Кристин Ханна - Домашний фронт Страница 28

— Лулу, милая, собери игрушки. Я сейчас.

Нетвердой походкой Джолин поднялась по лестнице и постучала в дверь Бетси.

— Уходи! — крикнула девочка.

— Не надо, — сказала Джолин. — Только не сегодня.

Молчание.

— Отлично. Входи, — наконец послышалось из-за двери.

Джолин подошла к кровати.

Бетси не подвинулась, но Джолин все равно села рядом, обняла дочь и крепко прижала к себе.

— Я пытаюсь, мама, — прошептала Бетси.

— Знаю.

— В новостях…

— Не смотри новости, Бетси. Это не поможет.

— А что поможет?

Джолин вздохнула.

— Я знаю, что поможет. Давай настроим будильник в своих часах на одно и то же время. И когда будильник зазвенит, мы будем думать друг о друге.

— Ладно.

Они молча включили будильники в часах.

— Прости за те слова о жетонах… — Голос Бетси дрожал.

— Не переживай, Бетси.

— Я буду по тебе скучать, — сказала Бетси после долгой паузы. — Сама не знаю, почему я тебе грублю…

— Я знаю, малыш. Когда-то мне тоже было двенадцать. Теперь у тебя столько проблем. — Джолин поцеловала дочь в щеку.

Они долго сидели молча, обняв друг друга. У Джолин было такое ощущение, что из нее по капельке уходит жизнь. Неужели она завтра уедет, оставит семью, попрощается с детьми?

Ей хотелось рассказать Бетси обо всем, что ей может пригодиться в жизни — предупредить, на всякий случай, насчет секса и мальчиков, наркотиков и косметики, рассказать о социальной политике, выборе колледжа и неизбежных ошибках. Но было еще слишком рано — и слишком поздно.

Наконец она поцеловала дочь в щеку и спросила:

— Может, пойдем вниз?

— Я не хочу смотреть телевизор. Лучше почитаю, — ответила Бетси.

Джолин не стала возражать. Ей и самой не хотелось возвращаться в гостиную.

— Ладно.

Майкл смотрел телевизор, А Лулу сидела рядом на диване и приставала к нему с вопросами о том, как долго мамы не будет.

— Пойдем, Люси Лу. — Джолин взяла дочь на руки. — Пора в ванную.

Она отнесла девочку наверх, где та долго плескалась и играла в воде, потом уложила в постель.

Пока Джолин размышляла, какую книгу почитать дочери в этот последний вечер, Лулу соскочила с кровати, схватила свои потрепанные кошачьи ушки и снова забралась в постель.

Значит, Лулу хочет играть. Джолин повернулась к кровати и замерла, изображая удивление.

— О нет! Лулу, где ты? Тебя украли феи?

Лулу хихикнула и прикрыла ладошкой рот.

— А может, тебя унес ветер? — Джолин подошла к окну и открыла его. — Лулу, ты там?

Девочка сдернула ободок с головы и заплакала.

— Я хочу оставаться невидимой, пока ты не вернешься.

— Лулу. — Джолин села на узкую кровать и взяла дочь на руки.

— Кто меня найдет, если ты уедешь?

Джолин крепче обняла девочку, думая о том, чего уже не увидит.

Лулу пойдет в школу, начнет ездить на автобусе и заведет новых друзей — и все это без Джолин.

— Я тебя люблю, Люси Луида. Помни об этом, ладно?

— Ладно.

Люси свернулась калачиком под одеялом и закрыла глаза. Через минуту она уже спала.

Джолин поцеловала ее в щеку и вышла из спальни. По пути она взяла с комода одну из пластмассовых заколок Лулу и сунула в карман.

Спустившись по лестнице, она удивилась тишине в доме.

— Майкл?

Ответа Джолин не услышала. Она обошла все комнаты, но нигде не нашла мужа. Правда, машина в гараже. И вдруг она заметила какое-то движение снаружи.

Остановившись у окна в кухне, Джолин выглянула наружу. Луна освещала одинокую фигуру на террасе у моря.

Джолин сунула ноги в ботинки, всегда стоявшие в передней, надела толстовку с капюшоном и зашагала вдоль забора к дороге.

Потом перешла дорогу и поднялась по деревянным ступенькам террасы. Полная луна освещала ей путь. Вдруг под ее ногой громко скрипнула доска.

— Я гадал, найдешь ли ты меня, — сказал Майкл и поднес к губам бутылку виски.

Джолин села на стул рядом с ним. Он развел огонь в металлической чаше, от которой шло тепло.

— Сейчас ты скажешь, что напиться — это не самая лучшая идея.

Джолин вздохнула. Как они дошли до такого и как им вернуться назад?

Неизвестно.

Она протянула руку.

— Можно мне? — Взяв у него бутылку, она глотнула виски. Спиртное обожгло горло.

— Должно быть, тебе плохо.

Джолин кивнула. Обычно она не пила — помнила о родителях и боялась испортить себе карьеру. Попадись она на вождении автомобиля в нетрезвом состоянии, на полетах можно ставить крест. Этим Джолин рисковать не могла.

— Я человек, Майкл. И мне кажется, что теперь самое время напиться.

— Я боюсь, Джо, — тихо сказал Майкл. — Не знаю, справлюсь ли.

Джолин ждала, что он скажет что-то еще или даже обнимет ее. Майкл молчал, и тогда она повернулась к нему.

Его освещенный луной профиль казался чужим и холодным. Она видела неодобрительно поджатые губы, словно муж не позволял себе расслабиться, боясь сорваться, понимала, что не должна покидать его именно теперь, когда их брак в опасности. Ей нужно верить, что он ее любит или что сможет полюбить снова.

— Посмотри на меня, — сказала Джолин.

Майкл сделал большой глоток из бутылки с виски и повернулся к ней.

Их лица были совсем близко, и для поцелуя хватило бы малейшего движения, но ни один из них не потянулся к другому.

— Береги себя там, Джо. — Майкл не отвел взгляд.

Она услышала в его словах нежность, в которую уже не верила, и сердце ее наполнилось надеждой. Может, все еще можно исправить, и одно чудесное мгновение вернет их на верный путь. Майкл был так нужен ей именно теперь, чтобы она могла взять его любовь с собой.

Джолин медленно обняла мужа за шею, притянула к себе и коснулась губами его губ, но одновременно со страстью, наполнявшей все ее существо, она почувствовала холодность Майкла. Словно целовала незнакомого человека.

Оскорбленная, Джолин отстранилась.

— Позаботься о детях, — прошептала она.

— Жаль, что ты считаешь необходимым это говорить, — сказал Майкл.

Джолин встала и вернулась в дом — одна.

9

Майкл проснулся один. Посреди ночи, еще до рассвета, он слышал, как Джолин проснулась и встала. Не зажигая свет, она надела камуфляжную форму, взяла вещмешок и вышла из спальни, тихо закрыв за собой дверь. Он сделал вид, что спит. Потом снаружи донесся автомобильный гудок — за Джолин заехала Тэми.

И вот этот день настал. Майкл разбудил девочек, потом долго стоял под обжигающе горячим душем.

Он понятия не имел, что нужно надевать на церемонию проводов на фронт, и поэтому выбрал никогда не выходящие из моды черные слаксы и пуловер, но когда посмотрел на себя в зеркало, то увидел там незнакомца. Затравленный взгляд и тени под глазами говорили о том, что последние недели он плохо спал.