Сандра Мэй - Разговоры по душам Страница 27

Чисто по-человечески он их не очень любил. Вернее относился к ним никак. Миссис Слингсби слишком злоупотребляла косметикой — в ее почтенном возрасте это выглядело неряшливо и вульгарно, — а мистер Слингсби не вызывал вообще никаких эмоций, потому что был типичным подкаблучником и не интересовался ничем на свете, кроме разве что птиц. Все остальное он оставлял на волю супруги.

Дядя Кларенс терпеть их не мог. По его словам, «старуха Слингсби» слишком громко чавкала за столом. Но в любом случае супруги Слингсби были теми клиентами, которым нельзя просто так взять и сказать: извините, у нас без вас полно проблем, уезжайте обратно.

Вместе с тем их приезд создавал новые проблемы. Весь невеликий штат прислуги — Рози, Джейк и дядя Кларенс — должны были обслужить семерых гостей, Мэтта в образе Брюса, Триш Хатауэй в образе Миранды и Сэнди в образе Келли. Если ко всей этой безумной компании добавить еще и пару старичков-орнитологов… Впрочем, они ведь проведут все время в лесу, гоняясь за своими зябликами. Возможно, Сэнди даст добро.

Мэтт разозлился. В конце концов, хозяин отеля — он. В контракте не было оговорено, что в «Тихую дубраву» нельзя пускать никого со стороны. Чокнутые детективщики сами по себе, обычные люди сами по себе.

Как же так получилось, что он забыл про их звонок?.. Два месяца назад — что тогда было? Ну да, сильные грозы, вылетевшие пробки и сгоревший трансформатор. Вероятно, Мэтт просто забыл записать, тем более что Слингсби накануне всей этой катавасии только уехали.

Кларенс подергал племянника за рукав.

— Выйди из ступора и сделай что-нибудь. Они ждут.

— Хорошо. Скажи им, они могут остаться, но я должен срочно с ними побеседовать.

— Ладно. Погоню их сразу в номер, а ты подходи.

Когда Мэтт пришел к старикам в номер, они уже вовсю развешивали вещи в шкафу. Точнее развешивала миссис Слингсби, а ее супруг мирно развалился в кресле и изучал справочник певчих птиц Монтаны.

Мэтт пригласил миссис Слингсби присесть и коротко, но внятно изложил суть происходящего. Сара Слингсби немедленно закатила глаза и всплеснула пухлыми ручками.

— Неужели сама Триш Хатауэй?! В этом отеле! Боже, какое счастье!

Мэтт с опаской взглянул на экзальтированную любительницу певчих птиц.

— Да, но…

Слингсби вклинился в разговор, произнеся своим дребезжащим голосочком:

— Сара, дорогая, ты что, оглохла? Ты не слышишь, что говорит Мэтт? Ты не должна называть ее по имени — только мисс Секстон или Миранда. И не упоминай про чертовы книги. И не выноси их из номера. И вообще спрячь.

Сара жалобно посмотрела на мужа и извлекла из ридикюля потрепанный экземпляр «Африканского гамбита».

— Но мне осталось всего несколько глав…

— Женщина! Тебе же все объяснили! Дай сюда, я спрячу ее в машине. Мэтт, мальчик мой, тебе не о чем беспокоиться. Если ты пообещаешь моей курице, что по окончании вашего слета мисс Хатауэй подпишет ей книгу, Сара будет молчать.

— Боже, я просто не могу поверить… ОНА здесь! Моя любимая писательница… Как будто сон стал явью. Я ведь тоже участвовала в конкурсе «Бриллиантового переполоха», но не прошла отбор. Все равно — это прелестно! И для тебя, Мэтт, это тоже замечательно! Наверняка они отвалят тебе кучу денег… они ведь по-прежнему нужны тебе, верно?

Мэтт коротко кивнул. Случайные постояльцы отеля не догадывались о финансовом крахе, но Слингсби были постоянными клиентами и искренне сочувствовали Мэтту.

— Надеюсь, теперь дела пойдут в гору. Возможно, это мероприятие станет ежегодным, тогда проблем вообще не возникнет.

Пожилая пара обменялась понимающими взглядами, а потом Сара тепло улыбнулась Мэтту.

— Я уверена, все так и будет. Им понравится здесь, вот увидишь. Ты молодец, что так и не согласился продать «Дубраву».

— Я никогда об этом даже не думал. Мистер Слингсби, Сара, тут вот еще что… Если вы согласны остаться на этих условиях, то мисс Хатауэй, вернее Миранда Секстон, включит вас в свой список подозреваемых. Вы тоже будете участвовать в игре, понимаете?

— Как интересно!

Мэтт набрал воздуха в грудь.

— И она может обыскать ваш номер.

Лица супругов окаменели. Мэтт недоуменно смотрел на них. Чего они так испугались? Вероятно, их старомодные взгляды…

— Прости, Мэтт, я правильно поняла?..

— Это просто игра, миссис Слингсби. Но у них серьезный сценарий, и они хотят, чтобы все выглядело правдоподобно.

— Да, мы понимаем. Но…

— Я не знал заранее, иначе не позволил бы этого. Но теперь уже поздно менять сценарий. Многие подсказки рассчитаны на то, чтобы их найти в номерах, понимаете? Они заранее спрятаны, а где — знают только организаторы…

Мэтт врал вдохновенно и самозабвенно. Сара и ее супруг недовольно хмурились, но потом Сара все же вежливо улыбнулась.

— Глупая старомодность! Я же сама ее фанатка, в конце концов. Мы согласны, Мэтт. Я не думаю, что она найдет в нашем багаже алмазы.

Мэтт тоже улыбался в ответ, но в душе скребся червячок сомнения. Чего они так испугались? Алмазов-то, положим, Триш не найдет — а что найдет? Старички не похожи на тайных наркоманов, но вообще-то что он о них знает?

Он извинился и поручил их заботам Кларенса, а сам поспешил к гостям вниз. Не то чтобы он так об этом мечтал, просто ему не хотелось оставлять Триш без присмотра и бросать на произвол судьбы Сэнди. Рыжик очень устал…

Проходя по галерее, он не удержался и стал рассматривать стены. Вот паршивка! Так и есть, дыра просверлена на уровне роста Триш, прямо через гобелен. Мэтт согнулся в три погибели и прильнул к отверстию.

Учитывая наряд Миранды Секстон, он просто не мог ее не заметить. В своих ярких, вызывающих туалетах она должна была прямо-таки бросаться в глаза, как подсолнух на клумбе резеды, — но Триш в гостиной не было. Что она еще придумала?

В этот момент горячие руки обвились вокруг его шеи, Мэтт покачнулся, теряя равновесие, — и уже через мгновение оказался прижатым к стенке. Смеющиеся серые глаза, густо подведенные черным, оказались прямо перед ним, и Триш Хатауэй, вернее Миранда Секстон, обожгла его таким откровенным и горячим поцелуем, что у Мэтта не на шутку подкосились ноги.

Через секунду он уже отвечал на ее поцелуи, отчаянно и безнадежно, даже немного всхлипывая — и не в состоянии остановиться.

Триш прижималась к нему всем телом, и под тонкой тканью он чувствовал ее так же хорошо, как если бы она была совсем голой. Мэтт усилием воли оторвался от стены, стиснул ее в объятиях — не для того чтобы обнять, для того чтобы отстранить ее от себя, но Триш этого не поняла. Она изогнулась в его руках, поджав по-девчоночьи ноги, и рассмеялась счастливым и хриплым русалочьим смехом.