Татьяна Тронина - Небесные очи Страница 27

После нескольких проверок Артур стал диверсантом. Получил ракетницу, патроны. Указывал немцам, куда надо сбрасывать бомбы. За помощь в уничтожении Бадаевских складов немцы его даже наградили – заочно, конечно.

Так, параллельно, шли три жизни Артура Демьяненко – доктора-доходяги, подпольного спекулянта и бандитского лекаря и, одновременно – диверсанта.

Единственное, чего не было у Артура – так это женщин. Родители с детства внушили Артуру, что женщина может предать, сесть на шею, высосать всю кровушку, сбить с пути истинного... Их дорогой мальчик должен беречься! Он никого не должен любить – только себя, себя, себя...

У Артура не было женщин. Даже случайных связей он избегал.

Однажды увидел милую девушку, почти девочку, сидевшую в тени боярышника – с таким отрешенным, тревожным видом, что у Артура сжалось сердце. В первый раз он ощутил потребность позаботиться о ком-то, а не только о себе.

У девушки были волосы каштанового цвета, заплетенные в две толстые косы, темно-зеленые глаза, точеная фигура – словом, настоящая красавица. Но мало ли на свете красавиц! Они встречались на каждом шагу, и ни разу еще сердце Артура не дрогнуло. А тут...

Есть лица, которые сразу кажутся родными. Почему так? Может быть, какой-нибудь предок Артура любил вот такую же зеленоглазую русалку? И эта страстная любовь навсегда запечатлелась в крови мужской части всего рода Демьяненко?

Артур сел рядом с девушкой, представился. Спросил имя незнакомки, она ответила – Аля. Через минуту он уже знал о ней все – даже не надо было задавать лишних вопросов, только посмотреть ей в глаза. Эта Аля была совсем юным созданием, и таким чистым, таким невинным... Эта чистота, словно печать на лбу! Ангел. Наверное, если б Аля узнала хотя бы одну из его тайн, то преисполнилась бы ненависти к нему, Артуру. Хватило бы одного симулянтства! А уж про то, что он помогал бандитам и тем более – немцам, и говорить нечего... С простодушием невинности Аля сама бы отправила его на костер, да еще подбросила бы в огонь хвороста.

Словом, Аля никак не могла стать спутницей Артура. Когда началась воздушная тревога, Артур сбежал (кроме того, надо было выполнять задание немцев, самая работа!).

Но в душе осталась тоска – по такой юной, чистой, абсолютно, космически недоступной.

А потом началась блокада.

Вряд ли она выжила, эта Аля. Артур мысленно ее похоронил. О, будь она хоть капельку похитрей, или распущенней, или эгоистичнее... Он бы помог ей, он накормил бы ее. Но в том, что она с негодованием отвергла бы эту помощь, можно было не сомневаться. «Откуда у тебя столько хлеба? – строго спросила бы она. – Откуда колбаса, сахар, масло? Откуда столько золота?!» И немедленно донесла бы на него. Даже если бы и полюбила к тому времени. Ангел, ангел, для которого какие-то высшие истины – важнее жизни...

Сосед Митька притащил к себе какую-то девчонку. Выхаживал ее. Артуру было все равно – он даже не слушал Митькины рассказы о девочке, оставшейся совсем одной в блокадном городе. Он, Артур, благотворительностью не занимался.

Но каково же было его удивление, когда он на кухне, лицом к лицу, столкнулся со своей мечтой – Алей. Это была она. Живая! По-прежнему красивая, хотя очень исхудавшая, лишившаяся своих чудесных кос. Прозрачная, словно светящаяся кожа, темно-зеленые глаза, ставшие как будто еще больше... Куда его изумрудам до этих глаз!

В одно мгновение Артур вновь превратился в ее раба. Встал на колени – убей меня, если хочешь (ко всему прочему, Аля подозревала в нем диверсанта, и совершенно справедливо подозревала!). Но это его смирение сыграло ему на руку. Она не убила Артура, она ему поверила. О, как легко обмануть ангела!

Они жили вместе, бок о бок. Артур никак не показывал своих чувств, он выжидал. Эта девочка достанется только ему... Скорее бы пришли немцы, скорее бы они победили! Может быть, хоть тогда что-то сдвинется в Алькиной голове и она поймет – старый мир рухнул, надо жить в новом. Вместе с ним, с Артуром.

Но, видно, правы были родители, когда-то предупреждавшие его – нельзя отдавать свою драгоценную жизнь, сынок, в руки женщины.

Любовь чуть не погубила Артура. Аля выследила его, когда он посылал сигналы немцам. Откуда-то появился Митька, загрохотал по улице патруль, ведомый Розой...

Только чудом Артуру удалось спастись.

Он бежал, бросив все.

Прекрасно понимал, что вернуться уже невозможно, что его ищут – убийцу и диверсанта. Причем убийцу не только соседа Митьки, но и тысяч других людей! Милая Аля наверняка вспомнит о том, как были уничтожены Бадаевские склады... Глупая, невинная, доверчивая Аля.

Он потерял ее навсегда.

Артуру удалось бежать из осажденного Ленинграда. Как ему это удалось – отдельная история, почти невероятная и страшная. Попал в плен, чуть не убили. С трудом удалось доказать немцам, что он – свой. Он нужный, он очень много сделал для них...

Поверили, проверили. Решили, что пригодится.

И, в один прекрасный день Артур оказался в концентрационном лагере Освенцим[2]. О, вы только не подумайте, не в качестве узника, нет! Его отправили туда заниматься наукой, трудиться на благо Третьего рейха.

Arbeit macht frei. «Труд освобождает» – висел над входом лозунг.

Артура встретил его непосредственный начальник – довольно молодой мужчина со спокойным и доброжелательным лицом. Звали мужчину – Йозеф Менгеле.

– Артур, вы дипломированный медик, как я понимаю?

– Да, герр Менгеле, – на хорошем немецком ответил Артур.

– Очень хорошо. Будете мне помогать. Готовы?

– Я согласен, герр Менгеле.

– О, погодите соглашаться, Артур... – усмехнулся Менгеле. – Сначала посмотрите, чем мы занимаемся тут, в нашей лаборатории. Не все оказываются к этому готовы. Идемте за мной.

И Йозеф Менгеле повел Артура за собой по подземному коридору в лабораторию.

Куда он привел Артура?

В обычную больницу. Там лежали люди – русские, евреи, цыгане... Взрослые и дети. В бинтах, на костылях, с повязками на глазах, с торчащими из тел дренажными трубками. Очень много близнецов почему-то, кстати. Все чинно и благородно.

– Чем больны эти люди? Их ранили?

– Это экспериментальный отсек, Артур. Эти люди ничем не были больны. Но фюрер дал нам, ученым, великие возможности. С помощью этого человеческого материала мы теперь можем предупреждать болезни у тех, кто этого достоин, у истинных арийцев. Мы можем помогать нашей армии. Например, как долго человек может выдерживать холод? Можно ли его спасти после обморожения, и через какое время его можно спасти, а через какое – даже бесполезно что-либо предпринимать? Может ли человек без наркоза выдержать операцию по удалению желчного пузыря?