аня.

Мне, если честно, было только в радость его помощь. Я взяла на руки всё ещё спящую малышку, а Ефим Петрович сложил пакеты на неё и ловко так начал подниматься по лестнице.

− Я восхищаюсь вами, − занося коляску в коридор квартиры проговорил он. − Я бы хоть на немного хотел, чтобы моя дочь была похожа на тебя, − с какой-то грустью в голосе признался он. — Вот, возьмите, и не стесняйтесь звонить, если вдруг вам понадобиться моя помощь. У меня много свободного времени на пенсии, да и свою помощь в этой жизни не на кого растрачивать.

На этом мы попрощались с мужчиной. И я не стала выбрасывать его визитку. Мало ли что может случиться в моей жизни. Помощь всегда может понадобиться в самые неожиданные моменты. Судьба так любила подбрасывать мне сюрпризы, не всегда приятные, словно проверяла меня на прочность. Ведь следующий её подарочек я получила уже через пару дней.

Глава 17

Мой прайд — мои правила!

Тигрица за своего котёнка

даже на смертном одре встанет на лапы

и разорвет любого врага.

Слова автора.

Анна Владимировна

Валерия заболела. Неожиданно и так не вовремя. Заканчивалась вторая четверть и надо было выставить оценки, как и полугодовые, заодно дать шанс некоторым ученикам, чтобы исправить свои оценки. И Римма Ростиславовна пошла мне на встречу, разрешив оформить отгулы, что мы получали за выход на разные мероприятия во время официальных выходных и каникул. Больничный по уходу за ребёнком получить я не могла, так как не являлась ни родителем Лерочки, ни её опекуном. Хотя последнее могла запросто сделать, если бы постаралась.

И начались дни и ночи, ещё хуже предыдущих. У малышки забивался нос, сопли текли ручьем, она плохо ела и, соответственно, просто отвратительно спала. Лерочка не слезала с моих рук. Стоило её положить в кроватку или опустить на коврик на полу, чтобы хотя бы просто сбегать в ванную комнату, как тут же она начала голосить так, словно с ней случилось что-то страшное и ужасное. Приходилось брать её с собой везде. И я держалась уже из последних сил, забывая о том, когда последний раз принимала душ не впопыхах, а отмокала в ванной как следует. Соседи все были заняты подготовкой к новому году, который был уже на днях, и их отвлекать я посчитала неудобным. С грустью отмечая то, что встречать так любимый мной праздник придется с пустым холодильником. Ведь даже сходить в магазин за продуктами пока не получалось. Ждала, когда состояние Лерочки улучшиться. И поэтому я днём без зазрения совести ложилась спать вместе с племянницей. Точнее, приходилось. Ведь она теперь спала животом на мне.

Я собирала подушки вокруг себя, чтобы избежать падения Лерочки, держала бутылочки на расстоянии вытянутой руки, в случае если малышка захочет перекусить или выпить воды, и ложилась вместе с ней, обнимая её. В положении лёжа животом на мне, да и под некоторым углом, она спала намного лучше, не откашливалась от соплей, да и такая близость со мной, видимо, успокаивала. Но только в этот день нам не дали отдохнуть, как следует.

Казалось, мы только-только уснули, как старая деревянная дверь не успела затрещать, резко распахнулась и с грохотом ударилась об стену. По полу покатился шпингалет, так запросто вырванный с корнем. С потолка тут же посыпалась штукатурка. Я вздрогнула от такого шума, как и ребенок на мне. Огляделась по сторонам