Любовь по требованию и без… - Дарина Ромм Страница 27

Заерзала на нем, потираясь о вздымающийся в паху бугор, и недовольно зашипела, когда он скинул меня со своих колен. И тут же радостно проскулила, когда нетерпеливые руки развернули, толкнули грудью на столешницу и сдернули с меня джинсы.

Тяжелая ладонь прижала мне поясницу, и Эрик с силой, не церемонясь, вошел. Сразу на всю глубину, до упора. Заполняя меня так, что больше не осталось места ни для чего. Ни в голове, ни в сердце.

Заставляя меня глухо охнуть и забиться от удовольствия под его телом. Потому что нет больше ничего, кроме этого мужчины и его резких, длинных движений, вышибающих из меня все лишнее, отчего сама я никак не могу избавиться.

– Снежа, ты как? – услышала я хриплый шепот, когда отстреляли фейерверки в теле, отзвенело в голове, и вернулась способность хотя бы слышать.

Эрик подхватил меня под живот и потянул со стола, от которого я бы хотела никогда не отлипать:

– Пошли, отнесу тебя в душ и спать.

После душа, где долго стояла под теплыми струями, я откинулась на грудь Эрику и закрыла глаза, почему-то вспомнив самую первую нашу с ним встречу восемь лет назад…

Глава 35

Настоящее время… Снежана Демина

– О чем задумалась? – влез в мои мысли небритыш и ущипнул меня за попу.

– О тебе, – буркнула недовольно, потирая ягодицу. – Вспомнила нашу первую встречу.

– Которую из них? – вдруг удивил меня Эрик и от души зевнул. – Мы с тобой столько раз встречались, и каждый раз как первый, потому что ты меня никогда не узнавала.

– Что-о? – я приподнялась на локтях и уставилась ему в лицо. – Что ты говоришь, Эрик?

Он подхватил меня под бока и потянул на себя. Уложил сверху и принялся лапать за голую попу:

– Я тебя первый раз увидел, когда тебе лет одиннадцать было. Ты была страшненькая, как… даже не знаю, с чем сравнить. В общем, тощая жуть, а не девочка. Ты на меня налетела в кинотеатре и выбила у меня из рук ведро с попкорном.

– Врешь ты все, Эрик, не было такого, – возмутилась я.

– Ну ладно, не выбила. Я его успел поймать. Но твою нахальную мордаху запомнил, – небритыш оскалил зубы в радостной улыбке и особенно смачно стиснул мою попу, заставив меня заерзать на нем.

От моего шевеления он зашипел сквозь зубы и одним движением перевернулся, подминая меня под себя. Навис, впился в мое лицо темными глазами и легонько куснул за нижнюю губу:

– Вот видишь, ты сама меня не помнишь. А недавно предъявляла претензии, что я забыл нашу предыдущую встречу.

– Эрик, иди ты нафиг, брехун небритый, – я завозилась, пытаясь вылезти из-под него, – Я в детстве в кино была, раз пять от силы. Не мог ты меня в кинотеатре встретить.

– Мог, Снежка. Ты тогда на «Аватаре» со своим классом была. И сидела через два ряда впереди меня. С вами еще училка была, такая худая горластая тетка в ядовито-зеленом костюме.

Я застыла, близко-близко глядя в его смеющиеся глаза, не веря, что это может быть правдой. Потому что я была на «Аватаре» с классом!

Это был тот редкий случай, когда отец разрешил мне пойти в кино. И учительница в зеленом костюме тогда была, наша классная Кира Олеговна…

– Снежа, если ты сейчас опять заревешь, я не выдержу, – предупредил Эрик, сильнее придавливая меня к кровати. И поцеловал. Наверное, чтобы отвлечь, потому что я, и правда, собралась плакать.

Теплые губы коснулись моих, мягко втянули в рот, помяли, пососали. Чуть куснули и отпустили, пошли мягкими поцелуями по скулам к вискам, по щекам, и обратно к губам. Впиваясь в них уже без всякой мягкости, требовательно, жестко, проталкивая язык мне в рот и гуляя там, в свое удовольствие. Сплетаясь языком с моим, касаясь неба и проводя по краю зубов.

Я закинула руки ему на шею, погладила, легонько царапая кожу ногтями. Вцепилась в волосы на затылке и с силой потянула. Классно-то как!..

– Снежка, – прорычал он в мои распахнутые навстречу губы, – что ты делаешь…

Впился в шею жгучими поцелуями. Прошелся дорожкой от плеча к уху, оставляя горящие следы на коже. Заставляя меня глухо стонать и вцепляться в его плечи, теряя самообладание.

Между ног сразу стало жарко и влажно, когда настойчивые губы пошли вниз, выцеловывая мою грудь с болезненно сжавшимися сосками. Горячие, жадные руки стиснули ребра, поднялись к груди, накрывая их полушария и чувствительно сжимая между пальцев соски.

Нахальные пальцы принялись настойчиво трогать меня внизу живота, накрывая лобок, трогая пульсирующую желанием самую чувствительную точку. А потом ее накрыл жадный рот, трогая губами и сладко обводя языком.

Я стонала в его руках, ни о чем больше не думая, только о том, как он прижимает меня к себе. Как тискает, кусает и облизывает, словно дикий зверь свою добычу.

Ощущая себя его собственностью. Послушной, покорной, согласной на все и сразу, что только он захочет со мной сделать. Потому что только с ним я чувствую себя живой. Всегда, с той первой встречи, когда он взял себе мое тело, навсегда присвоив и мою душу…

– А когда в следующий раз ты меня встретил, и я не узнала тебя? – лениво пробормотала я, когда сытая и довольная лежала в объятиях Эрика, почти уплывая в сон, но, не желая, тратить на него время.

– Снежка, ты о чем хочешь спросить на самом деле? – небритыш зевнул, перевернулся набок и подтянул меня к груди, прижав ногой мое бедро.

Из-под отяжелевших век я смотрела на наши тела. Мое тонкое и гладкое, очень белое. И его, большое и смуглое, покрытое темными волосами на руках и ногах. Такие контрастные и, в то же время, идеально подходящие друг другу.

И думала о том, как отвратительно шутит судьба, столько лет водившая нас с Эриком кругами, лишь иногда, на короткий миг, позволяя соприкоснуться друг с другом.

– Много о чем хочу спросить, – пробухтела я. – Надеюсь, ты не женат?

– Нет, – Эрик дунул мне в волосы. – Никогда не был. И даже не планировал.

Я застыла, почувствовав, как в сердце вдруг кольнуло ледяной иголкой.

– И на тебе не женюсь, если своей болтовней не дашь мне поспать, Снежка, – добавил он, утыкаясь носом мне в шею и начиная сладко сопеть.

– Больно мне надо, – я хихикнула, потому что цветные пузырьки счастья вдруг начали радостно взрываться перед глазами, и никакой иголки в сердце уже не было и в помине. – Ты еще не созрел для семейной жизни.