Программа за Выживание (СИ) - Босс Екатерина Страница 28

— Зятёк, а ты чего здесь один? — послышался удивленный голос у меня за спиной и я, тяжело вздохнув, приготовился к очередной моральной пытке от Ольги Андреевны.

Аня так и не сказала родителям о том, что мы расстались. Поэтому, весь вечер и все утро выслушивал от Громовой-старшей о своих невоспитанных работниках, грязных животных и неприметности помещений. Казалось бы, зачем коровам разноцветный коровник? В общем, Ольга Андреевна, как всегда, была в своем репертуаре.

— Дышу свежим воздухом, — ответил, смотря на ярко-желтый дом Насти, который, уже даже близко, не был похож на мой старый сарай.

— Ты каждый день этим воздухом дышишь, — фыркнула женщина, становясь по правую руку от меня. — А вот теща с тестем приезжают раз в год! — поучительно сказала она, тряся указательным пальцем перед собой.

— Мы виделись пять месяцев назад, — ответил Ольге Андреевне, все еще гипнотизируя взглядом сарай. Чувствовал себя часовым на заставе, пытаясь увидеть девушку, хотя бы вдалеке.

Громова промолчала, что было на нее совсем не похоже. Обычно, женщина не упускала возможности поговорить, ей даже было не столь важно с кем она ведет беседу. Но что-то мне подсказывало, что в этот раз Ольга Андреевна решила поднять серьезную тему и не уйдет, пока не получит исчерпывающий ответ.

— У вас ведь с Аней проблемы, не так ли? — задала, скорее, риторический вопрос женщина, немного помолчав. — Знаешь, Костя, я уже долгое время задаюсь вопросом, на который никак не могу найти ответ. Может быть, ты мне поможешь? — спросила она и, повернув голову, внимательно посмотрела на меня.

— Может, — пожал плечами, не желая говорить на ту тему, которую она решила поднять. Эта женщина, наверное, не слышала о личном пространстве, хоть меня это и не особо интересовало. Больше волновало то, как отреагирует Аня на правду, которую я наконец-то скажу ее матери.

— Будь так добр, Костя, — пождав губы кивнула Ольга Андреевна и отвернулась. Теперь мы оба смотрели куда-то вдаль. — То, что ты не любишь мою дочь, я поняла уже давно, — начала женщина, сцепив пальцы в замок. Понимал, как ей было трудно начать этот разговор, но помогать не собирался. Тянуть смысла уже не было, раз Громова так хочет узнать, почему же я так и не женился на ее дочери — пусть сама задает этот неловкий и бестактный вопрос. — Думала, раз она тебя любит, раз у вас все хорошо и Аня готова так жить и дальше, я приму. Приму каждое ее решение, соглашусь с каждым поступком и сделаю все, чтобы она была счастлива. Но тебе этого оказалась мало, — горько усмехнувшись сказала Ольга Андреевна. — Ты эгоист, Костя!

— Согласен, — кивнул, ожидая дальнейших оскорблений. Иногда женщинам нужно выплеснуть на кого-то свои эмоции. Пусть, для Громовой- старшей, этим человеком буду я.

— Брак, где один из супругов любит, а другой позволяет себя любить — возможен, хоть и обречен, — кивнула Ольга Андреевна, начав философствовать. Поэтому, я никогда не любил долгих разговоров, ведь достаточно было задать всего два вопроса: «Ты любишь мою дочь?» и «Ты когда-нибудь женишься на ней?». Получить ответ и разойтись как в море корабли.

— Вы хотели задать мне вопрос, Ольга Андреевна, — напомнил маме Ани, стараясь сдержаться и не показать своего раздражения, которое начинал испытывать рядом с женщиной.

— Мне всегда было интересно, Костя, почему ты так и не женился на Ане? — спросила Громова-старшая, поворачиваясь ко мне всем телом. — Она умная и красивая женщина, любит тебя и готова создать с тобой семью, — начала перечислять она все достоинства своей дочери.

— В последнее время, многое в моей жизни изменилось, в том числе мои взгляды на брак, — ответил, все-таки посмотрев женщине в глаза. — Дело не в Ани, точнее, не только в ней. Вы правы, Ольга Андреевна, Ваша дочь прекрасная женщина и подходящий партнер для создания семьи, только не со мной, — покачал головой, без какого-либо сожаления во взгляде.

