Нора Робертс - Дом у голубого залива Страница 27

— Это была она. — Уилл беспомощно уронил руки на колени. — Только сейчас до меня дошло. Она изменилась, но не настолько, чтобы ее не узнать. Что она здесь делает?

— Уилл у нас немного глуповат, — сказал Дэн, — особенно когда дело касается плохих людей. Деньги, вот что ей надо, правда, Сет?

— Да, все так, — проворчал Сет.

— И все равно я ничего не понимаю. — Уилл дернул себя за волосы. — Ты ей ни черта не должен. Шантажировать она тебя тоже не может.

— Я платил ей много лет подряд. Глупо, конечно, но я просто не знал, как сделать, чтобы она отстала от наших.

— Они ничего не знают?

— Нет. Я никогда никому об этом не говорил. Она разыскала меня в Риме несколько месяцев назад. А неделю назад появилась уже здесь. Я думал, что выторговал для себя передышку. Но если она пришла к Дрю в магазин, то вовсе не за тем, чтобы купить букет ромашек.

— Чем мы можем тебе помочь?

— Посмотрим, что она дальше предпримет.

Сет подумал, что, увидев Дрю, Глория сразу решила, что между ним и Дрю не может быть ничего серьезного.

На самом деле он и сам не до конца понимал, как у него обстоят дела с Дрю. Она была не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ, но сдержанность как раз и была одним из ее привлекательных качеств. Он знал, что она не в восторге от идеи позировать ему опять. Но в воскресенье он все приготовил для сеанса в своей мастерской так, как будто она уже согласилась.

— Почему бы тебе не взять у меня за акварель деньги?

— Я не хочу денег.

Он расстелил простыни на кровати. Их цвет жимолости хорошо гармонировал с ярко-красными лепестками роз и белой кожей Дрю.

— Но ведь ты рисуешь для того, чтобы продавать картины? — Глядя на кровать, она испытывала неловкость. — Для того, чтобы получать за них деньги.

— Я не пишу картины ради денег. Деньги — побочный продукт, который, должен признать, иногда приходится очень кстати. Но этими вопросами занимается мой агент.

Он раскрыл пакет с лепестками и разбросал их по кровати.

— Просто расслабься, а остальное предоставь мне.

— Я не могу расслабиться, голой лежа на кровати.

— Брось, можешь.

Он подбросил еще лепестков и отступил в сторону.

— Один час? И акварель будет моей?

— Договорились. Давай-ка снимай халат. — Он развязал пояс и нежно спустил халат с ее плеч. — Мне очень нравится на тебя смотреть. Я хочу показать тебе, какой я тебя вижу. А теперь ложись. Мне надо, чтобы ты повернулась на бок и смотрела на меня. А руку положи вот так. — Он поднял ее руку и положил ей на грудь.

— Я чувствую себя так, будто меня выставили напоказ в витрине.

— Ты должна гордиться своим телом. Подними немного колено, а руку держи там, где я ее положил, ладонью вверх. Вот так, хорошо.

Сет взял из пакета еще лепестков и разбросал их по всему ее телу и в раскрытую ладонь. А потом тщательно разложил их на ее волосах, на груди, на плече, вдоль линии бедра.

Он отошел в сторону.

— Постарайся не двигаться. — Он встал за мольберт. — Говори со мной.

— О чем? О том, как нелепо я себя чувствую?

— Почему бы нам с тобой вечером не покататься на лодке? Мы напросимся на обед к Анне, а после быстренько уйдем.

— Я не могу думать об обеде и, уж конечно, о твоей невестке, когда я голая.

— Люди увидят потрясающе красивую женщину.

— О боже, и моя мать тоже! — сказала Дрю в ужасе.

— Как она, кстати? Они с отцом все еще вместе?

— Насколько я знаю, да. Но они очень недовольны мной.

— Очень трудно всегда всем угождать.

Он нарисовал изгиб ее плеча, стебель шеи, изящную линию груди. А потом начал писать ее красками.

Она перестала думать о своей позе, забыла про скромность и завороженно наблюдала за тем, как он работает. Какие бы фантазии ни проносились сейчас в его голове, она ощущала себя с ним единым организмом и не хотела нарушать это наваждение.

Правда ли, что натурщица всегда влюбляется в художника? Может, это естественно, что он ей сейчас нужен как никогда.

Когда он посмотрел на нее, словно пытаясь впитать всю ее сущность, ее пробила дрожь.

— Можно я посмотрю, что ты уже сделал?

— Угу.

Он положил кисть, взял со стола тряпку и так и стоял, не отрывая взгляда от портрета.

Дрю встала с кровати и, завернувшись в халат, встала рядом с ним. Сделана всего небольшая часть, поняла она, но уже видно, как это превосходно.

— Это прекрасно.

— Да, получится замечательно, — согласился Сет. — Это хорошее начало. — Потом наклонился и прошептал ей на ухо: — Я схожу с ума по тебе. И ты это знаешь.

Ее губы изогнулись в улыбке, и в ней он прочел понимание.

Он увидел все, что хотел, в это одно мгновение — знание, уверенность, желание и обещание.

Она вернулась к кровати, легла и продолжала позировать.

— Это будет моя самая лучшая работа. И ты знаешь почему?

Она покачала головой.

— Потому, что в этом портрете — все, что ты для меня значишь. То, что я почему-то знал с первой же минуты, как только увидел тебя. — Он подошел к кровати. — Я люблю тебя.

У нее перехватило дыхание.

— Я знаю. — Она прижала руку к сердцу, удивляясь, как это оно еще не выпрыгнуло у нее из груди. — Я знаю. И мне почему-то страшно. Сет, это потому, что я тебя тоже люблю.

Она вскочила, разбрасывая розовые лепестки, и бросилась в его объятия.

Глава десятая

ураган по имени Анна пронесся по дому, и все мужчины попрятались кто куда. Она пролетела по гостиной, подхватывая с пола носки, ботинки, пустые стаканы. К тому времени, как она добралась до кухни, почти никого из домашних не осталось. Даже собака куда-то спряталась.

Сет, кашлянув, сказал:

— Послушай, Анна, это ведь всего лишь ужин.

Она так и взвилась:

— Ах, всего лишь ужин?

— Ведь у тебя было что-то приготовлено для нас всех, так что же делать из этого проблему? — добавил он. — Дрю не привередлива.

Анна громко хлопала дверцами шкафов на кухне.

— Так, по-твоему, это нормально — предупредить меня всего за час до гостей?

— Да какие там гости? Мы думали просто перекусить, а потом…

— Ах, вы, значит, собирались перекусить на бегу. — Она направилась к нему. — Оставайся на месте! — строго скомандовала Анна, когда Сет сделал попытку выскользнуть из комнаты.

— Ну хорошо, хорошо. Но зачем делать из этого проблему? К нам ведь часто кто-нибудь приходит на ужин.

— Это совсем другое.

Так как Анна только что вытащила большой разделочный нож, Сет решил с ней не спорить:

— Ты, конечно, как всегда, права. Извини. Я помогу тебе.