Любовь по залёту - Лина Филимонова Страница 28

У лестницы я задержался. Обернулся и попросил: — Только маме не говорите.

Тетя Эля покачала головой.

— Есть еще, значит, остатки совести.

В гостевой спальне меня ждали две бутылки минералки и аспирин.

Протрезвею — расцелую тетю Элю. Золотая женщина!

Аня

Филипп Робертович сегодня особенно красив. Светло-серый, с голубым отливом, костюм, белоснежная рубашка, коралловый галстук. Хоть сейчас на подиум! Или на съемки для обложки модного журнала.

Вот интересно, его кудри сами лежат так естественно и небрежно, или он по утрам занимается укладкой? Наверное, сами. У мужиков всегда так — встал, принял душ, встряхнулся — и красавчик. А нам надо по часу торчать у зеркала, чтобы казалось, что волосы сами собой закрутились в небрежные локоны.

Еще у него длинные черные ресницы. Уж явно не наращивал! Я на свои не жалуюсь, но все равно завидно. Зачем ему такие, он же мужик!

Красивый и ухоженный мужик. Просто картинка! Не то, что некоторые.

Уверена, он ведет исключительно здоровый образ жизни и не меньше пяти раз в неделю пропадает в спортзале. Или это у него от плавания такое спортивное тело? Как бы то ни было, все наши девчонки от него млеют.

Ломятся к нему в кабинет под разными поводами, а мы тут, между прочим, обсуждаем очень важное дело! Секретарша Филиппа Робертовича как раз отпросилась на обед, а мы задержались, чтобы закончить.

И вот, когда мой непосредственный начальник сказал, что на сегодня хватит, я решилась. — Спасибо, Филипп… Робертович.

Он, в легком недоумении, посмотрел на меня. — Всегда пожалуйста. Мне кажется, мы прекрасно сработались. — Я сейчас не о работе. — А… о чем? — Спасибо, что поднимаете мне настроение. — Э-э… пожалуйста.

Он же понимает, о чем я говорю? Но, кажется, не хочет в этом признаваться. — Я очень люблю орхидеи. И розы. Герберы мне тоже очень нравятся.

— Очень рад за вас.

Он поднялся со своего кресла, пошел ко мне… нет, не ко мне. Взял пальто, накинул.

— Возможно я не вернусь до вечера, — произнес он деловым тоном. — Вы пока подумайте о том, что мы сегодня обсуждали. — Я подумаю.

Вот, значит, как. Не хочет признаваться. Снова переводит разговор на рабочие темы. Зачем тогда присылает цветы?

Демид

Вот теперь я протрезвел. И выспался. Чувствую себя огурцом.

Маринованным, но вполне бодрым.

Выполз из кровати, полюбовался в окно на лес позади участка Мирона, освещенный весенним солнцем. Так, а сколько сейчас времени?

Нашел телефон, обнаружил, что уже два часа. Ни хрена себе я поспал.

Залез в звонки и сообщения с целью выяснить хоть что-нибудь о вчерашнем. У Мирона включается автоответчик. Ночных звонков нет, ни входящих, ни исходящих. О, оказывается, в два ночи я написал заму, что меня завтра не будет. Хоть убей, не помню, как это сделал.

Автопилот работает нормально, это радует. А то, что меня так унесло от виски с пивом… Сколько же я вчера выпил?

Я выбрался в гостиную, обнаружил там тетю Элю с Егоркой. Пацан возил по полу машинку, а тетя Эля смотрела телевизор. — Оклемался? — спросила она меня. — А где все? — Мирон на работе, Алена поехала по магазинам. Это ты у нас вольная птица. Захотел — нажрался в воскресенье вечером. Тебя же на работе никто не ждет.

— Моя работа прекрасно работает без меня.

Я плюхнулся на пол.

Егор посмотрел на меня настороженно. Понимаю тебя, пацан. Сам бы на твоем месте испугался.

— Я там солянку приготовила, — произнесла тетя Эля.

Сразу после ее слов у меня в животе громко заурчало. Да я бы сейчас быка съел! Порубленного на шаурму. С кетчупом и майонезом. И с горчицей, да.

Мой желудок зарычал еще громче. — Иди, ешь.

Я встал, подошел к тебе Эле, обнял ее и расцеловал. — Не дыши на меня перегаром, — отбивалась она. — Я вас люблю и обожаю! — заявил я.

Она расплылась в довольной улыбке, но постаралась сделать строгое лицо. — Любить и обожать надо не меня! Столько хороших девчонок вокруг. — С вами никто не сравнится! — Вот, например, Аня… Все, я уже ушел есть солянку.

Что я вчера натворил? Как теперь ко мне относится Снежная королева?

Скорее бы Мирон ответил! Он один может знать, что случилось вчера ночью.

21

Демид

— Кто, говоришь, поставил мне фингал? — Я.

Мирон раскачивался в своем офисном кресле, закинув ноги на стол. И глядя на меня с чрезвычайно довольным выражением лица.

Я встал, навис над ним, взял за галстук. И произнес угрожающим шепотом: — Слышал когда-нибудь о вендетте? Я отомщу. Жестоко. С меня два фингала. — Я думал, ты мне спасибо скажешь. — Что?! — опешил я. — Я тебя спас от великого позора. — В смысле? — В твою дурную башку пришла идея поехать к Ане.

Я снова рухнул в кресло.

Тоже мне, новость. Это-то я помню. А вот дальнейшее покрыто мраком… — Видимо, ты долго ждал такси. Потому что успел прикончить бутылку виски. — Как ты узнал? — Услышал грохот и спустился. Ты споткнулся о порог. Валялся там, рядом с разбитой бутылкой. — Не помню… — Но все равно собирался ехать к Аньке. Видел бы ты свою окосевшую пьяную рожу… — Хорошо, что она ее не увидела, — пробормотал я. — А я что говорю! Я тебя спас. — А без этого никак нельзя было?

Я потрогал фингал. Он уменьшился, но, конечно, полностью не прошел. — Я пытался. Но ты упорно лез в такси. Пришлось применить силу. — То есть ты меня заборол?

— Ага.

Рожа Мирона стала еще довольнее. — Я был пьян. И ты напал