— Она потеряла ДВА ГОДА! — неожиданно громко воскликнула Громова, пытаясь испепелить меня взглядом. Жаль, но у нее ничего не вышло.

— Не помню, чтобы я ее заставлял, — пожал плечами искренне не понимая, чего Ольга Андреевна хочет добиться своими криками и истерикой. Замуж ее дочь я точно не возьму!

— Ты бездушный мужлан, Костя, — шокировано произнесла женщина, качая головой. — Когда-нибудь, ты пожалеешь, что потерял мою дочь. Но будет уже поздно! — настолько уверенно воскликнула Громова-старшая, что мне аж захотелось ей поверить.

— Вот только Вы об этом никогда не узнаете, Ольга Андреевна, — пожал плечами и неожиданно, даже для самого себя, улыбнулся.

Раздражение в пересмешку с ненавистью на лице женщины были красноречивее слов. Она смотрела на меня так, будто я разрушил жизнь ее дочери, которой было не двадцать семь, а шестьдесят восемь и Аня больше никогда не сможет встретить достойного мужчину.

— Виктор, мы уезжаем! — крикнула Громова, покидая веранду. — А ты еще пожалеешь, — снова повторила она, будто я не смог запомнить с первого раза.

Уже через пятнадцать минут чемоданы были собраны и Виктор Владимирович, спускаясь по лестнице следом за женой, нес их в сторону калитки, за которой их уже ждало такси.

— Мама, папа! — растерянно воскликнула Анна, выбежав на улицу с полотенцем на голове. — Что произошло, почему вы уезжаете? — спросила она, быстро сбежав по ступенькам.

— Нам тут не рады, доченька, — ответила ей Ольга Андреевна, вздернув нос. — Как, впрочем, и тебе.

— Что ты такое говоришь? — все еще не понимая, спросила Аня, нахмурившись. — Давайте сядем, поговорим и все решим! — взмолила она, смотря больше на отца, нежели на мать.

— А не о чем разговаривать, доченька! — все так же самодовольно проговорила Ольга Андреевна, даже не смотря в мою сторону. Я стоял на самой высокой ступеньке и смотрел на весь этот концерт. Рядом сидел Цезарь и со скучающим видом играл в маленький розовый мячик, явно подарок Насти.

— Да что случилось! — воскликнула Громова, всплеснув руками.

— Он не собирается на тебе жениться! — крикнула женщина, сложив на груди руки. — Ты ему не нужна!

— Зачем ты так, — прошептала брюнетка, а ее карие глаза наполнились слезами, губы задрожали.

Сейчас, как настоящий мужик, я должен был бы подбежать и успокоить женщину, с которой прожил два года. Но у меня не было ни желания, ни права на это — чем больше буду давать слабину и жалеть Аню, тем больше она будет верить и надеяться на совместное будущее. А это, к сожалению или к счастью, уже пройденный этап, закрытая книга или окончательная точка. Выбирайте, что нравится больше.

— И что? — неожиданно для всех спросил Виктор Владимирович, который до этого момента молча наблюдал за всем происходящем.

— Папа? — непонимающе спросила Аня, переведя на него взгляд.

— Я вот никак не пойму, — протянул мужчина, ставя на землю чемоданы и подходя к дочери. — На нем что, свет клином сошелся? Чем он настолько лучше других, что ты совершенно забыла о своих потребностях и решила всю себя посвятить мужчине? — спросил Виктор Владимирович, серьезно смотря на Аню.

— Я…я…я его люблю, — прошептала девушка, а я еле сдержался чтобы не закатить глаза. То есть, все свои истерики, ревность, обиды и выходки — теперь можно оправдать вот этой вот одной фразой? И с каких пор, позвольте узнать…

— Разлюбишь, — пожал плечами Громов, большим пальцем вытирая дорожки слез на щеках дочери. — А теперь иди собирай вещи, мы уезжаем! — приказал он и Аня, кивнув, быстро зашла в дом.

И вот тут я уже выдохнул, надеясь на тихий спокойный вечер в одиночестве, не считая Цезаря. Но разве мне могло так повезти, особенно, принимая во внимания мою везучесть в последний месяц.

С боку раздался удивленный, я бы даже сказал насмешливый, голос. Родной и любимый, который обещал мне много неприятностей в ближайшем будущем.

— Теперь я поняла, почему ты не хотел на ней жениться, — усмехнувшись сказала моя мама, Лидия Борисовна Горина, снимая большие солнечные очки. — Всем доброе утро!